Однако наметившееся улучшение социально-экономической ситуации было весьма непродолжительным. Середина следующего, 1998 г., наоборот, характеризовалась увеличением разрыва между реальным курсом российской национальной валюты и номинальным ее обеспечением. Итогом пагубной для отечественной экономики монетаристской политики стал структурный августовский «дефолт» (1998г.).
Финансово-экономический кризис 1998 г. и преодоление его последствий. В результате правительственной «игры в пирамиду» ГКО (государственные краткосрочные облигации; эти бумаги благодаря постоянно растущим процентным ставкам превратились в сверхприбыльные) у государства стремительно возрастал внутренний долг, который вряд ли можно было покрыть за счет внешних финансовых инъекций и средств, полученных в результате ужесточения налоговой политики. Единственной оптимальной мерой по выходу из финансового тупика, по оценкам ряда экспертов, могла стать немедленно объявленная девальвация национальной валюты и отмена фиксированного валютного коридора. Правительство же С. Кириенко усилило финансовый контроль за «естественными монополиями», и прежде всего в отношении основного экспортера страны, получающего реальные валютные средства, — РАО «Газпром», потребовав срочного погашения задолженности госбюджету. Помимо этого, в июле 1998 г. в ходе напряженных консультаций с представителями международных финансовых организаций, которые вел председатель правления РАО «ЕЭС России» А..Б. Чубайс как «специальный уполномоченный Президента России», было достигнуто соглашение о предоставлении нашей стране Международным валютным фондом (МВФ) «стабилизационного» кредита на срок 1,5 года в сумме 15 млрд дол., а также займа Всемирным банком и кредита в 800 млн дол. Японией. Первый транш стабилизационного займа в размере 3 млрд дол. на поддержание «валютного коридора» и сохранение «твердого» рубля поступил в Центральный банк РФ от МВФ уже в начале августа 1998 г. Однако столь солидные финансовые вливания не смогло затормозить обвальный процесс банкротства госбюджета России, обусловленный невозможностью аккумулировать огромные финансовые ресурсы, необходимые для покрытия долгов по ГКО.
Отчетливо сознавая бесперспективность игры в «русскую пирамиду» гособязательств, большинство участников финансового рынка России прибегли к маневру «бегства от рубля», хотя Центральный банк РФ путем «валютных интервенций» (около 1 млрд дол.) пытался остановить падение курса национальной валюты. Финансовый кризис грянул 17 августа 1998 г., разрушив надежды ведущих зарубежных и отечественных политиков и экономистов на постепенный выход России из затяжного спада.Однако, несмотря на все принятые меры, проблема внешнего долга оставалась весьма острой, так как до настоящего времени он составляет огромную для отечественного госбюджета сумму в 154 млрд дол.Определенный сдвиг в переговорах с зарубежными кредиторами произошел в середине февраля 2000 г. Благодаря достигнутому во Франкфурте новому «пакетному» соглашению с представителями «Лондонского клуба» кредиторов в отношении долгов СССР М.М. Касьянову удалось снизить внешний долг России по этой позиции с 32 до 12 млрд дол. и увеличить рассрочку платежей до 30 лет. В течение 2000 и 2001 гг. Правительство РФ предпринимало усилия и для того, чтобы договориться о реструктуризации долга «Парижскому клубу» 18 стран-кредиторов, который на 1 января 2000 гг. составлял 48,6 млрд дол. Так, были согласованы сроки платежей с Францией, Канадой и другими корпорациями стран-кредиторов (за исключением 100 млн дол. долга перед Норвегией).
Важнейшим показателем изменений в макроэкономической сфере являлась динамика доходов и потребительских расходов населения России. Масштабный финансово-экономический кризис августа 1998 г. не мог не привести к существенному падению доходов большинства россиян и изменению структуры потребления (потребительских расходов). Так, реальные личные доходы наших соотечественников к лету 1999 г. сократились в среднем примерно на 25%, а потребительские расходы — на 20%, причем значительно возросло потребление более дешевых отечественных товаров. Менее резкое уменьшение потребительских расходов объясняется снижением доли текущих сбережений, которые за посткризисный период приблизились к нулевой отметке. Однако уже к началу 2000 г., по оценкам Госкомстата России, личные сбережения россиян выросли до весьма значительной суммы — примерно до 1 трлн руб., что в сравнении с объемом ВВП страны на текущий год составляет около 25%. Это убедительно свидетельствует о том, что многие наши сограждане после «дефолта» постепенно восстановили свои доходы. Но опасность нового кризиса заставляет их с большим сомнением относиться к вложению личных сбережений в кредитные учреждения и долгосрочные инвестиционные проекты. Так, около трети общей суммы личных сбережений находилось у российских граждан в так называемых «чулках».
Согласно данным, рассчитанным по методике Международной организации труда, в середине 1999 г. в России было около 10,5 млн безработных (примерно 14% экономически активного населения), а такой показатель, как ежедневный душевой доход, официально составлял менее 1 дол. почти для половины всех россиян (приблизительно 70 млн человек), что по нормативам международной статистики соответствовало «странам с экономикой, находящейся в стадии перехода к развивающейся модели».Вместе с тем свидетельством постепенного вывода отечественной экономики и ее финансовой системы из кризиса стало очевидное снижение инфляции, составившей за 1999 г. около 38%, растущие золотовалютные резервы Центрального банка. РФ, с середины 2001 г. достигающие высоких показателей, а также все более возрастающие масштабы экспортной выручки, поступающей в госбюджет за счет продажи на внешних рынках энергоносителей, прежде всего нефти (ее цены на мировом рынке с середины 2000 г. непрерывно росли), газа, продукции черной и цветной металлургии.
3. Культура современной России.
Для культуры и духовной жизни общества посткоммунистической России характерны тенденции, выявившиеся в период «перестройки». Продолжался процесс возвращения обществу имен и явлений отечественной и мировой культуры, отторгнутых коммунистическим режимом. Только в 1993 г. состоялись вернисажи художников-эмигрантов О. Рабина, Д. Краснопевцева, И. Захарова-Росса. В Центральном доме художника прошла выставка работ А. Петрова «Танцплощадка», выполненных в манере соцарта, ведущими представителями которого являются художники В. Комар и А. Меламид, поэты Д.А. Пригов и Т. Кибиров. В Третьяковской галерее была развернута экспозиция «Великая утопия», включавшая более 1000 картин русского авангарда 1915—1932 гг. Выходили труды русских религиозных философов (Н. Бердяева, В. Соловьева, В. Розанова, П. Флоренского), книги писателей-эмигрантов (С. Довлатова, В. Синявского, А. Зиновьева, Саши Соколова). Любители поэзии получили возможность лично ознакомиться с известными на Родине, а также созданными за рубежом новыми произведениями русского поэта, лауреата Нобелевской премии по литературе И. Бродского. После двадцатилетней вынужденной эмиграции вернулся в Россию великий русский писатель А.И. Солженицын. Продолжалась публикация произведений выдающихся деятелей отечественной культуры (В. Щаламова, Н. Эрдмана, В. Гроссмана и др.), подвергшихся политическим репрессиям в годы сталинского террора.
В 1993 г. прозаику В. Маканину была присуждена премия Букера. Вслед за этим редакция «Независимой газеты» учредила отечественную премию «Антибукер», присуждаемую по ряду номинаций ежегодно. Литературными премиями были отмечены работы и таких современных писателей, как Ю. Буйда, Ю. Давыдов, М. Харитонов, С. Гандлевский,Чухонцев, А. Сергеев, В. Пьецух, В. Пелевин, Б. Акунин, Т. Толстая, Л. Улицкая и др., чья популярность в нашей стране в последние годы необычайно выросла. В целом отечественная литература 1990-х гг. отразила растерянность и непонимание людей, порожденные распадом единого и могучего Союзного государства (например, повесть Фазиля Искандера «Пшада»), но в ней появились и новые «герои»: «новые русские», безработные, бездомные (например, повесть Зои Богуславской «Окнами на юг»).
В условиях открытости новой России перед миром расширялись и контакты с соотечественниками-эмигрантами, успешно проходили конгрессы, встречи с известными деятелями культуры, живущими за пределами России. В Москве стали ежегодно проводиться Дни славянской письменности и культуры. Осмыслялись возвращенные культурные ценности. В июне 1993 г. вышел Указ Президента Российской Федерации «О создании международного фонда возрождения Валаамского архипелага и Спасо-Преображенского монастыря», Российской академией наук и Российско-американским университетом в Москве организован и проведен «круглый стол» «Возрождение России: концепции и реальность», в работе которого приняли участие В. Аксенов, В. Буковский, А. Зиновьев и другие отечественные ученые, политики и деятели культуры.
В культурно-созидательный процесс активно включались новые социальные слои. Началось возрождение традиций российского меценатства. Крупнейшие финансово-промышленные группы «РИНАКО», Банк «СБС-Агро», «Российский кредит», группа «Альфа» и другие собирали коллекции произведений современных художников-авангардистов, устраивали концерты звезд мировой эстрады. Совместные предприятия оказывали помощь отечественному кинематографу. Московская конференция промышленников и предпринимателей учредила стипендию имени Е.Р. Дашковой лучшим студенткам и аспиранткам Российской академии наук и Московского государственного университета, а Ассоциация автопромышленников, и прежде всего «Логоваз»,- премию «Триумф», присуждаемую за выдающийся вклад в развитие культуры и искусства. Наконец, в 1997 г. при поддержке правительства Москвы страховая группа «НАСТА» и Российский промышленный банк учредили национальную актерскую премию «Кумир». Значительный общественный резонанс вызвало появление национального театрального конкурса «Золотая маска» и актерской награды «Хрустальная Турандот». Началось формирование законодательных основ меценатства. Однако в целом покровительство культуре в нашей стране пока не получило должного распространения.