Сразу можно отметить, что в картине много объектов, больше, чем в «Мокром лугу». Введен элемент повествовательности в виде повозки с людьми в экзотической для европейца одежде.
Однако, первым существенным отличием от «Мокрого луга» в данной работе является вертикальный формат. Его поддерживают четыре высоких сосны. Тёмные деревья отчетливо выделены на более светлом фоне неба. Возможно, Васильев стремился показать этим ощущение одиночества и величия гор. Также сам выбор гористой местности для изображения оправдывает вертикальность формата. Васильев называл подобные работы «картинами вверх», обозначая тем самым направление движения взгляда при рассматривании работы.
Композиция в картине очень сложная. Линии, в отличие от «Мокрого луга», не сводятся к единому логическому центру. Вся работа построена на диагональных и зигзагообразных линиях. Но продвижение в картину по этим диагоналям постоянно оказывается чем-то затруднено. Это задерживает взгляд зрителя на акцентах, выбранных художником. Повозка, например, не является геометрическим центром картины, однако, при рассмотрении первого плана, она – первое, что привлекает внимание зрителя. За исключением прямых вертикальных сосен, все линии расположены зигзагообразно: дорога удаляется вглубь картины, повозка поворачивает, холмы и горы поднимаются зигзагами, даже в расположении пней и сосен прослеживается диагональное, не прямое движение. Такое решение придает работе динамичность и обозначает направление взгляда.
В данной работе Васильев открывает для себя новый способ решения пространства. Гористость местности и воздушные массы не позволяют выделить линию горизонта, множество элементов громоздятся друг на друга. Это указывает на положение зрителя внутри гор, а не над ними. Художник создает ощущение замкнутости, ограниченности пространства, несмотря на то, что изображение гористой местности предполагает простор и панорамность.
Пространственные планы решены в данной работе более четко, чем в «Мокром луге». Передний снова пропущен: дорога уходит в глубину картины, и овраг отделяет повозку от первого плана. Проработана она настолько детально (видна турецкая трубка, которую курит мужчина, и даже белый дым от нее), что рассмотрение повозки надолго останавливает продвижение взгляда зрителя вверх. Этому способствуют и белые одежды у мужчины, и ярко – бирюзовые у женщины. Вообще, повозка с людьми является жанровым элементом, она отвлекает от замкнутости гор. Если попытаться представить картину без этого элемента, перед нами будет монументальный гористый пейзаж, подавляющий зрителя.
На втором же плане расположен небольшой холм с соснами. Он не однозначно пустой, как может сначала показаться. На холме много пней, коряг, палок. Интересно, что всё это – мёртвые объекты. Такой мотив «мёртвого» повторяется и перед самым краем картины: на дороге также лежат палки, обломки, коряги, опять же, очень тщательно проработанные. Не вдаваясь в излишнюю символику, можно предположить, что Васильев не случайно вводит чередование «мёртвых» и живых объектов. Вероятно, такой шаг можно объяснить его физическим и духовным состоянием. Если в «Мокром лугу» Васильев зашифровано выражает душевную тревогу и тоску с помощью монограммы якоря, то в этой работе это ощущение достигается с помощью изображения пней и коряг.
Весь третий план отведен изображению гор, скрытых негустым, обволакивающим горы туманом. Он постепенно поглощает горы, скрывает их. Туман в некоторых местах похож даже на дым. Тут Васильев использует еще один тонкий ход. У правого края работы художник создает эффект загадочности: совершенно неразличима граница между облаком и горой, которую это облако накрывает. Объекты как таковые там почти не различимы, но все же создается ощущение движения.
Колорит, как и в предыдущей рассматриваемой работе, не однозначен. В данной работе невозможно сказать определенно, выдержан ли он в холодных тонах. Однако выбранное цветовое решение позволяет достаточно точно передать атмосферу гор. Время года определить здесь достаточно трудно, возможно, это осень, судя по туману, но это не имеет особого значения.
Тона в работе неяркие, приглушенные. В картине нет ощущения чистоты и легкости воздуха, здесь тяжёлый туман, он скрывает горы. Цветовая палитра не разнообразна, в ней нет ярких и чистых цветов. Однако, она существенно отличается от цветового решения в «Мокром луге». На втором плане преобладают теплые светло – охристые и желтоватые оттенки в решении холма, и есть также теплые коричневые и серые пятна. В повозке - и теплые (быки), и холодные (затененная часть повозки, сено в ней) тона. Углубление оврага решено с использованием темных, грязноватых оттенков серого с примесью коричневого. Можно заметить, что глубокие темные тени в овраге усиливают диагональ и стремительное движение вниз.
На втором плане в тени – глубокий темно - коричневый с использованием зеленого. Эта часть решена с использованием тусклой цветовой палитры. Коричнево–серым цветом обозначены стволы сосен, их крона – очень темного зеленого, ближе к изумрудному, цвета. За счет более светлого решения заднего плана, сосны оказываются очень ярко выделенными. Художник использует этот приём, чтобы еще раз направить взгляд зрителя вверх.
Наиболее сложное цветовое решение - в верхней части работы. Художник стремится изобразить негустую дымку, сквозь которую достаточно отчётливо виден поднимающийся склон горы. Туман передан с помощью очень разнообразных цветовых оттенков и плавных переходов. Цвета эти достаточно грязные: серый, с множеством тончайших переходов, преобладает, также присутствуют коричневые, зеленые оттенки. Много грязновато–синих и охристых пятен. Серовато – коричневые и охристые тона преобладают в левой части, справа – серые и синие, но уже более светлые оттенки. Небольшой просвет виден ближе к верхнему правому углу работы, это солнце, которое слабо пытается пробиться через облачную завесу. Мотив солнца, выходящего из-за туч, можно проследить в обеих картинах, однако в этой оно не играет той роли в передаче ощущения наступающего света и подавления темноты, как в «Мокром луге».
Склон горы постепенно исчезает в тумане. По направлению от нас цвета становятся все более сложными и тусклыми и совершенно теряются в серой массе облаков. В этой части картины много коричневых оттенков в сочетании с неприятными зеленовато-лимонными. Зелень у подножья склона – глубокого сине-зеленого цвета с примесью охры.
Итак, мы видим, что колорит здесь холодный. Даже более тепло решенная нижняя часть картины не придает пейзажу теплоты и приятности атмосферы. Наоборот, такое холодное решение тумана и гор опять же способствует появлению замкнутости, душности пространства, в котором неприятно и неуютно находиться.
В картине происходит постепенный световой подъем. Нижняя часть, хоть и освещена, но все-таки темнее, насыщеннее цветом, чем туман в верхней части картины. Происходит как бы разрежение света и цвета, они становятся все более легкими. Туман, хоть и скрывает горы, не создает ощущения давления, тяжести над склоном горы. Облака клубятся, а не надавливают сплошной массой на ландшафт.
Естественный свет (совсем не яркий, достаточно тусклый) идет справа по диагонали и выхватывает только часть дороги, остальная её часть уходит тенью вглубь. Соответственно, повозка частично находится в тени, а быки уже «выходят» на освещенную сторону дороги (сверху тоже идет свет). Самая светлая и яркая часть – быки, точнее, бык, который ближе к зрителю, корни деревьев на переднем плане (в них преобладают теплые оттенки). Также большим светлым пятном является верхняя часть картины, однако там преобладают холодные цвета.
Распределение света, частично скрывающего повозку в тени, создает ощущение движения, процесса, а не остановленности. Подобное мы можем прочувствовать в движении облаков в «Мокром луге».
Мазок, опять же, в основном, сглажен. Облака и в этом пейзаже решены общими массами цветовых пятен. Детали же на переднем плане картины проработаны очень тщательно и подробно. Отчётливо видны корни, коряги, палки, мелкие растения у обрыва дороги. Также повозка, люди, дым трубки, быки, мелкие детали их упряжи очень отчетливо прописаны. Мазок при этом здесь не сглаженный, мелкий. Это создает некий смысловой контраст в работе: нечто нереальное, даже таинственное – горы и туман, их постепенно скрывающий, и, абсолютно земное и реальное, даже бытовое – дорога с повозкой.
Зритель смотрит на пейзаж со стороны, у него нет возможности находиться внутри картины. Этого Васильев добивается следующим композиционным решением: дорога поворачивает в сторону, от зрителя, отгораживает нас от пространства обрывом. Также колючие ветки и коряги на краю дороги лежат по направлению к зрителю и выступают за ее края. Они тоже не сразу пускают зрителя в картину и создают этим неприятное ощущение холодности и неуютности. Взгляд начинает проникать в картину только через доступное пространство в левом нижнем углу. Такое положение зрителя отличается от положения в предыдущей работе, где, как мы выяснили, передний план не затруднен ничем, кроме мелкой растительности, и плавно уводит нас вглубь пространства.
Общий настрой картины более уравновешенный, спокойнее настроение. Горы придают ощущение монументальности, чувствуется их неподвижность. Пейзаж «кажется далеким от человека и привычного представления о цветущей природе юга, и вместе с тем зрителя с самого начала встречает знакомая ему картина жизни – по дороге медленно движется запряженная волами крытая повозка с шагающим подле стариком возницей»[6]. Без изображения повозки и дороги, по которой она движется, создался бы образ глухой гористой местности, нетронутой природы. Показан контраст огромных гористых пространств и маленьких фигурок людей и быков.