В своем учении о преступлениях и наказаниях Платон предусматривает освобождение от уголовной ответственности (невинная ошибка, проступок по неведению, незнанию), смягчающие и отягчающие обстоятельства (состояние аффекта, чувственного вожделения). Составляя «неотъемлемую часть государственного устройства», суды занимаются деятельностью «властной и назидательной, разъясняющей и карательной». Платон считает целесообразным существование двух видов судов – для разбора дел между частными лицами, куда может обратиться каждый человек, посчитавший себя оскорбленным другим лицом. Если же, по мнению любого гражданина, нарушены интересы общества, и он высказывает желание «прийти им на помощь», то назначается для этих случаев особый суд.
По мысли Платона, суд стоит, прежде всего, на страже интересов государства и строгой нравственности, носящий религиозный характер, поэтому святотатство – одно из тягчайших уголовных преступлений. После злодеяний против богов идут преступления против существующего государственного строя. Разрабатывая вопросы карательной политики государства, Платон вместе с тем придает суду воспитательное значение. Не только уголовный закон, но и вся социальная структура, само назначение государства должны противостоять разрушительной стихии массового насилия, не допускать крайних противоречий между бедностью и богатством, расслоения общества на враждующие классы, партии – антагонисты. И здесь уже высшая «божественная мудрость» законов должна быть дополнена мудрой социальной политикой государства, поднятой на вершину «царского искусства».
2.3. Философия политики.
Платону свойственно широкое понимание политики как «искусства, которое правит всеми прочими и печется как о законах, так и вообще обо всех делах государства, правильно сплетая все воедино». Политика у Платона впитывает в себя весь накопленный опыт практики государственного, правового, социально-культурного и нравственно-воспитательного воздействия на людей и межчеловеческие отношения. В политической культуре он склонен усматривать средство, способное противостоять разрушительной стихии массового недовольства, преступности и насилия. Политическая, социальная культура у Платона материализуется в государстве и законе, в разумной организации государственной власти посредством закона. Она реализуется в политической деятельности как «высшее мастерство» правления, политическое искусство, отражающее диалектику государственного воздействия на общество и общества на государство.
Афинский мудрец считает необходимым сначала выяснить политическую необходимость власти, ее социальную ценность, реальные основания, на которых она возникает и осуществляется, а потом заняться выяснением того, что такое политическое искусство. В цитированных уже «Законах» философ так и ставит вопрос: «На каких основаниях одни должны править, а другие подчиняться в больших государствах и малых семьях?». И потом перечисляет эти основания: во-первых, отцовская и материнская власть, во-вторых, и далее, он использует деление на старших и младших, благородных и неблагородных, свободных и рабов, сильных и слабых, отдавая власть всегда первым из перечисленных, поскольку это «необходимый вид власти, сообразный с природой всех живых существ». При этом Платон определят свое главное требование к власти: «Чтобы несведущий следовал за руководством разумного и был под его властью». Последнее обстоятельство составляет важное условие обуздания той человеческой природы, в которой проявляется господство сильного над слабым, и перехода от «насильственной власти закона» к «добровольному его подчинению».
Платон подчеркивает диалектическую сложность взаимосвязи закона и политики. Мудрые законы, выражающие идею общего блага и справедливости, должны гарантировать разумность государственной политики, а политика должна «отличаться упорядоченностью», давать людям «жить мирно, занимаясь собственными делами и не вмешиваясь в чужие». Для этого ей следует соединить «по сродству вечносущую часть их душ божественной связью, а уж после того животную часть их душ – связью человеческой» и не следует править властно, тиранически, «с помощью силы».
Соотношение «политика – закон» становится особо важным в периоды политической нестабильности, когда в государствах происходит борьба за власть. В этом случае, по Платону, «спасение государства» состоит в том, чтобы политические и государственные деятели стали «служителями закона». Широко известно часто цитируемое положение философа на сей счет: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон – владыка над правителями, там они – его рабы, я усматриваю спасение государства и все его блага, какие только могут даровать государству боги». Но и здесь подход должен быть конкретно-историческим, творческим и неформальным. Когда дело касается охраны государства, а тем боле его спасения, Платон не ограничивается одной только законностью. В «Политике» он призывает к решительным политическим акциям, к властным действиям. « И пусть они, - настаивает ученый, - очищают государство, казня и изгоняя некоторых, во имя его блага», и до тех пор, «пока это делается на основе знания и справедливости, и государство по мере сил превращается из худшего в лучшее».
Аналогичным образом, не делая отличий между властвующими и подвластными, философ предписывает в качестве другого общеобязательного правила политического поведения всех государства и подчинения. Оба эти качества должны сопутствовать каждому человеку независимо от его положения в обществе и государстве. «Каждый человек должен мыслить обо всех без исключения людях так: не может стать достойным похвалы господином тот, кто не был раньше подвластным; поэтому более чем умение хорошо властвовать, должно хвалиться умением хорошо подчиняться», - указывает мыслитель. И, прежде всего, следует располагать «умением подчиняться законам, что будет означать подчинение богам; затем – умение юноши подчиняться старшим, честно прожившим всю свою жизнь».
Разумеется, принципы политического поведения должны в первую голову занимать тех, кто правит. В наиболее общем виде эти требования формулируются следующим образом: во-первых, не имеет значения, «правят ли эти люди согласно нашей доброй воли или против нее, согласно установлениям или без них, богаты они или бедны, они правят в соответствии с неким искусством правления»; во-вторых, они должны быть «истинно знающими», в-третьих, быть в состоянии управлять добродетельно и со знанием дела, «справедливо и честно уделяя каждому свое», а не бесчестить, убивать и причинять зло любому, кому он вздумает. Для того чтобы превратиться в политика, «стать» им, необходимо особые, природные «царственные» качества приумножить, развить и отточить посредством всестороннего и глубокого философского образования, практического политического опыта и нравственного, духовного совершенствования. Вероятность соединения всех этих качеств в одном человеке уникальна, если «вообще существует такое искусство и полное знание его, то это крайняя редкость»,- сознается Платон.
Платон начинает свою типологию с первого из возможных вариантов правителя, с пастуха, пасущего стадо. Но он отказывается признать его достойным на том основании, что дальше «скотокормления» такой правитель не уйдет. Далее политик уподобляется врачу. Правитель-лекарь ценен Платону за знание способов врачевания больного. Они полезны для отсечения всего вредного и заразного в общественном организме, для вырезания тех «сот с медом», на которых плодятся и кормятся «трутни с жалом» или «без жала». Пожалуй, в наибольшей степени вниманием Платона завладевает образ государственного деятеля-ткача. Тонкий политик, как и искусный ткач, соединят между собой то, что в обычной жизни кажется несовместимыми. Связь эта диалектическая, которая «целиком и полностью для царского ткачества». Думается, что уподобление политика ткачу понимается Платоном минимум трояко. Во-первых, «царское искусство прямым сплетением соединяет нравы мужественных и благоразумных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая, таким образом, великолепнейшую и пышнейшую из тканей». Во-вторых, сам правитель должен «переплести» в своем характере мужество, рассудительность и многие другие, необходимые для дела государственного управления, но часто несовместимые качества. В-третьих, в тех случаях, когда политическое руководство требует многих правителей, искусство шелкопрядения поможет «смешивать их между собой в равных количествах, ведь в высшей степени мягкому, справедливому и спасительному нраву благоразумных правителей недостает резкости, своего рода острой и действенной дерзновенности».
Политическое искусство у Платона структурировано, иерархично, полифонично. Как высшее из всех искусств, известных на Земле, оно необходимо включает в себя все его виды. Ни одно из входящих в политическое искусство знаний, умений, навыков не может претендовать на первую роль в политическом управлении. И только последнему «ведомо начало и развитие важнейших дел в государстве, благоприятные и не неблагоприятные для них времена». Философ увлекается. В полемическом преувеличении заявляет, что искусство государственного управления, действительно является царским, « не должно само действовать, не должно управлять теми искусствами, которые предназначены для их действия». Таким образом, по Платону, в политике необходимо мужество, дерзновение в деле, которое должно уступать в свою очередь справедливости и мягкости, свойственной мудрости.