промышленность и городское хозяйство от топливного голода.
Резко снизилась и выработка электроэнергии, которая стала теперь поступать только с городских электростанций, так как Волховская, Свирская, Дубровская и Раухиалская ГЭС, дававшие раньше городу основную часть электроэнергии, оказались за кольцом блокады. В октябре 1941 г. Ленинград получал электроэнергии в 3 раза меньше, чем в июне 1941 г., поэтому были приняты самые жесткие меры по ее экономии. С ноября 1941 г. пользоваться электроосвещением разрешалось лишь ограниченному числу партийных, советских и военных организаций и учреждений.
С запасами сырья для промышленных предприятий Ленинграда дело обстояло более благополучно. Благодаря принятым мерам по мобилизационному плану в городе имелось основное сырье, обеспечивавшее выпуск оборонной продукции. Тем не менее, установление блокады отразилось на снабжении производства стратегическим сырьем и необходимыми материалами, заставило искать заменители и выходить из затруднительного положения за счет использования внутренних ресурсов. Если до блокады приготовление формовочных смесей на металлургических заводах велась на привозных люберецких и луховицких песках, которых в 1940 г. было завезено 11 тыс. вагонов, то в результате геологических изысканий были обнаружены кварцевые пески в черте города, которыми обеспечивалась вся литейная промышленность в период блокады. В промышленности боеприпасов для производства взрывчатых веществ применялась смесь селитры с древесными опилками.
В пригородах под огнем противника ленинградцы добывали из-под снега невыкопанную картошку и овощи. На территории Бадаевских складов население собирало промерзлую землю, пропитанную в результате пожара сахаром. Голод научил ленинградцев получать из деталей текстильных машин, изготовленных из кожи («гонок»), 22 «блокадных» блюда. Чтобы притупить голодные мучения и хоть немного поддержать свои силы, люди ели касторку, вазелин, глицерин, столярный клей, охотились за собаками, кошками и птицами. Жестокий голод усугублялся наступившими сильными холодами, почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В декабре 1941 г. топлива не хватало даже для обеспечения работы важнейших оборонных предприятий, электростанций, госпиталей. Суточная выработка электроэнергии с сентября по декабрь 1941 г. сократилась почти в 7 раз. «В городе почти нет электроэнергии. Сегодня остановился и наш завод», — записал 11 декабря 1941 г. в своем дневнике директор завода «Севкабель» А. К. Козловский. Чтобы сократить расходы электроэнергии, в декабре пришлось остановить городской транспорт. Теперь ленинградцы на работу и с работы добирались пешком. Изнурительные переходы выматывали последние силы. Придя, домой с работы, люди не имели возможности даже согреться, так как система центрального отопления из-за отсутствия отопления оказалась замороженной. «Наступает апатия, вялость, желание не двигаться, дремота, сил нет, — читаем мы в одном из блокадных дневников. — А двигаться, работать, мыслить надо, нет возможности усидеть дома из-за холода, темноты по вечерам зимой, надо работать - в работе забываешься». Зимой 1942 г. в большинстве домов вышли из строя водопровод и канализация. 25 января 1942.г. Главная водопроводная станция не получила электроэнергии, что грозило оставить предприятия без воды. На помощь пришли военные моряки, которые в труднейших условиях смонтировали 4 дизеля аварийной станции. В тяжелом положении оказалась хлебопекарная промышленность. Рабочие хлебозаводов сознавали, какая большая ответственность лежит на них, и отдавали все свои силы, чтобы сделать работу предприятий бесперебойной. Но, оказавшись без топлива, электроэнергии и воды, коллективы хлебозаводов были бессильны преодолеть возникшие трудности. На помощь хлебозаводам
пришли рабочие других предприятий, комсомольцы. В один из декабрьских дней 1941 г., когда отсутствие воды грозило сорвать выпечку хлеба на одном из хлебозаводов, 2000 голодных и слабых девушек-комсомолок в 30-градусный мороз черпали воду из Невы и доставляли ее по цепочке на хлебозавод. Утром комсомольцы развозили хлеб на саночках по булочным. Рабочие, инженеры, техники без передышки трудились над восстановлением водопровода. В результате их героического труда водопроводными трубы были разморожены, и заводы получили воду.
Все вышеперечисленное резко увеличило смертность среди населения, блокированного Ленинграда. Главной причиной смертности была так называемая алиментарная дистрофия, т. е. голодное истощение. Первые больные истощением появились в больницах в начале ноября 1941 г., а уже к концу месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 г. умерло почти 53 тыс. мирных жителей, что превысило годовую смертность в Ленинграде за 1940 г.
Между тем в декабре 1941 г. работа Ладожской ледовой трассы далеко еще не оправдывала возлагавшихся на нее надежд. Из-за сложных условий ее эксплуатации план перевозок не выполнялся; в городе на 1 января 1942 г. оставалось всего лишь 980 т муки, что не обеспечивало и двух дней снабжения населения хлебом. Но положение населения было настолько тяжелым, что Военный совет Ленинградского фронта, рассчитывая на улучшение в ближайшее время подвоза продовольствия по Ладожской трассе, вынужден был увеличить хлебный паек. С 25 декабря 1941г. население Ленинграда стало получать 350 г хлеба по рабочей карточке и 200 г по служащей, детской и иждивенческой.
4. БЛОКАДНЫЙ ГОРОД В 1941/1942 ГОДАХ
В сентябре 1941 г. еще работали коммерческие магазины, а из продовольственных карточек вырезали талоны, только на мясные и рыбные продукты. Однако овощи и картофель нового урожая в Ленинград завезти не успели. Всю осень на пригородных полях не редко под огнём, горожане собирали овощи. В питерский говор вошло новое слово (хряпа) – зелёный капустный лист (из хряпы варили пустые щи). 11 сентября норма выдачи хлеба рабочим составляла 500 г., служащим и детям – 300г. К 1 октября она была урезана на 100 г. и составила соответственно 400 и 200 грамм. Единственный водный путь через Ладогу не мог достаточно обеспечить город продовольствием. На мельницах чательно вытряхивали мешки из-под муки, собирали со стен наслоившуюся за годы муку. В хлеб стали добавлять льняной жмых, отруби, солод, (его забрали с пивоваренных заводов), овёс. Лошадей вместо овса стали кормить молодыми побегами и комбикормом из торфа. 2,5 тыс. тонн расплавленного сахара с Бадаевских складов переработали на кондитерские изделия (бадаевкая земля – сладкая земля) появилась на рынке. Как и другие продукты её можно было купить лишь за огромные деньги или обменять на фамильные драгоценности. Землю кипятили, делали из неё сладкую воду и отдавали детям.
К празднику 7 ноября каждый ребёнок получил 200 г. сметаны и 100 г. картофельной муки, а каждый взрослый горожанин - по 5 солёных помидорин. С 20 ноября 1941 г. норма хлеба снизилась до 250 г. для остальных до 125 г. Эти граммы Ленинградцы называли (граммики) другие продукты (мясо, жиры, сахар) тоже выдавали по карточкам, но в очень малом количестве и с перебоями. На ленинградском фронте было не на много легче: в 1942 г. на 20 солдат полагалось 4 банки шпрот и горсть ржаной муки, из которой варили (Балтийскую баланду). Врачи все чаще ставили страшный диагноз: дистрофия (истощение). В ноябре голод унёс жизни 11 тыс. горожан, в декабре 53 тыс. В начале ноября город завалило снегом. Убирать его было не кому. На тротуарах появились тонкие тропинки, транспорт на дорогах застревал. В ноябре почти всюду (кроме самых важных объектов) погас свет. Единственным способом освещения стала коптилка – крохотный фитиль в баночке заполненной какой–нибудь горючей жидкостью. Вначале декабря встали трамваи. Ослабевшие люди часами добирались до работы пешком, с остановками и передышками. Вскоре вышла из строя канализация. Нечистоты выливали прямо во дворы. В конце декабря ударили сильные морозы, перестал работать водопровод. Вереницы еле живых людей потянулись за водой к Неве, Фонтанке, Мойке, Карпавке. Многие падали на оледенелых спусках и не имели сил подняться.
Во многих домах ещё сохранилось печное отопление. Но печи требовали много дров, их не топили. Грелись с помощью маленьких железных печурок, выставляя их трубы в окно. Печки назывались (буржуйки). На растопку шли старые газеты и журналы, затем – старинная мебель. Топили очень экономно – немного согреться, вскипятить воду. Топливо было такой же ценностью, как и хлеб.
25 декабря 1941 года благодаря героизму тех, кто работал на дороге жизни, норму хлеба рабочим увеличили на 100 г., остальным - на 75. Это не спасало от голода, но вселяло надежду. Люди обнимались и плакали от радости. Однако последствия голода нарастали. В январе – марте 1942 года от голода в Ленинграде умерло около 290 тыс. человек. Всего за период блокады, по данным учёта хлебных карточек голод унёс жизни около 640 тыс. горожан, а, по мнению историков - около 800 тыс. Особенно тяжело приходилось детям. Исхудавшие, серьёзные, сгорбленные, они походили на маленьких старичков. По воспоминаниям Труниной Н., учительницы, дошкольники во время занятия на вопрос: Что падает с неба? дети отвечали: (бомбы, снаряды, осколки, парашютисты) о снеге не вспомнил никто.