В действительности представление целого потому не сводится к механической комбинации ощущений и восприятия его частей, что в объективном мире целое не сводится к механической сумме частей. Здесь мы ограничимся тем, что не вдаваясь в проблему интуиции отметим, что если человек познает доступные непосредственным показаниям его органов чувств объекты в его уме должны возникать новые чувственные образы, причем их возникновение возможно лишь за счет взаимодействия со старыми чувственными образами.
Образование представления как составной идеи является следующим шагом деятельности ума и представляет собой синтетический чувственный образ рефлексии. Другими словами, вторичные (или более чем вторичные) чувственные образы в результате акта обобщения складываются в единый чувственный образ. В качестве примера такого обобщения можно рассмотреть понятие «волна эфира». В первом акте восприятия мы создаем себе зрительный образ волны, отождествляя его с тем образом волны, который воспринимали когда-то ранее. Параллельно этому мы отождествляем «эфир» с понятием «жидкость» и создаем чувственный образ, соответствующий ему. В акте рефлексии мы изобретаем новое понятие, объединяя и обобщая два чувственных образа. В результате мы получаем чувственный образ «волна эфира». Этот образ и есть наше наглядное представление об эфире.
ВЛИЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ НАГЛЯДНОСТИ НА ФИЛОСОФИЮ
С обнаружением проблемы наглядности философия не только приобрела знания о субъективности нашего восприятия и сущности атрибутов материи, но и в свете этой проблемы становятся более понятными основные трудности философии. На взгляд автора данной работы проблема наглядности несет тот вклад в философию, что сама проявляется в ней. Философия как теоретическая область знаний не имеет, как естественные науки такой возможности доказательства как эмпирическое. По этой причине можно утверждать, что философия принципиально «ненаглядна» (по крайней мере, та ее часть которая занимается вопросами бытия, материи и ее атрибутов). Для доказательства этого тезиса рассмотрим термин «наблюдаемое». Этот термин в философии упоминается всякий раз когда речь идет о наблюдении, основанном на непосредственных показаниях органов чувств. Физика говорит о наблюдаемом в более широком смысле, для нее «наблюдаемое» это величина или явление, которую, или которое можно измерить, или обнаружить сравнительно простым методом. Это отвлечение необходимо для того, чтобы разобрать следующий пример. Рассмотрим такой хорошо известный атрибут материи, как температура. С точки зрения классической физики температура - наблюдаемая величина потому, что это можно сделать с помощью опосредования, за счет свойства вещества расширяться при нагревании. Как мы уже говорили, классическая физика наглядна, т.к. легко представима в виде чувственных образов. Необходимо отметить, что здесь мы видим соответствие наглядность - наблюдаемость.
Теперь рассмотрим другой случай. Пусть мы хотим измерять температуру, но тела, температура которого бесконечно мала. В этом случае классическая физика непригодна, поскольку она создана применительно к земным условиям. На ее место вступает существенно «ненаглядная» квантовая теория вещества. В этом случае процесс измерения существенно усложнится потому, что наши термометры, работающие на основе эффектов классической физики перестанут работать. Мы будем вынуждены прибегнуть к более изощренным методам, предоставляемым нам квантовой физикой. Поэтому, температура в данной ситуации - величина ненаблюдаемая. Здесь опять мы видим корреляцию наблюдаемость - наглядность, следовательно, они взаимосвязаны. Таким образом можно сформулировать основополагающий принцип: теория наглядна, когда она составлена из наблюдаемых величин и, наоборот, теория «ненаглядна», если она содержит ненаблюдаемые величины.
Теперь рассмотрим вопрос о том, что представляют собой теоретические законы. Наиболее современную оценку на эту тему дал Р. Карнап «Теоретические законы отличаются от эмпирических не тем, что недостаточно хорошо установлены, а тем, что содержат термины другого рода. Термины теоретических законов не относятся к наблюдаемым величинам даже тогда, когда принимается предложенное физиком значение того, что может быть наблюдаемо.» ([7], стр.303-304)
Таким образом, поскольку философия - абстрактная область знания (Карнап имел в виду под теорией абстракцию), то она содержит «ненаблюдаемое», как целые категории и, следовательно, философия принципиально «ненаглядна». Проанализируем значение этого тезиса. Как мы видели в физике, более общая теория становится менее наглядной. Применяя этот принцип к философии можно качественно предсказывать, какие элементы философии относятся к более общей теории, а какие продолжают развиваться, т.е. принцип «ненаглядности» может быть критерием ценности философского знания. Чем менее наглядна теория, тем лучше разработана философская концепция. Там же, где кроются элементы наглядности следует ожидать неизбежных изменений в сторону «ненаглядного». Примером может служить отказ от концепции атома Демокрита как неделимого объекта.
Еще одно важное значение для философии проблема наглядности вносит, когда возникает вопрос об истинной причине проблемы наглядности. Как ни странно, проблема наглядности дает аргументы в пользу различных, диаметрально противоположных направлений в философии.
Так основным аргументом в ползу агностицизма является то, что проблема наглядности может быть обусловлена принципиальной непознаваемостью мира. В этом случае как доказательство предлагается то, что как уже говорилось, исходя из принципа неопределенности в мире существуют принципиально непознаваемые объекты и явления.
Субъективный идеализм (в лице А. Эддингтона) главным аргументом ставит следующее: Поскольку наши представления о реальности субъективны, то мы не имеем права строить о них логические выводы, поскольку все построения будут основаны на аналогии с объективной реальностью. «События, которые никто не испытывает недостаточно аналогичны моим данным, чтобы обеспечивать аналогичные выводы.» (Б. Рассел «История западной философии.», т.2, стр.156)
Эта точка зрения заслуживает более подробного рассмотрения. В общем случае ситуация, по-видимому, такова. Онтологически определенный вид атрибута А (определенный вид пространства, вид движения и т.д.) характеризуется некоторой присущей ему онтологической особенностью a1 (абсолютный характер протяженности, траекторный характер движения и т.д.). Эта особенность проявляется в той общей черте (существуя независимо то нее), которая присуща всем материальным операциям, совершаемым в процессе познания над модусами А (движение со скоростью малой по сравнению со скоростью света и пр.). Обозначим эту общую черту а1. Пусть развитие практики знакомит нас с онтологически иным видом А, характеризуемым вместо a1 онтологической особенностью a2 (относительный характер протяженности, протяженный характер движения и т.д.)
Так как природа объекта познания определяет природу средств познания, а не наоборот и, следовательно, новый объект может быть познан лишь с помощью новых средств, то эта особенность a2 уже не может проявиться в а1, а проявляется лишь посредством некоторого а2 (движение со скоростью сравнимой со скоростью света и т.д.). Так как в процессе познания появление а2 предшествует появлению a2, а исчезновение а2 - исчезновению a2, то создается иллюзия, будто в объективной действительности существование а2 является причиной существования a2 («селективный субъективизм» Эддингтона). С точки зрения Бранского на самом деле, присутствие «селективного субъективизма связано не с тем случаем, который рассматривает Эддингтон, а с тем случаем когда а1 способствует незаконной экстраполяции a1 на онтологически новый вид А. Это приводит к тому, что «..наши понятия о всеобщем содержании атрибутов материи существенно зависят от тех материальных операций, с помощью которых мы исследуем конкретные проявления этих атрибутов; так как эти операции суть явления некоторого мира, не совпадающего, вообще говоря, с объектом исследования.» (Бранский В.П. [3], стр.161) Таким образом, мы приходим к возможности существования миров, принципиально отличных от нашего, как с точки зрения структуры атрибутов материи, так и с точки зрения их многообразия, гораздо большего чем мы знаем.
С точки зрения объективного идеализма, основой всего полагающего сверхъестественное проблема наглядности - еще одно доказательство существования Бога, поскольку непознаваемость реальности может трактоваться и как запрет наложенный им.
С точки зрения материализма, причиной проблемы наглядности является непознанность физической реальности. В основе этого суждения лежит мнение Эйнштейна, что та картина мира которую нарисовала современная квантовая теория «не настоящий Иаков», а только его узкая интерпретация. Эйнштейн в свое время выдвинул один основополагающий принцип строения мира - «принцип красоты», в основе которого лежало глубокое убеждение в том, что «старик не играет в кости» (т.е. Бог - природа) и мир устроен гораздо более наглядно, чем мы себе представляем. Однако, современная теоретическая физика предсказывает результаты даже тогда, когда постановка эксперимента еще не ясна и это опровергает убеждение Эйнштейна.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В представленной работе демонстрируется фундаментальная значимость проблемы наглядности, возникшей в физике как результат ее стремительного развития в начале века. В работе подробно рассмотрено развитие современной физики с точки зрения проблемы наглядности. Показан основополагающий принцип «ненаглядности», отличающий более общую теорию от частной. Дана структура проблемы наглядности. Продемонстрировано формирование наглядного представления у человека как возможная причина проблемы наглядности. Проведен анализ проблемы наглядности с точки зрения философии.