Б. Разум в существовании
4. Конечность и амбивалентности актуального разума
Разум в качестве структуры сознания и реальности актуален в процессах бытия, существования и жизни. Бытие конечно, существование самопротиворечиво, а жизнь амбивалентна (см. части II-IV). Актуальный разум соучаствует в этих характеристиках реальности: он существует в категориях конечного, в саморазрушительных конфликтах, в амбивалентностях и в процессах поиска того, что неамбивалентно и существует помимо конфликта и помимо порабощенности категориям.
Природа конечного разума описана в классической форме Николаем Кузанским и Иммануилом Кантом. Первый говорил о docta ignorantia — о том «ученом незнании», которое осознает конечность когнитивного разума человека и его неспособность овладеть его собственным бесконечным основанием. Но даже и осознавая эту ситуацию, человек в то же время осознает и то бесконечное, которое присутствует во всем конечном, хотя и бесконечно его трансцендируя. Это присутствие неисчерпаемого основания во всех сущих Кузанец назвал «совпадением противоположных». Разум вопреки его конечности осознает собственную бесконечную глубину. Он не может выразить это в терминах рационального знания («незнание»), но знание того, что это и невозможно, является реальным знанием («ученое»). Конечность разума заключена не в том, что он лишен совершенства в овладении реальностью и в ее формировании. Подобное несовершенство для разума акцидентально, тогда как конечность — это сущностное свойство и самого разума, и всего того, что соучаствует в бытии. Структура этой конечности наиболее глубоко и полно описана в «Критиках» Канта7. Категории опыта — это категории конечности. Они не наделяют человеческий разум способностью овладевать реальностью-в-себе, но зато они позволяют человеку овладевать его миром, всей совокупностью тех феноменов, которые ему являются и формируют его актуальный опыт. Главная категория конечности — это время. Быть конечным - значит быть временным. Разум не может прорваться сквозь пределы временности и достичь вечности, точно так же как он не может прорваться сквозь пределы причинности, пространства и субстанции для того, чтобы достичь первопричины, абсолютного пространства, универсальной субстанции. С этой точки зрения ситуация в точности такова, какой ее представляет Николай Кузанский: анализируя категориальную структуру разума, человек обнаруживает ту конечность, в которой он заключен, как в тюрьме. А еще он обнаруживает, что его разум не приемлет этих пут и пытается овладеть бесконечным в категориях конечного, а реально реальным — в категориях опыта, что неизбежно приводит его к неудаче. Единственное место, где можно найти выход из тюрьмы конечности — это сфера нравственного опыта, поскольку именно здесь нечто безусловное врывается в совокупность временных и причинных условий. Однако это единственное место, которое было открыто Кантом, так и остается единственным: это лишь безусловное повеление, чистое осознание глубины разума.
«Критическое незнание» Канта описывает конечность разума столь же отчетливо, как и «ученое незнание» Николая Кузанского. Различие, однако, состоит в том, что католический мистицизм Кузанца устремлен к интуитивному единству с основанием и бездной разума, тогда как протестантский критицизм Канта ограничивает разум принятием безусловного императива как единственного подхода к само-реальности. В посткантианской метафизике разум забыл о своей подчиненности категориям конечности. Однако это самовозведение разума к высотам божественного достоинства привело к развенчанию ставшего презренным разума и сделало возможной победу одной из функций разума над всеми прочими. Совершившееся после Гегеля падение обожествленного разума решительным образом способствовало нынешнему возвышению технического разума и оскудению разума онтологического, утратившего свою универсальность и глубину.
Но разум не просто конечен. Это верно, что разум наряду со всеми вещами и событиями подчинен условиям существования. Он противоречит самому себе и находится под угрозой распада и саморазрушения. Его элементы восстают друг против друга. Но это лишь одна сторона картины. В актуальной жизни разума его базовая структура никогда не исчезает полностью. Если бы она исчезла, то как сознание, так и реальность были бы разрушены в самый миг своего возникновения. В актуальной жизни разума эссенциальные и экзистенциальные силы, силы созидания и силы разрушения одновременно и объединены, и разъединены. Эти конфликты в актуальном разуме дают основание для оправданной теологической критики разума. Однако обвинение, если оно выдвигается против разума как такового, является симптомом либо теологического невежества, либо теологического высокомерия. С другой стороны, нападки на теологию как таковую, если они предпринимаются во имя разума, являются симптомами либо рационалистической поверхностности, либо рационалистической hybris. Адекватное описание внутренних конфликтов онтологического разума могло бы заменить собой популярные религиозные и полупопулярные теологические сетования по поводу разума как такового. В то же время это могло бы подвигнуть разум к тому осознанию собственной экзистенциальной бедственности, которое побуждает начать поиск откровения.
5. Конфликт внутри актуального разума и поиск откровения
а) Автономия против гетерономии. — В условиях существования структурные элементы разума противостоят друг другу. Хотя эти элементы никогда не отделяются друг от друга полностью, они подвержены тем саморазрушительным конфликтам, разрешить которые на основе актуального разума невозможно. Описание этих конфликтов должно заменить собой популярные религиозные или теологические выпады по поводу слабости или слепоты разума. Самокритика разума в свете откровения проникает куда глубже и является куда рациональней, чем эти непоследовательные и зачастую чисто эмоциональные нападки. Полярность структуры и глубины в разуме порождает конфликт между автономным и гетерономным разумом в условиях существования. Этот конфликт и побуждает к поиску теономии. Полярность статического и динамического элементов разума порождает конфликт между абсолютностью и относительностью разума в условиях существования. Этот конфликт побуждает к поиску конкретно-абсолютного. Полярность формального и эмоционального элементов разума порождает конфликт между формальностью и иррациональностью разума в условиях существования. Этот конфликт побуждает к поиску единства формы и тайны. Во всех этих трех случаях разум устремляется на поиски откровения.
Разум, который утверждает и актуализирует собственную структуру без учета своей глубины, является автономным. Автономия не означает свободы индивида быть самому себе законом, как это нередко утверждали теологи, которые именно с этого пункта начинали свои нападки на независимую культуру. Автономия означает подчиненность индивида тому закону разума, который он обнаруживает в самом себе как в существе рациональном. «Закон» (nomos) «самости» (autos) не является законом чьей-либо личностной структуры. Это — закон субъективно-объективного разума; это - тот закон, который имплицитно присущ логосной структуре сознания и реальности. Автономный разум, утверждая себя в различных функциях и в их структурных требованиях, использует либо отвергает то, что является всего лишь выражением ситуации индивида в нем и вокруг него. Автономный разум сопротивляется опасности быть обусловленным ситуацией «я» и мира в существовании. Он рассматривает эти условия в качестве того материала, которым разум должен овладеть и который он должен сформировать в соответствии с его структурными законами. Следовательно, автономный разум старается оставаться свободным от впечатлений, которыми он «не овладел», и от устремлений, которые он не «сформировал». Его независимость противоположна упрямству, будучи покорностью его собственной сущностной структуре, тому закону разума, который является законом природы в сознании и в реальности и тем божественным законом, который коренится в основании само-бытия. Это верно в отношении всех функций онтологического разума.