Чем более суровым к своим изгоям становилось европейское общество, тем большее количество людей уходило в леса или горы и занималось разбоем. Разбойник в XVI—XVIII вв. — это уже не добрый и благородный Робин Гуд, наказывающий жадных богачей и помогающий беднякам. Напротив, это обозлившийся на всё и всех человек, жестокий и коварный, грабящий и убивающий без разбора. Банды таких разбойников десятилетиями держали в страхе целые области, и местные власти не могли
310
с ними справиться. Особенно сильна была такая организованная преступность в самых бедных районах Европы — на Сицилии, в Южной Италии. Ещё в конце XVIII в. путешествие на Сицилию было связано с немалой опасностью — любопытный путешественник заранее составлял завещание и делал необходимые распоряжения на случай своей гибели.
С конца средневековья бродяги и разбойники отделяются резкой гранью от добропорядочных бюргеров. Сытая, разбогатевшая Европа видит в каждом человеке, лишённом крыши над головой и надёжного дохода, своего врага и если не сегодняшнего, то завтрашнего преступника.
Сырое, тёмное подземелье... Чуть брезжущий свет обрисовывает мрачные фигуры в чёрном, орудия пыток и скорчившуюся фигурку измученной полураздетой женщины. Её обвиняют в сговоре с Дьяволом, в участии в ночном сборище ведьм. Сначала бедняжка отрицает свою вину, пытается защититься, молит о пощаде. Но судьи непреклонны. За дело берётся палач — проверенный мастер своего дела. После изощрённых пыток теряющая разум, измученная жертва готова подтвердить всё, что угодно. Да, она летала по воздуху на метле, вызвала недавний град, погубивший урожай, собственной кровью подписала договор с Сатаной... Один из мучителей торжественно оглашает приговор: сожжение на костре состоится завтра же, при большом стечении народа. Пусть люди видят — ещё одной проклятой ведьмой станет меньше...
Так проходили ведовские процессы — судебные разбирательства по обвинению в колдовстве, уродливое явление конца Средневековья — начала Нового времени.
Ведовство — «знание», мнимая способность человека влиять сверхъестественными способами на окружающий мир: природные стихии, других людей, животных, неодушевлённые предметы. Оно старо как мир. По поверью, обладают магическим знанием особые люди, вступившие в союз с самим Дьяволом и получившие от него необычайное могущество. Молва, породнив ведьм с нечистой силой, наделила их умением проникать сквозь запертые двери и летать по воздуху, принося людям добро или зло. Ведьмами называли и женщин, знающих целебные свойства растений и лечащих больных травами.
На заре средневековья церковные власти признавали существование колдовства и считали его опасным, дьявольским занятием. Но судить, причём светским судом, требовалось лишь колдунов, причинивших реальный вред людям, коль скоро это можно было доказать.
Поистине раннее средневековье было для ведьм «райским времечком». Церковным властям пока не было дела до сомнительных козней деревенских знахарок. Светская власть была к ним столь же равнодушна, ограничиваясь предупреждением: народные россказни о ведьмах — безумие. Так, в 643 г.
лангобардский король Ротар своим эдиктом (особо важным указом) прямо запретил христианам верить в то, что женщины могут быть вампирами и высасывать кровь живых людей. А король франков, будущий император Карл Великий, в 787 г. своим капитулярием (законом) установил смертную казнь в наказание тем, кто на основании подобной веры выискивает и убивает мнимых колдунов. Пока главной задачей правителей было распространение христианства, старые поверья предпочитали отбрасывать в сторону, чтобы отвадить людей от прежних богов.
Ведовских процессов раннего средневековья известно немного. В основном они касались представителей феодальной элиты и протекали на фоне борьбы за власть и богатство. К примеру, король Франкского государства Людовик Благочестивый (814—840 гг.) неожиданно увлёкся некоей красавицей Юдифью и женился на ней. Юдифь уговорила Людовика разделить уже распределённые части империи в ущерб его старшим сыновьям, родившимся от первого брака. В дело вмешалось духовенство, заступившееся за «пострадавших». Оно объяснило увлечение Людовика колдовскими чарами Юдифи, которая якобы устроила во дворце притон для ворожей и ведьм. Людовику пришлось уступить.
Когда в XIII в. христианство прочно укоренилось, а старые боги и их служители превратились в приспешников Сатаны, богословы и схоласты дружно взялись за теоретическую разработку вопросов демонологии. В их трудах Дьявол по силе и могуществу «догоняет» Бога. Он вездесущ, бесконечно опасен, а воинство его несметно. Он подбивает человека на продажу души, закабаляет его, заставив подписать договор.
Сатана сделался всесильным, и ничто не могло защитить от него, кроме веры и церкви. И если раньше церковь несла в себе прежде всего веру в Бога, то теперь она начала отбиваться от слуг Дьявола. Инквизиция, с успехом боровшаяся с еретиками, увидела новые жертвы. Оказывается, чудеса можно было творить не только именем Бога, но и именами старых богов — слуг Сатаны. Чудесами занимались ведьмы, значит, они и покушались на веру в Слово Божие и могущество святой церкви.
311
Ведьмы встали в один ряд с еретиками. Костры, на которых сжигали «мастериц порчи и сглаза», запылали то здесь, то там.
Папа римский Иннокентий VIII разразился в 1484 г. специальной буллой (посланием) «С величайшим рвением». В ней первосвященник призвал искоренять ведовство и объявил неверие в дьявольскую вредность ведьм ересью. Папа также потребовал от властей Германии помощи рыскающим по этой стране в поисках ведьм инквизиторам — Генриху Инститорису и Якову Шпренгеру. Папское внимание воодушевило названных «ведьмоискателей». Через три года Инститорис и Шпренгер нанесли «служанкам Сатаны» решающий удар. Они опубликовали знаменитое сочинение «Молот против ведьм» («Молот ведьм»), которое стало «настольной книгой» для организаторов судебных процессов о ведовстве.
XVI—XVII вв. — разгар охоты на ведьм. Их судят светские, епископские и инквизиционные суды. Для начала судебного разбирательства не требуется доказательств, достаточно голословного обвинения в ведовстве, например жалобы соседей на вред, якобы причинённый колдовскими приёмами некоего лица. Болезнь или смерть ребёнка, пропажа молока у коровы, неурожай, исчезновение в хозяйстве какой-либо вещи, даже недобрый взгляд из-за соседнего забора или красота — всё это и многое другое могло вызвать роковой навет. Судьи заранее располагали многочисленными вопросами к «ведьме». Сбить с толку перепуганную до смерти женщину, выудить у неё признание в невероятных преступлениях большого труда не составляло. Наиболее тяжким преступлением было участие в шабаше — ночном сборище нечистой силы, куда ведьмы прилетали по воздуху, чтобы доложить Сатане о своих зловредительствах.
Судьи не сомневались в том, что «колдунья» летала на шабаш с сообщницами и все они заключили договор с Дьяволом. Признание в этом нужно было вырвать у обвиняемой любыми способами. Если до XVI в. применение пытки запрещалось, то теперь она стала важнейшим средством «обработки» подсудимых на ведовских процессах.
Судьям была незнакома жалость к женщине, в которой церковь традиционно видела «сосуд зла». Уже на первых допросах палач запугивал «ведьму», показывая ей орудия пыток. Часто уже это заставляло несчастных оговаривать себя. В противном случае им связывали руки за спиной и подвешивали, а к ногам привязывали груз, который постепенно увеличивали. Ведьму можно было изобличить и иначе. Специально приглашённый врач иглой искал на теле подсудимой места, нечувствительные к боли — следы прикосновения когтистой
лапы чёрта. Женщину могли испытать водой — связав, бросить в реку. Ведьма не могла утонуть, т. к. считалось, что вода колдуний не берёт. Постоянными спутниками ведьм становятся летучие мыши, чёрные кошки и другие «сатанинские твари». Упорство мужественной женщины судьи объясняли безграничным могуществом Дьявола. В обмен на признание обещали прекращение терзаний и жизнь. Но такие обещания выполнялись редко. Изобличённую ведьму сжигали, но прежде у неё выпытывали имена сообщниц, так что отсутствие работы судьям и палачам не грозило. Число расправ с ведьмами росло, как снежный ком, доносы сыпались один за другим. По образному выражению замечательного французского историка Февра, из развеянного пепла сожжённой колдуньи, как из семян, вырастали десятки новых ведьм. На протяжении двух столетий костры горели не переставая. Едкий дым от них стелился в Германии, Франции, Швейцарии, Испании... В небольшом немецком городке Оснабрюке за три месяца 1585 г. была сожжена 121 ведьма, в 20 деревнях в окрестностях Трира с 1587 по 1593 г. сгорело 306 человек.
Вместе с переселенцами из Европы ведовская истерия перекинулась и в Новый Свет, где ведовство считалось преступлением более тяжким, чем поджог или убийство. Всемирную известность приобрёл захолустный американский городок Сейлем, расположенный на берегу Массачусетского залива. С января по октябрь 1692 г. здесь тянулся чудовищный процесс над ведьмами. Главными вдохновительницами этого невероятного действа стали две девочки: 9-летняя Бетти Пэррис и 11-летняя Абигайл Уильямс. Сейлемский пастор Сэмюэл Пэррис воспитывал дочь и племянницу очень строго. Лишь чтение книг о ведовстве, которых было немало в доме, вносило разнообразие в унылую жизнь девочек. Болезнь, которую современная медицина именует «подростковой истерией», подкралась внезапно. Девочки стали биться в судорогах, плача и смеясь. Врач помочь не смог, и кто-то из окружающих вспомнил о кознях нечистой силы. Жуткое предположение старших Бетти и Абигайл встретили с восторгом. Бурная фантазия питалась прочитанным в демонологических трактатах. Болезнь превращалась в игру для девочек и трагедию для горожан. Девочки заявили, что их мучает Дьявол, а во время своих припадков начали называть и других его сообщников. Среди них замелькали имена уважаемых и состоятельных жителей Сейлема, чем-то несимпатичных «мученицам» или не угодивших их отцу. Изобличённых таким образом ожидал суд...