К концу 60-х годов в Японии был создан промышленный потенциал для конкурентоспособного экспорта. По мере того, как продукция обновленной промышленности выходила на международные рынки, внутренний рынок открывался для иностранных товаров. В середине 60-х годов исчезли периодические дефициты торгового баланса. К началу 70-х был отменен валютно-лицензионный контроль над импортом, сняты ограничения для притока иностранного капитала, а затем и ограничения экспорта японского капитала за границу. Фиксированный курс иены, установленный еще в 1949 г. на уровне 360 иен за доллар США, оказался сильно заниженным. В конце 1971 г. Япония ввела плавающий курс в рамках узкого коридора, а с февраля 1973 г. перешла к свободному плавающему курсу.
В 70-х годах два мировых нефтяных кризиса вызвали в Японии, промышленность которой работает на привозном сырье и топливе, острые вспышки инфляции и резкое замедление темпов роста. В 1973-1974 гг. импортные цены выросли в 2.1 раза, в 1979-1980 гг. - на 86%.
К тому же в 70-х годах были исчерпаны резервы экстенсивного роста путем привлечения новых ресурсов рабочей силы и обновления товарной номенклатуры промышленной продукции. Экологические трудности, в конечном счете, привели к удорожанию капитального строительства. Поднялся уровень заработной платы, дороже стало оборудование новых рабочих мест. В результате экономика вступила на путь сбережения ресурсов и капиталоемкого роста. Хотя темп роста снизился более чем наполовину, норма накопления осталась очень высокой (около 30% ВВП).
Промышленность стала все больше ориентироваться на наукоемкие отрасли. Ее лидерами стали электронное машиностроение и производство современных средств связи. Для форсирования их развития была проведена серия государственных программ финансовой и организационной поддержки научно-исследовательских работ, выполнявшихся крупнейшими фирмами в области высоких технологий.
Для структурно депрессивных отраслей в 1978-1988 гг. были осуществлены две пятилетние программы, которые помогли частично свернуть те отрасли, где положение было наиболее тяжелым: выплавка алюминия и мартеновской стали, производство химических удобрений и волокон на нефтяной основе, судостроение, текстильная и швейная промышленность. Это были последниепрограммы промышленной политики: потребность промышленности в государственном патернализме ушла в прошлое. Внутреннее производство продукции, потерявшей конкурентоспособность, стало замещаться импортом. Все более серьезным источником снабжения промышленности становятся зарубежные филиалы и совместные предприятия японских корпораций.
В итоге японская экономика еще глубже интегрируется в мировое хозяйство. Либерализация внешнеэкономических связей была сильно растянута во времени и дала японским промышленникам при сильной внутренней конкуренции основательно подготовиться к конкуренции на международных рынках. Но в мире сформировалось негативное представление о Японии как о стране, закрытой для внешней конкуренции. Хотя формальные ограничения были сняты, традиционная практика долгосрочных связей в мире бизнеса и партнерские отношения между правительством и деловыми кругами все больше воспринимаются как признаки протекционистской защиты. В середине 80-х годов огромное положительное сальдо в торговле с США и странами Европы стало источником острых конфликтов и ключевым вопросом межгосударственных экономических отношений для Японии.
В середине 80-х годов правительство признало, что положительное сальдо торгового баланса есть результат структурной диспропорции экономики, слишком сильно ориентированной на экспорт. Были введены льготы для импортеров, чтобы выровнять торговый баланс и переориентировать промышленность на внутренний рынок и сделать именно внутренний спрос опорой экономического роста. Но ревальвация цены (ее курс к доллару поднялся с 200 в 1985 г. до 125 в 1991 г.), несколько притормозив рост товарного экспорта, ускорила вывоз капитала: В 1985-1989 гг. зарубежные инвестиции Японии росли в среднем на 62% в год. Япония стала экспортировать не только и не столько товары, сколько рабочие места.
От продолжительного экспортного бума японские банки получали огромный приток ликвидных средств, который из-за высокой стоимости японской рабочей силы вкладывался не столько в производственные мощности промышленных предприятий, сколько в спекулятивные сделки с акциями и недвижимость. Гипертрофированный рост курсов акций и земельных участков, покупавшихся для последующей перепродажи, получил в прессе и обществе название "экономики мыльного пузыря". Когда в 1990 г. "пузырь" лопнул, рыночная цена акций и земельных участков начала падать. По мере их падения обнаруживались и накапливались долги банкам со стороны корпораций, вкладывавших свободные средства в эти активы. Министерство финансов, которому вправительстве была поручена инспекция банков, не могло отказаться от привычного патернализма, и поощряло сокрытие банками информации о состоянии их кредитных портфелей. Только в 1995 г. впервые за весь послевоенный период начались банкротства банков, которые в Японии всегда казались непотопляемыми.
Кризис японской финансовой системы оказывает угнетающее влияние на развитие реального сектора японской экономики. После того как "пузырь" лопнул, вниз вошли капиталовложения: их доля в ВВП снизилась с 20 до 15-16%, так как предприятия потеряли часть ресурсов для финансирования капиталовложений, и обесценилось имущество, которое обеспечивает банковские кредиты в качестве залога.
В то же время решить задачу переключения экономического роста на внутренний спрос пока не удалось. Сейчас предприятия и капиталы свободно выбирают страны, где им действовать, и если экономика страны перестает соответствовать их требованиям, они уходят, экономика "опустошается". Недостаток спроса на внутреннем рынке как был, так и остался структурной слабостью Японии, в связи, с чем кризис 90-х годов можно назвать структурным.
В 90-х годах Япония сохранила положительное сальдо по торговым платежам и доходам от зарубежных вложений, в оно не компенсируется оттоком капитала. Финансовый кризис в странах Юго-Восточной Азии сказался на японской экономике не столько прямо (на этот регион приходится всего около 11 % внешнеторгового оборота Японии), сколько косвенно, через ухудшение условий деятельности для филиалов японских компаний. Именно в этот регион перемещены трудоемкие производственные операции многих японских предприятий.
Кризисная полоса затянулась более чем на 10 лет и вызвала цепь самых серьезных последствий.
Первое - массовые банкротства компаний, у которых обесценивается имущество, под которое можно получить кредиты, и накапливаются долги. Сокращение кредитования напрямик привело к промышленным спадам в 1992—1993 и в 1998 гг.
Второе - "дефляционная спираль": снижение цен на фоне падающего производства. Механизм действия "дефляционной спирали": домохозяйства и компании откладывают решения о сколько-нибудь крупных расходах "на потом", когда все станет дешевле. В результате сбережения растут, а потребительские расходы и инвестиции падают. Любой держатель финансового ресурса с неизменной номинальной ценой (например, срочного вклада в банке) получает реальный и притом безрисковый доход. Инвестирование в падающую экономику и крупные потребительские траты, напротив, сопряжены с повышенным риском.
Кризис не вызвал социальных потрясений. Безработица велика только по японским меркам (4.7%), существенного падения номинальных доходов не произошло. Но падение цен на недвижимость нанесло ущерб и кошелькам потребителей. Цены на квартиры, купленные в начале 90-х, упали так, что их продажа не покрывает задолженности по закладным. Низкий уровень процентных ставок урезал денежные доходы пенсионеров (из-за падения доходности траст-банков, управляющих пенсионными фондами).
Третье - нарастание государственного долга. Правительство теряет налоговые сборы и накачивает деньги частных вкладчиков и финансовых учреждений в экономику. Цель - восстановить эффективный спрос по испытанному кейнсианскому рецепту через бюджетные инвестиции. Финансовые потоки из частного сектора уходят в неэффективный и пораженный коррупцией "смешанный" сектор общественных работ. Но для правительства возвращение к экономическому росту - самый высокий приоритет, от которого оно не может отказаться.
Давление кризиса, наконец, заставило правительство в 1999 г. пойти на настоящую реформу финансового сектора. Она получила название "большого взрыва" по аналогии с финансовой реформой, успешно прошедшей в Англии в 1986 г. Реформа представляет собой пакетный пересмотр законов о банках, сделках с ценными бумагами и биржах, о страховом деле. В частности, устранены барьеры доступа на финансовые рынки - разрушена так называемая "кирпичная стена", разделявшая банковское дело, страхование и операции с ценными бумагами. Банки, брокерские и страховые компании получили возможность заниматься всеми видами финансовых операций. Отменено запрещение доступа нефинансовых компаний на финансовые рынки. Разрешена торговля ценными бумагами вне фондовых бирж и создание электронных торговых систем. Для финансовых учреждений введены жесткие правила открытия информации о "неработающих активах", аналогичные стандартам, которые применяются Комиссией по ценным бумагам и биржам США.
"Большой взрыв" положил начало крупномасштабной реорганизации финансового сектора Японии. Этот сектор стал конкурентным: различные игроки работают на одних и тех же финансовых рынках, большую активность проявляют иностранные финансовые институты.