Интернета там тоже не оказалось, хотя, надо сказать, в Кении интернет довольно распространен, точки есть даже в небольших городках, не говоря уже о Найроби.
Зато я стала объектом пристального внимания всех без исключения жителей. Их было очень много. Так много, что мне захотелось поскорее убраться. Нет, все были вполне дружелюбны, каждый, проходя мимо, обязательно здоровался, некоторые даже бросали свои увлекательные занятия, вроде копания в мусорной куче, и глазели мне вслед. Но от сознания того, что среди сотни черных лиц вокруг всегда может найтись парочка отморозков, а из средств обороны у меня только рюкзачок за спиной, стало как-то неуютно, и я не стала продолжать свои изыскания, а пошлепала по шоссе назад в кемп, где и провела остаток дня у бассейна, попивая свежий сок манго...
Народ вернулся с Лонгонота уже к вечеру, когда мы с Жозефом, из солидарности с остальными не садившиеся обедать, вконец изголодались. Все устали и обгорели, но не только поднялись на вершину, но и обошли по кругу кратер...
Опять Найроби
На следующий день отобедали в «Карниворе». Он, несмотря на свою всемирную известность, оказался вполне демократичным рестораном, безо всякого пафоса. Из экзотики попробовали страуса, крокодила, бородавочника, из традиционных - свинину, ягненка, курицу, индейку. Тепло распрощались с тремя членами команды, которые оттуда прямиком отбывали в аэропорт. Дальше наш путь лежал на восток, к океану. Но до него нам еще предстояли два национальных парка: Амбосели и Цаво.
Амбосели
Амбосели можно охарактеризовать тремя словами: пыль, слоны, Килиманджаро.
Эка невидаль, пыль! Что мы, пыли не видели? Так я думала до Африки. За наши долгие переезды пыли мы наглотались на несколько лет вперед: серой пыли пригородов Найроби, терракотовой пыли Масаи-Мары, красной пыли Цаво. Но в Амбосели пыль особенная – это даже не пыль, а белая пудра. Ее невозможно просто стряхнуть: она въедается в кожу, обволакивает волосы. За пару часов дороги – на голове ощущение конской гривы. Или обувной щетки, кому что ближе:) В Амбосели мы даже были вынуждены надеть маски, захваченные из дома предусмотрительной Наташей.
Слонов в Амбосели действительно много, самые большие по численности стада мы встречали именно там. Кроме слонов, много зебр, антилоп гну, импал, газелей Томпсона и Гранта, бородавочников и других копытных. В отличие от других парков, пустынный пейзаж Амбосели, пусть и не так живописен, как зеленые просторы Масаи-Мары, зато дает прекрасную возможность рассмотреть животных на открытой местности.
Килиманджаро, самая высокая точка Африки, 5895 метров. Хотя назвать ее точкой было бы неправильно: это, скорее, плато с пологими склонами, вершина которого, как широкое горло кувшина, приподнята над краями. «Горло» укутано снежной шапкой, и когда дымка скрывает очертания склонов, кажется, будто вершина парит в воздухе. Недаром вид Килиманджаро в закатном солнце над очертаниями зонтичных акаций и силуэтами животных является самым растиражированным африканским пейзажем, своего рода визитной карточкой Африки.
Вечером было облачно, Килиманджаро нам так и не показалась, но поднятый за ужином тост в ее честь возымел свое действие.
Рано утром, еще не было и шести, послышался бодрый голос Андрея: «Вставайте, вазунги, рассвет встречать!» На фоне ясного предрассветного неба еще чернели силуэты акаций, а белая шапка Килиманджаро уже светилась розовым...
Цаво, Восточный и Западный
Самые большие по площади национальные парки Кении и самые «дикие», то есть менее всего обустроенные человеком. Ландшафт Цаво – это в основном буш. Как метко выразился автор одного из рассказов об Африке: «Буш – это когда есть кустики, куда можно сходить, а вот деревьев, на которые можно залезть, нету...» Добавлю: и стало быть тени, куда можно спрятаться от палящего солнца, тоже нет. Здесь мы впервые почувствовали, что значит африканская февральская жара. До Цаво климат Кении мне очень даже нравился: ни изнурительной жары, ни пронизывающего холода: днем тепло, ночью прохладно, в целом очень даже комфортная погода. Дорогой по Восточному Цаво взглянули на медицинский термометр: ртутный столбик зашкалил за 42С, уперся в край и ни в какую не желал стряхиваться.
Несмотря на то, что зверей в Цаво не меньше, чем в других парках, увидеть их сложнее из-за густой растительности.
Почва в Цаво, особенно Западном, даже не красноватая, а прямо - таки красная. И если слоны в Амбосели, припорошенные белой пылью, кажутся светло-серыми, то цавские имеют красивый красно-коричневый оттенок. Видели мы зебр, различных антилоп, жирафов, водяных козлов. Встретился даже геренук: чуднОе создание с антилопьим туловищем и жирафьей шеей. Явно результат той самой знойной истории, про которую поведал миру в свое время Владимир Семенович: как «один жираф влюбился в антилопу»:)
Настоящим оазисом в Цаво являются источники Мзима: поток на удивление чистой и прозрачной воды. Вода из них разливается в бутылки и под одноименной торговой маркой продается по всей стране. Очень хотелось окунуться, но мы были не одиноки в своих желаниях: бегемоты и крокодилы тоже оценили ее по достоинству и в изобилии нежились в источниках.
Чем дальше на восток продвигались мы, чем ближе становился океан, тем сильнее чувствовалось его влияние: сухой и пыльный буш постепенно становился зеленее, появились молочаи, плантации сизаля, пальмы, гигантские баобабы...
Малинди
Городок на побережье Индийского океана, курорт, облюбованный почему-то итальянцами. С белым человеком все местные по умолчанию начинают разговор на итальянском...
Три дня в Малинди мы отмокали от африканской пыли в теплом синем супе под названием Индийский океан.
Объедались фруктами: единодушно сошлись во мнении, что местная папайя - гадость, а манго и ананасы – выше всяких похвал...
Сплавали на лодке на коралловый риф, поныряли, поглазели на разноцветных рыб...
Полежали на песчаных островах посреди океана, появляющихся только во время отлива...
Обгорели...
Погоняли песчаных крабов, прячущихся в норках прямо на прибрежном песке...
Славно отметили Наташин день рождения в рыбном ресторанчике...
В общем, вели ленивую курортную жизнь.
Главные сувениры из Кении – это всяческие поделки из различных пород дерева: фигурки животных, маски, шкатулки, тарелки. Качество разное, от примитивных до весьма искусно сделанных. Самые дорогие - из черного дерева. Само собой, торговаться надо беспощадно: цена понижаема в разы.
Из съестного – мед, в Кении развито бортничество, мед вкусный, а главное – натуральный. Подделывать его смысла нет, дороже обойдется.
А еще мои любимые орехи макадамия – у нас их днем с огнем не сыщещь. А если сыщещь, то цена убьет наповал. В Кении макадамия хоть и дороже остальных орехов, но вполне доступна. А красиво оформленные наборы из макадамии в шоколаде или в меду из дьюти-фри – шикарный презент к столу.
Обратный путь до Найроби пролетел почти незаметно, мы уже успели привыкнуть и к нашему труженнику Ниссану, и к кенийским тряским дорогам...
А в Москву мы привезли весну. День нашего прилета оказался последним морозным днем этой зимы.
Но и сейчас, как написала недавно в письме Наташа: «Хоть загар наш уже практически отстирался, сны нам снятся все еще африканские...»