В 1924 году 66 видных украинских деятелей-эмигрантов одобрили украинизацию, заявив в связи с этим о проявлении лояльности к советской власти. Однако фактически украинизация внедрялась наиболее активно лишь в сфере начального образования, имела двойственную теоретическую базу, многие решения при этом были явно непродуманными, а удовлетворение культурных запросов превращалось в советизацию, ликвидацию национальных традиций. В Киевской, Волынской, Полтавской губерниях ее результатом стал украинизированный русский язык — «суржик».
В 1925 г. Эммануила Квиринга, находившегося на посту первого секретаря ЦК КП(б)У, сменил Лазарь Каганович, который принялся по-чиновничьи усердно воплощать в жизнь официальный курс партии. При нем политика украинизации достигла больших успехов. Своеобразным форпостом усиленной украинизации в 20-х гг. стал наркомат просвещения, которому была подчинена вся культура. Наркомом просвещения в 1924-1927 гг. был Александр Шумский, а после него - Николай Скрыпник[14].
Вместе с тем нельзя отрицать, что благодаря усилиям украинской интеллигенции, в том числе вернувшейся из эмиграции в УССР, а также национал-коммунистов типа А. Шумского или Н. Хвылевого (Фитилева), в республике произошел расцвет национальной культуры, процесс украинизации городов. Прогресс был виден и в количественном отношении: на украинский язык преподавания к 1927 году перешли четверть вузов, около половины техникумов, 80% периодических изданий стали «украиноязычными», более 92% первоклассников начинали учебу в украинских классах. Еще в 1931 году 79% вузовских учебников издавались на украинском языке.
Реальные перемены имели место и на той территории Сдобожанщины, где компактно проживало украинское население, но которая административно относилась к Российской федерации — на части Курской, Воронежской и Брянской губерний. Здесь к 1927 году работали восемь украинских педагогических техникумов, Воронежский университет готовил учителей украинского языка и литературы, в трех техникумах ввели украиноведение, до 1932 года 13 районных газет выходили на украинском языке. В этих регионах планировалось украинизировать 26 районов, где большинство населения составляли украинцы. Не отставала и Кубань: до 1930 года здесь открыли 240 украинских школ, украинский педагогический институт, два педагогических техникума, украинские отделения в сельскохозяйственном институте и на рабфаке[15].
Партийные инстанции, сам Л. Каганович постоянно напоминали, что в процессе украинизации не прекращается идейная борьба, причем буржуазно националистическая идеология, антисоветская культура по темпам развития якобы опережают пролетарскую идеологию и советскую культуру. Уже с апреля 1926 года начались нападки на наиболее последовательного сторонника дерусификации и подлинной суверенности Советской Украины, особенно в подборе и расстановке кадров, наркома просвещения А. Шумского. Его политическую травлю ни в последнюю очередь организовал Н.А. Скрыпник, добившись при поддержке И. Сталина и Л. Катановича высылки А. Шумского на работу в Россию (в сентябре 1927 г.). Кроме жупела «шумскизм», который верхи партии трактовали как «национальный уклон», появились также «хвылевизм» и «волобуевщина», особенно напугавшая догматиков. В одной из своих статей 1927 года 24-летний коммунист М.С. Волобуев-Артемов, не отрицая партийной программы, рассматривал Украину как исторически сформировавшийся народнохозяйственный организм, имеющий собственные пути развития[16]. Опираясь на официальные данные советской статистики, он показал потребительское отношение центра к Украине, требуя обеспечить за ее национальными учреждениями права и возможности настоящего, а не формального руководства всей экономикой республики, без всяких исключений в пользу союзных инстанций, ликвидировать провинциальный статус украинского языка, литературы и культуры в целом.
2.3 Украинизация государственного аппарата
Весной 1919 года в УССР на все украинское население приходилось 10,8 процента средних школ, зато русские имели их 84,7 процента. Из 5000 профессоров украинцы составляли ничтожное меньшинство — полпроцента.
В составе КП(б)У, не без оснований окрещенной Н. Бухариным и Г. Зиновьевым русско-еврейской партией, в 1923 году только 11 процентов коммунистов знали украинский язык[17].
Руководящая верхушка ГПУ Украины в январе 1923 года насчитывала 18 человек, но лишь два чекиста являлись украинцами, к тому же практически обрусевшими. И не случайно в апреле 1923 года заместитель председателя Совнаркома Украины И. В. Фрунзе с тревогой говорил: может сложится так, что рабочие и крестьяне республики не будут понимать друг друга из-за разности культур и языка.
Еще до принятия XII съездом РКП(б) и IV совещанием по национальному вопросу идеи И. Сталина о «национализации государственных и партийных учреждений в республиках и областях» руководство УССР в сентябре 1920 года приняло закон об обязательном изучении в школах украинского языка, истории и географии Украины. Через два года эту задачу уточнил пленум ЦК КП(б)У: «необходимо советизировать народную школу, борясь с искусственной украинизацией и русификацией», что несколько запутало исполнителей.
В апреле 1923 г. XII съезд РКП(б) объявил «коренизацию» официальным курсом партии в национальном вопросе. В том же месяце VII конференция КП(б)У заявила о политике «украинизации», что украинские ЦИК и Совнарком сразу же оформили декретами.
Украинизации отныне подлежали служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Нежелавшие украинизироваться или не сдавшие экзамены по украинскому языку , увольнялись без права получения пособия по безработице и с волчьим билетом.
Курсы по украинскому языку и культуре проводились 2 часа в день после работы, причем отстающие сами оплачивали обучение, эти курсы были 5-месячными для тех, кто не знал украинского языка и 3-месячными для тех, кому было нужно улучшить знания языка и культуры.
Проверку на предприятиях принимала комиссия из представителей власти, профсоюзных и партийных органов, отделов Укрликбеза и преподавателей украинского языка.
2.4 Проявление украинизации в ходе кодификации прав УССР в
20-е годы
Право Украинской ССР в 20-30-е гг. С первых месяцев после установления советской власти в Украине на территории республики практически повсеместно действовали так называемые нормы "революционной законности", выработанные на основе мифического "революционного правосознания" и закрепленные органами власти РСФСР. К началу 20-х гг. встала острая необходимость проведения комплекса кодификационных работ, ибо большинство законов Российской империи были, в принципе, неприменимы в условиях диктатуры пролетариата. Под контролем Президиума ВЦИК и СНК РСФСР разрабатываются проекты кодексов по основным отраслям права. В течение 1922—1923 гг. в РСФСР принимаются Гражданский, Гражданско-процессуальный, Уголовный, Уголовно-процессуальный, Земельный и др. кодексы[18].
Перед руководством УССР не стояло особых проблем при подготовке соответствующих документов для своей республики. Аналогичные сборники в Украине принимались примерно в то же время, что и общесоюзные нормативные документы, спустя буквально несколько месяцев. Все они носили вторичный характер по отношению к кодексам РСФСР, порой полностью их дублируя.
Гражданский кодекс УССР 1922 г. состоял из четырех частей и в целом опирался на традиционные категории римского цивильного права. Однако в наследственном праве разрешалось получать по завещанию денежную сумму не более 10 тыс. рублей. В 1927 г. гражданское законодательство дополняется положениями об авторском праве[19].
Гражданско-процессуальный кодекс УССР 1922 г. регламентировал характер производства гражданских дел.
Кодексом законов о труде УССР были предусмотрены вопросы найма рабочей силы, коллективных договоров, норм выработки, вознаграждения за труд, охраны труда и т. д. Он устанавливал сокращенное рабочее время для несовершеннолетних, а также лиц, занятых конторским трудом и на подземных работах. В 1927 г. началось осуществление перехода на 7-часовой рабочий день и 6-дневную неделю (5 рабочих дней, 1-й — выходной). В Земельном кодексе УССР безапелляционно констатировалось, что частная собственность на землю отменена навсегда.
Кодекс законов УССР о народном образовании вводил достаточно стройную систему обучения, состоявшую из социального воспитания детей, профессионального образования юношества и молодежи, научной работы и политического просвещения взрослых. В 1930 г. было введено обязательное начальное обучение.
Принятие Кодекса законов УССР о браке и семье в 1925 г. вызвало наибольшие трудности. Женский отдел ЦК КП(б)У решительно противился обязательной регистрации брака специальными органами, но здравый смысл взял верх[20]. Первой отечественной попыткой кодифицировать административные правоотношения стало принятие в 1927 г. Административного кодекса УССР.
В уголовном законодательстве (Уголовный кодекс УССР принят в 1922 г.) наряду с традиционной классификацией преступлений появляются новые категории: контрреволюционные (в 1927 г. их перечень был значительно расширен), а также связанные с нарушением правил отделения церкви от государства. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу УССР 1922 г. принципами проведения судебных расследований назывались гласность, устность, непосредственность и состязательность. В 1925 г. впервые появился Исправительно-трудовой кодекс УССР.