В конце 1888 года двадцатисемилетний Мак-Доуэлл вернулся на родину. Он поселился в Бостоне, - городе, усвоившем европейские культурные традиции и на протяжении двух столетий пользовавшемся репутацией самого просвященного центра Северной Америки.
Восемь лет, проведённые Мак-Доуэллом в Бостоне, составляют самый интенсивный творческий период в жизни композитора. Концертные выступления и педагогическая деятельность не отвлекали его от сочинения. Его наиболее значительные произведения, созданные в этот период: Вторая («Индейская») сюита, известный сборник фортепианных пьес «Лесные эскизы», сонаты «Tragiсa» и «Eroica», ряд концертных этюдов, десятки песен на собственные тексты, симфоническая поэма «Ланселот и Элейн» по Теннисону. Бостонским оркестром была впервые сыграна симфоническая поэма Мак-Доуэлла «Гамлет и Офелия» по Шекспиру, законченная ещё в Германии. Огромный успех имел его Второй фортепианный концерт (Первый, получивший горячее одобрение Листа, исполнялся ещё в Веймаре в 1882 году). Сочинения Мак-Доуэлла быстро завоевали широкое и восторженное признание. Впервые в истории профессиональной музыки США американский композитор занял такое высокое место в оценке своих соотечественников.
Однако очень скоро этот «европейский интеллигент» должен был столкнуться с действительностью капиталистической Америки.
Когда Колумбийский университет – высокоавторитетное учебное заведение, находящееся в Нью-Йорке, - предложил Мак-Доуэллу возглавить кафедру музыки, гражданское сознание композитора не позволило ему отказаться. Работа в университете, в который стремились студенты не только из культурных северо-восточных штатов, но и с далёкого «дикого Запада» и сельскохозяйственного Юга, открывала перед Мак-Доуэллом широчайшие перспективы просветительской деятельности. В 1896 году он переехал в Нью-Йорк и окунулся в педагогическую деятельность с пылом и бескорыстием, достойными наследника Шумана и Листа.
Составленный Мак-Доуэллом проект пятилетнего обучения композитора вызывает восхищение широтой кругозора автора, его огромной эрудицией. В программу были включены не только музыкально-теоретические дисциплины, но и курсы по эстетике и истории музыки. Широкое общеэстетическое образование было в глазах Мак-Доуэлла обязательной предпосылкой формирования будущего композитора.
В центре освещаемых им эстетических вопросов стояла проблема национального в музыке. Над ней композитор много и глубоко размышлял. «Индейская сюита», темы которой были заимствованы из подлинных записей американского этнографа, отражает длительный интерес Мак-Доуэлла к этой проблеме. Однако чутьём большого художника он понял, что национальная американская композиторская школа в музыке не может быть создана на основе индейского фольклора, сформировавшегося в изоляции от американской жизни в целом; он утверждал в своих лекциях, что только музыка, способная воплотить характерные черты психического склада народа и его культуры, может претендовать на роль национального искусства.
Но именно то, что восхищает нас в разработанной им системе музыкального образования, вызвало неудовольствие дирекции университета. Мак-Доуэллу предложили ограничиться некоторым дешёвым «суррогатом» художественного образования – курсом практического руководства по композиции в духе распространённых американских коммерческих курсов по всем отраслям науки и техники.
Мак-Доуэлл отказался идти на компромисс со своими убеждениями и подал заявление об уходе. Чтобы избежать общественного скандала, ректор сообщил в прессу, что уход Мак-Доуэлла из университета был вызван желанием всецело посвятить себя творчеству. Но композитор печатно опроверг заявление ректора, разъясняя, что бросил дело только потому, что коммерческий дух, господствующий в университетской системе, несовместим с идейным служением искусству. Опекунский совет университета был возмущен независимым поведением своего «служащего», даже если им был «величайший музыкальный гений Америки». Пользуясь испытанными методами беспринципной политической борьбы, совет начал травлю композитора. Ошеломлённый лживыми обвинениями, Мак-Доуэлл до такой степени утратил душевное равновесие, что его пришлось поместить в больницу для нервнобольных. Там, три года спустя, окончил свою жизнь основоположник профессиональной композиторской школы США.
В музыке Мак-Доуэлл – лирик-миниатюрист.
Среди шестидесяти с лишним опусов, образующих его творческое наследие, встречается немало произведений крупной формы – 3 симфонические поэмы, 2 оркестровые сюиты, 2 фортепианных концерта, 4 большие фортепианные сонаты. Сам композитор был склонен оценивать эту область, как наиболее значительную в его творчестве, и огорчался тем, что американские издатели предпочитали печатать его романсы и мелкие фортепианные пьесы, находившие широкий спрос. Но именно в лирических миниатюрах проявилась ярче всего индивидуальность Мак-Доуэлла.
Не без основания Мак-Доуэлла называют «американским Григом». Известно, что он, испытывая большую симпатию к своему норвежскому коллеге, посвятил ему две свои последние фортепианные сонаты: «Норвежскую» (Третью) и «Кельтскую» (Четвёртую). У Мак-Доуэлла, как и у Грига, ярко выражены связи с музыкальным наследием Шумана. Психологические зарисовки, образы природы и быта, фантастические картины образуют основное содержание музыки американского композитора, всегда проникнутой тонким поэтическим настроением.
Излюбленная музыкальная форма Мак-Доуэлла – сборник или цикл фортепианных программных миниатюр («Две фантастические пьесы», «Лесные идиллии», «Шесть идиллий по Гёте», «Шесть поэм по Гейне», «Ориентали по Гюго», «Лесные эскизы», «Рассказы у камина», «Идиллии Новой Англии», «Морские пьесы»). Американский композитор, живший на родине кекуока и регтайма, не обратил внимания на эти новые ритмоинтонации, и в большей мере тяготел в своей музыке к вальсовости.
Программные названия фортепианных миниатюр Мак-Доуэлла, созданных в американский период, вызывают связи с романтическими новеллами и лирическими стихами Ирвинга, Готорна, Лонгфелло, Лоуэлла («Заброшенная ферма», «Сказки дядюшки Ремуса», «Рассказы при заходе солнца» и др.).
В музыке Мак-Доуэлла господствует романтическая мечтательность, склонность к отображению идиллических сторон жизни. Но в своих наиболее выдающихся произведениях, таких, как Второй фортепианный концерт или «Индейская сюита» для оркестра Мак-Доуэлл достигает и пафоса, и темперамента, и глубины. В частности, замечательная «Похоронная песня» из «Индейской сюиты» (тема которой основана на подлинном мотиве индейского похоронного причета) принадлежит к выдающимся образцам инструментальной лирики. Большой внутренней напряженностью отмечена и соната «Tragica», в особенности её глубокое трагическое Largo.
Композитор не сочувствовал «предымпрессионистским» и импрессионистским течениям, олицетворяющим в глазах многих его современников наиболее передовые искания в музыке на рубеже XIX и XX столетий. Мак-Доуэлл по природе своей – мелодист, со склонностью к структурно законченным формам выражения. Его фортепианный стиль примыкает в основном к той же ветви романтического пианизма, что музыка Шумана и Грига. Тем не менее и он тяготел к новому для своего времени гармоническому языку – к хрупким и красочным гармониям, которые напоминают не только Грига, но и раннего Дебюсси. Полифонические приёмы ему мало свойственны, и, быть может в этом одна из причин «разрыва» между его наследием и музыкой современных американских композиторов.
Ни трагическое завершение творческого пути, ни неудачная судьба его наследия не могут заслонить большую историческую заслугу Эдварда Мак-Доуэлла. Ему не удалось в полной мере воплотить в своем творчестве национальный характер американского народа – «юную оптимистическую жизненную силу и бесстрашное упорство духа», то есть те черты, которые он сам считал типичными для американцев и надеялся услышать в новой музыке США. И всё же именно Мак-Доуэлл первый внушил своему народу веру в то, что профессиональное музыкальное творчество США может приблизиться по своему общественному и художественному значению к национальной поэзии в литературе. С Мак-Доуэлла ведёт своё начало «совершеннолетие» американской музыки.
Новая американская фортепианная музыка
Особое место в новой американской фортепианной музыке занимает Джордж Гершвин (1898 – 1937). Он прошёл длинный и трудный путь от пианиста в музыкальном магазине до прославленного композитора, завоевавшего большую популярность в США и за рубежом. В его творческом наследии опера «Порги и Бесс», «Рапсодия в блюзовых тонах» для фортепиано с оркестром, концерт для фортепиано с оркестром, многочисленные песни, музыка к спектаклям и другие произведения.
Гершвин начал с сочинения джазовых песен и быстро преуспел в этом. Затем он поставил перед собою более сложную задачу: ввести джазовые ритмы и интонации в сферу симфонической музыки.
Так возникла его известная «Рапсодия в блюзовых тонах» для фортепиано с оркестром, исполненная впервые в Нью-Йорке в 1924 году. Композитор разрабатывает характерные элементы джазовой музыки, пользуясь свойственными для неё приемами импровизационного развития. Фортепианная партия здесь – блестяща, оркестровка – колоритна, музыка – темпераментна, нова по интонационно-ритмической основе.
В 1925 году Гершвин написал фортепианный концерт, в котором продолжил линию исканий, намеченную в «Рапсодии». Ему удалось выразить свой замысел в ещё более законченной форме, и музыка концерта, сочетающая лирическую мягкость с остротой джазового ритма, получила признание публики. В самобытной манере композитор объединяет здесь две современные тенденции пианистического искусства: французский импрессионизм и концертный стиль Рахманинова. Джазовые элементы ощутимы здесь в прихотливой и виртуозной игре ритмов, отчасти в смелых диссонансах, новых для того времени.