Просветительная деятельность святителя Геннадия и преподобного Иосифа.
Борьба с еретиками явила людей искусных в вере, возбудила сильную нужду в просвещении и подняла разные вопросы ο современных нестроениях в церкви. Геннадий первый заговорил ο заведении школ, потому что, отыскивая помощников для борьбы с ересью, не нашел в своем духовенстве ни одного образованного человека, кроме Иосифа; всю эту борьбу они и должны были поэтому выносить только вдвоем. Заслуги Геннадия состояли в первоначальном обличении ереси посланиями, в вычислении пасхалии и в трудах по переводу и собиранию книг Священного Писания. До его времени у нас не было даже полной Библии; Священное Писание было распространено только в отдельных книгах, и то весьма мало. Даже в софийской библиотеке, одной из самых богатых, не нашлось книг Бытия, Царств, Пророков, Притчей и Иисуса, сына Сирахова; Геннадий должен был посылать за ними в монастыри Кириллов, Ферапонтов и Каменный. Еретики искажали псалмы, а у православных не оказывалось ни одного надежного списка Псалтири, несмотря на всю важность этой книги в богослужении и в старинном обучении. Геннадий первый озаботился составлением полного списка Библии (написан в 1499 году), но всех книг ее так и не мог собрать в России и вынужден был пополнять свой список извлечениями текстов из разньіх толкований священных книг и переводами с Вульгаты. С Вульгаты переведены были: Паралипоменон, Ездра, Неемия, Товит, Иудифь, книга Премудрости Соломона, 1 и 2 книги Маккавейские (3 книга вовсе не была переведена), до 30 глав пророка Иеремии и часть книги Есфирь; из нее же и из немецкой Библии взяты предисловия к книгам и разделения на главы.
Важнейшие просветительные труды Иосифа тоже вызваны были ересью. Он, как и Геннадий, много занимался собиранием и перепиской книг и положил основание обширной волоколамской библиотеке. Против жидовствующих он написал капитальное богословское сочинение, подобного которому не бывало еще в России, известное под именем "Просветителя." Так как еретики задевали почти все важнейшие догматы православия, то "Просветитель" представляет собой почти полное изложение истин православной веры, первое русское богословие, в котором сведены были догматические свидетельства всех известных тогда на Руси отцов Церкви. Из практических вопросов, поднятых ересью, Иосиф особенно занялся вопросом ο монашестве. Устав или духовная грамота Иосифа, его "Сказание ο святых отцах монастырей русских," 11-е слово "Просветителя" и некоторые послания были прямо направлены к тому, чтобы, с одной стороны защитить монашество от еретиков, а с другой - подробными правилами и указанием примеров поднять подвергшуюся нареканиям монастырскую нравственность. Далее, так как вопрос ο монастырской нравственности давно уже соединялся с вопросом ο монастырских вотчинах, то Иосифу пришлось заняться и этим вопросом, писать в защиту монастырских вотчин. Кроме еретиков, против владения монастырей вотчинами, как мы видели, был преподобный Нил с последователями. Защищая монастырскую собственность против еретиков, Иосиф должен был восстать и против мнения преподобного Нила. На соборе 1503 года он одержал верх, но спор ο монастырских вотчинах не кончился ни тогда, ни после смерти преподобного Нила.
Возбужденные ересью вопросы и спор ο них иосифлян и белозерских старцев.
Самым горячим противником иосифлян явился князь-инок Вассиан Косой, в миру кн. Василий Патрикеев, бывший одним из вожаков боярской партии приверженцев Елены и Димитрия и постриженный насильно во время придворного переворота в пользу Софии и Василия. Сосланный на Белоозеро, будучи естественным врагом иосифлян по своим боярским счетам и тенденциям, он тесно примкнул здесь к партии белозерских старцев и с гордостью стал выдавать себя за ученика преп. Нила, на которого, впрочем, нимало не походил. По характеру он остался тем же высокоумным, заносчивым боярином, "говорить гораздым," каким был и до пострижения. Прежде он высокоумничал относительно политических вопросов, теперь перенес свое высокоумничанье на церковную жизнь, в которой тоже находил все не по себе. Полемика против монастырских вотчин как раз подходила к его боярской точке зрения на вотчинное владение, а среди белозерских старцев он мог найти сколько угодно материалов для своей охоты горячиться и резонерствовать по этому вопросу. Он написал против Иосифа три горячих сочинения: "Слово об иноческом житии" с предисловием, "Собрание на Иосифа от глав Никона Черногорца" и "Собрание от разных книг" в форме диалога с Иосифом, в которых постарался выставить в самых ярких чертах все язвы современного монашества, происходившие от вотчинного владения: роскошь, тяжбы nо судам, попрошайничество, угодничество пред сильными, притеснение монастырских крестьян оброками, лихвой* и истязаниями за долги и недоимки. Самого Иосифа он называл здесь учителем беззакония, законопреступником, даже антихристом. Мысли свои ο монастырских вотчинах он постарался провести еще в составленном им, по поручению митр. Варлаама, списке Кормчей (1517 г.). Он выкинул из этого списка все места в пользу монастырских вотчин и внес новые статьи в подтверждение своего взгляда на дело, например, свидетельство Максима ο том, что афонские монастыри вовсе не имеют у себя мирских служителей, затем переведенные Максимом новые толкования (Вальсамона) некоторых правил и собственную статью "Собрание некоего старца на воспоминание своего обещания," в которой несправедливо доказывал, что древние иноки никогда не имели сел, и что в правилах, где говорится ο селах (т.е. имениях населенных), по греческому тексту разумеются имения только не населенные.
Вассиану приписывается еще одно замечательное сочинение ХVI в. против монастырских вотчин, написанное кем-нибудь из представителей боярской партии и содержащее в себе апокрифическую беседу Сергия и Германа - валаамских чудотворцев - ο нестроениях последнего времени. Это самый задорный памфлет против духовных властей и монахов-вотчинников, изображающий страдания, поты и слезы их крестьян и их собственное жесткосердие, попрошайничество, изнеженность, ленность и роскошь. Β раздаче монастырям вотчин автор видит простоту и маломыслие царей, которым Господь повелел разделять свою власть над землей с своими приятелями - князьями и боярами, а не с непогребенными мертвецами - монахами, видит даже ересь новую и признак близкой кончины мира. Β царствование Грозного те же мысли ο церковных вотчинах развивал еще другой представитель боярских идей, кн. Курбский, в своей истории Иоанна, где он постоянно расхваливает заволжских нестяжателей и бранит "прегордых и прелютых" иосифлян, соперничавших с боярами и во владении землей, и во влиянии на государственные дела.
Кроме вопроса ο монастырских вотчинах, обе монашеские партии сталкивались и по другим современным вопросам. Полемика между ними коснулась еще вопросов ο вдовых попах, причем Иосиф настаивал на отлучении их от службы, а Вассиан доказывал противное, и ο казни еретиков. Около 1511 года появилось послание от имени белозерских старцев, в котором заключалось колкое опровержение Иосифова мнения ο казни еретиков. Думают, что и оно написано было Вассианом, который всегда был заступником за еретиков и сам не был чужд их вольномыслия. Послание приводит разные примеры милосердия из Св. Писания; на положение Иосифа, что убить еретика руками или умертвить, как апостол Симона-волхва, молитвой, - все равно, послание отвечает: "... и ты, господине Иосифе, сотвори молитву, чтобы еретиков пожрала земля... Проразумей же, яко много розни промеж Моисея и Илии и Петра и Павла, да и тебя от них." Несогласия между обеими партиями дошли до того, что пред своей кончиной (1515 г.) Иосиф заповедал своей братии не иметь никакого общения с учениками Нила и Вассиана; Вассиан, со своей стороны, говорил, что иосифлян он и в келью к себе не пускает, и никакого общения иметь с ними не желает. Появилось особое послание, неизвестно чье и к кому, которое излагает причины "нелюбви" между обеими партиями и поучительно заключает: "Всем страстям мати - мнение, мнение - второе падение."
Отношение к спору иосифлян с белозерцами митрополита Даниила.
По смерти Иосифа лучшим представителем иосифлян остался ученик и преемник Иосифа по игуменству митрополит Даниил, разделявший все взгляды своего учителя, такой же начитанный, как тот, красноречивый проповедник и плодовитый писатель, оставивший после себя до 35 слов и посланий. Большая часть их вошла в состав двух сборников, из которых один содержит 16 слов против современного вольнодумства и нравственных нестроений общества, другой - 12 посланий к разным частным лицам и монастырям нравоучительного содержания. Все эти сочинения, особенно слова, представляют собой обширные своды выписок из разных "божественных писаний." Самостоятельная работа автора проявляется только в небольших сравнительно вступлениях к словам и в заключениях. Несмотря, впрочем, на эту сравнительно небольшую их величину и на страсть автора к риторству, которую Даниил разделял со всеми современными писателями, эти самостоятельные места его слов и посланий представляют собой замечательно полную и живую картину современных ему нравов, целый ряд выразительных обличений против тогдашнего шатания умов и господствующих пороков во всех классах общества. Ο богословских его познаниях и начитанности, хотя и не отличавшейся особенной критикой, его ученый современник Максим сделал самый лестный отзыв, назвав его в одном своем послании к Николаю Немчину "доктором закона Христова." Но ревность его за целость преданий старины и за торжество иосифлянских идей довела его до того, что во время своего митрополичьего служения он стал гонителем самого Максима.