Смекни!
smekni.com

Аллегорический метод изучения Ветхого Завета в произведениях Филона Александрийского (стр. 2 из 5)

2. Методы толкования Ветхого Завета. Аллегорический метод

Констатируя богодухновенность Ветхого Завета и единство обеих частей Библии, церковное сознание одновременно решает вопросы понимания Ветхого Завета. Уже новозаветные писания задают основные направления экзегезы Ветхого Завета, при этом опыт апостола Павла является основополагающим. Активно осваивая ветхозаветное наследие, в обладание которым вступила Церковь, святоотеческая экзегеза вплоть до IV–V вв. главное внимание уделяла именно Ветхому Завету. Используемые ею методы толкования определяют возникновение отдельных экзегетических школ. Тем не менее, при всем многообразии методов и подходов как новозаветной, так и святоотеческой экзегезы Ветхого Завета, они подчиняются общему герменевтическому принципу, унаследованному от апостола Павла, – христоцентрическому прочтению текстов Ветхого Завета. Сложная задача сведения всего многообразия Ветхого Завета к единому знаменателю при сохранении его религиозной значимости решается использованием определенных методов экзегезы. Если пророчества Ветхого Завета трактуются буквально и прямо соотносятся с соответствующими событиями из жизни Иисуса Христа как их исполнение (ср.: Мф 2. 5–6, 18 и др.), то в отношении других текстов, отличных по жанру и тематике от пророчеств, применяются более сложные методы толкования.

Для оценки событий ветхозаветной истории святоотеческая экзегеза также вслед за апостолом Павлом использует метод типологического толкования. Эти события рассматриваются как прообраз новозаветных. Раскрытие смысла ветхозаветных событий происходит благодаря их «узнаванию» в Новом Завете, и наоборот – таким образом, сохраняется религиозная актуальность ветхозаветной истории. Причем этот прием применяется не только в отношении новозаветных событий, но и событий уже собственно церковной истории. Так, именование I Вселенского Собора «Собором 318 отцов», очевидно, обусловлено не конкретными историческими данными, но заимствованием соответствующего числа вооруженных слуг Авраама в описании военного конфликта в Быт 14. 14. Основанием переноса этого числа на события I Вселенского Собора послужило прочтение греческого буквенного выражения числа 318 (ΤΙΗ) как символа, содержащего знак Креста (Τ) и монограмму имени Иисус (ΙΗ) и, таким образом, указывающего на его христианское содержание. Образ, который при таком подходе строится на основе повествования Быт. 14, вполне прозрачен: как когда-то праведный Авраам во главе своих верных 318 слуг одержал победу над войском нечестивых царей, выполнив родственные обязательства по отношению к Лоту, так благочестивый император Константин вместе с преданными ему епископами победил богопротивных еретиков, исполнив долг христианского государя по утверждению истин христианского вероучения. Таким образом, событие ветхозаветной истории становится ключом к постижению смысла события, имевшего место в эпоху церковной истории. Этот пример помимо наглядной демонстрации метода толкования показывает, насколько активно текст Ветхого Завета живет в церковном сознании.

Самое широкое распространение в первые века христианства получил метод аллегорического толкования, позволивший свободно обращаться с исходным библейским материалом. Это открывает практически неограниченные возможности в соотнесении двух частей Священного Писания. Таким образом, очевидно, что в первые века христианства в церковной среде происходило плодотворное усвоение ветхозаветного наследия. Высказыванием, определяющим отношение к предшествующей библейской традиции и ее понимание на все времена, остается фраза блаженного Августина: «Novum Testamentum in Vetere lateat, Vetus in Novo pateat» («Новый Завет в Ветхом сокрыт, Ветхий в Новом открыт»).

Библейская герменевтика изучает общие принципы библейского истолкования. Она возникла независимо от античной герменевтики, но позднее, со временем, восприняла ее основополагающие элементы. Первым и основным принципом библейской герменевтики, уже начиная с эпохи Ветхого Завета, было отношение верующих к Священному Писанию как к Слову Божию. Такое отношение требовало к себе принципиально иного подхода, чем тот, который обычно использовался при истолковании литературных произведений античности или поздней классики. Поэтому как для иудаистов, так и для христиан на протяжении всей их истории главной целью герменевтики и ее экзегетических методов, используемых в истолковании, было открытие истины и ценности Библии.

Священный статус Библии в иудаизме и в христианстве покоится на убеждении, что эта книга является вместилищем божественных откровений. Такое общее понимание Библии как Слова Божьего не является, тем не менее, результатом одного единственного (или однородного) принципа ее интерпретации. Многовековая практика истолкования и комментирования Библии выработала самые разные подходы и требования к пониманию содержания и смысла Библии. Некоторые ее толкователи настаивали на том, что интерпретация Библии должна всегда быть буквальной, на том лишь основании, что Слово Божье эксплицитно и полно. Другие настаивали на том, что Слово, содержащееся в текстах Библии должно всегда иметь более глубокий духовный смысл, потому что Божье послание и истина являются самоочевидно глубокими. Утверждалось, например, что некоторые части Библии должны трактоваться буквально, а другие – переносно и т.д. В результате, в библейской герменевтике возникли и окончательно оформились четыре главных типа истолкования: буквальное, моральное, аллегорическое и мистическое (или анагогическое).

Буквальное истолкование утверждает, что библейский текст должен быть истолкован согласно его простому значению, переданному посредством грамматической конструкции (т.е. посредством предложения), которое понимается и истолковывается согласно историческому контексту. Буквальное значение считается передающим намерение автора. Этот тип истолкования довольно часто ассоциируется с верой в вербальную инспирацию Библии, согласно которой индивидуальные слова божественного послания были божественно выбраны. Такие взгляды не могли не подвергаться критике. Экстремальные формы этого взгляда критиковались на основе того, что они не учитывают в точности очевидную индивидуальность стиля и словаря, обнаруженного у различных библейских авторов.

Например, Иероним – влиятельный библейский исследователь IV-го столетия – защищал буквальное истолкование Библии в противоположность характерному для того времени аллегорическому истолкованию, которое он считал избыточным. Первенство буквального смысла текста Библии над всеми остальными типами истолкования позднее защищали такие различные личности, как Фома Аквинский, Николай Илларийский, Жан Коле, Мартин Лютер и Жан Кальвин.

Вторым типом истолкования библейской герменевтики является моральное истолкование, которое стремится установить экзегетические принципы, по которым могут быть в дальнейшем извлечены этические уроки из различных частей или различных мест Библии. Письма Варравы (100 г. н.э.), например, иллюстрируют особенность «морального истолкования» при истолковании законов поста, предписанных книге Левитов. Так, закон поста запрещает употреблять в пищу плоть некоторых животных (или, согласно тайному учению Каббалы, этот закон интерпретируется как запрет поедать часть живого создания). Но не на том основании, что мясо данного животного по каким-то причинам вредно для человека, а скорее из-за пороков, образно ассоциированных с этими животными.

Более сильным аргументом в пользу значения «морального истолкования» является отношение к древним иудейским пророкам. Согласно учению иудаизма, пророки, представляющие Бога, требуют только святых действий. Подобный принцип понимания и морального истолкования широко используется в период поздней античности, когда миф интерпретируется греческими герменевтиками согласно принципу моральной реабилитации действий и поступков героев мифа и завершается (в частности, у Платона) их полной моральной идеализацией.

Аллегорическое истолкование – третий тип библейской герменевтики, истолковывает библейские повествования как имеющие второй уровень понимания – по ту сторону личностей, вещей и событий, упомянутых в тексте. Частной формой аллегорического истолкования является типологическое истолкование, согласно которому ключевые фигуры, главные события и отдельные предписания из Ветхого Завета рассматриваются как типы пророческих предзнаменований личностей, событий и объектов в Новом Завете. Согласно этой теории понимания, Бог подразумевается с самого начала, поэтому такие образы, как, например, Ноев ковчег Ветхого Завета ассоциативно и аллегорически воспринимается и рассматривается как «тип» христианской церкви.