Право в принципе не сводимо к воле законодателя независимо от того, объективируется оно в издаваемых государством законах или нет. Закон только тогда есть право, когда законодатель открыл его в объективной действительности, а открыв, сформулировал в виде писаных норм, принятых законодательной властью и объявленных ею в качестве общеобязательных.
Нормативность — объективное свойство общественной действительности. Она лишь проявляется в законодательстве как должное, как необходимое для функционирования общества и сохранения его целостности. Здесь нельзя упускать из виду относительную самостоятельность государства от общества. Противоречивые отношения между ними при определяющей роли общества иногда заканчиваются, однако, "победой" государства, пусть даже и временной. Именно самостоятельность позволяет государству творить законы, указы, декреты и иные нормативные акты, не отражающие объективных потребностей общества, не отвечающие его культурным и иным социальным нормам и потому не являющиеся правом. Если же правотворческая деятельность государства правильно отражает закономерности и тенденции социальной эволюции, оно получает возможность создавать юридические нормы, соответствующие не уже сложившимся отношениям, а тем, которые еще только намечаются, формируются, обнаруживают себя как тенденция и общественная потенция. В этом случае законы стимулируют реализацию того, что пока еще не проявилось, остается скрытым, но должно рано или поздно проявиться.
Даже Ф. Хайек, этот ярый сторонник либерализма, считавший, что нужно "как можно больше использовать стихийные силы общества и как можно меньше прибегать к принуждению", никогда не отрицал полностью возможность положительного влияния государства на социальные отношения. Задача, по его мнению, состоит в том, чтобы способствовать естественным силам, а где надо — и подталкивать их [108, 34- 36]. С самого начала рынок, например, требовал решения таких задач, как регулирование денежной системы, ограничение монополий, обеспечение предпринимательства, свободы договоров, защиты собственности, патентов и т.д., т.е. всего того, что необходимо для функционирования хозяйственного механизма, основанного на конкуренции. "Запрещение применять некоторые ядовитые химические вещества или предписание специальных предосторожностей при их применении, ограничение рабочего дня и требование соблюдения определенных санитарных норм — все эти меры абсолютно совместимы с сохранением конкуренции, — пишет Ф. Хайек. — Вполне совместима также конкуренция с широкой сетью социальных услуг (образование, жилищное строительство, здравоохранение и пр.)". Поэтому, делает вывод автор, государство имеет право контролировать эти сферы, в том числе и законодательными средствами [108, 351. Перечень сфер, где возможно, а иногда и необходимо государственное регулирование, конечно, может быть продлен.
Вопрос о возможности государства творить право, создавая законы, — лишь сторона более общего вопроса о роли субъективного фактора в историческом процессе. Роль эта исторически изменчива. По мере познания мира, роста богатства, развития техники и т.д. способность общества влиять на собственное развитие увеличивается. Государство – садовник, который может содействовать росту дерева, обеспечивая необходимые условия. Но для этого он должен знать, каковы эти условия. Иначе можно рост и замедлить.
Нужно помнить и о том, что государство, как и право, — лишь сторона общества и что, следовательно, его влияние на социальные процессы, на развитие права есть в конечном счете воздействие общества на самого себя.
Обобщая, мы можем сделать вывод: закон совпадает с правом тогда, когда он издается в соответствии с потребностями общества как целого и находится в русле тех общих дел, которые выполняются государством.
Таким образом, нормативность, общеобязательность и обеспечение реализации возможностью государственного принуждения — таков минимальный набор признаков права, позволяющий отграничить его от других общественных явлений. Однако, ему присущи и другие признаки, которые необходимо упомянуть.
Системность права, как его признак, проявляется в том, что право — это не простой конгломерат, не просто совокупность норм, а стройная их система. Право как система норм складывается из таких элементов (частей), как отрасли и институты права. Все эти отрасли, институты и отдельные нормы права, будучи в определенной мере самостоятельными подразделениями, составляют единое целое — право, и в этом качестве они, как части единого целого, взаимосвязаны и взаимодействуют. Ни одна норма права не регулирует общественные отношения самостоятельно, изолированно, а только во взаимодействии с другими нормами.
В качестве признака права называют его формальную определенность. Она заключается в том, что нормы права, их содержание формальны, точно определены. В нормах права точно указывается на какие факты, обстоятельства, субъектов они распространяются, какие юридические последствия они влекут. Формальная определенность находит свое выражение и во внешних формах существования норм права — нормативных актах.
Волевой характер права, как признак косвенно уже нами описывался ранее, но не как отдельный признак. Так, Черданцев выделяет его в качестве самостоятельного признака.
ПО ЛАЗАРЕВУ
Сущность права — это главная, внутренняя, относительно устойчивая качественная основа права, которая отражает его истинную природу и назначение в обществе.
Итак, сущность права — это обусловленная материальными и социально-культурными условиями жизнедеятельности общества, характером классов, социальных групп населения, отдельных индивидов, общая воля как результат согласования, сочетания частных или специфических интересов, выраженная в законе либо иным способом признаваемая государством и выступающая вследствие этого общим (общесоциальным) масштабом, мерой (регулятором) поведения и деятельности людей.
Сущность-главное, основное в рассматриваемом объекте, а потому ее уяснение представляет особую ценность в процессе познания. Однако к правильному выводу о сущности какого-либо явления можно прийти лишь в случае, когда оно получило достаточное развитие, в основном сформировалось. Применительно к праву это положение имеет первостепенное значение. По мнению С. С. Алексеева, «на первых фазах развития человеческого общества (в азиатских теократических монархиях, в рабовладельческих и феодальных государствах) существовали, как правило, неразвитые правовые системы». С этим мнением следует согласиться. Действительно, в период рабовладельческого и феодального строя право было традиционным, или обычным (исключение — древнеримское частное право). Неразвитость традиционного права прежде всего состояла в том, что оно выполняло лишь охранительную функцию и выступало частью единой системы социального регулирования, в которой регулирующую функцию осуществляли религия, нравственность и обычаи.
В этой связи отметим следующий факт. Когда Маркс, будучи студентом университета, интенсивно изучал право, он пришел к выводу о том, что наиболее истинной правовой системой являлось право Древнего Рима. В подобной ситуации делать окончательные выводы о сущности права было преждевременно, поскольку за нее можно было принять преходящие черты еще развивающегося права. Однако выводы были сделаны и основу марксистской концепции права составило положение о его классовой сущности, которое активно внедрялось в правоведение и правовое сознание при социализме.
Сейчас уже можно констатировать, что государство и право возникли намного раньше, чем общество разделилось на классы. Возникшее вместе с государством право длительное время лишь дополняло укоренившуюся систему социального регулирования. Определяющей чертой появившегося традиционного права была государственная принудительность, а не классовость.
Дальнейший ход экономического и социального развития повлек за собой классовое деление общества, вызвал к жизни антагонистические противоречия. Однако и при рабовладельческом строе, и при феодализме право по-прежнему оставалось традиционным, обычным и не играло существенной роли в системе социального регулирования. Следовательно, классовую сущность имела регулятивная • система в целом, в которой право было еще чужеродным и слаборазвитым образованием.
Только с утверждением буржуазного экономического и социального строя и соответствующей ему системы духовных ценностей право как регулятор общественных отношений вышло на первый план. Появившееся и ставшее во многих развитых странах господствующим юридическое мировоззрение не имеет ничего общего с классовой идеологией, основывается на идеях равенства, свободы, разума, прав человека.
Право построено на трех «китах». Это нравственность, государство, экономика. Право возникает на базе нравственности как отличный от нее метод регулирования; государство придает ему официальность, гарантированность, силу; экономика — основной предмет регулирования, первопричина возникновения права, ибо это та сфера, где нравственность как регулятор обнаружила свою несостоятельность.