Дуньхуан. Среди материалов, обнаруженных в начале нашего века в Замурованной пещере монастыря Мочао близ г. Дуньхуана, наряду с письменными памятниками и живописью видное место занимают шелковые ткани и вышивки. В целом коллекции тканей из Дуньхуана насчитывают более 150 различных типов и наряду с японскими собраниями из Сесоина и Хорюдзи и находками в могильниках Астана и Караходэка являются важнейшим источником для изучения дальневосточного ткацкого искусства в период раннего средневековья. Значительная часть обнаруженных тканей представляет собой обрамление икон. Некоторые ткани использовались в качестве книжных футляров. Ядро же собрания тканей и вышивок из Дуньхуана составляют вотивные знамена, флаги и завесы, что свидетельствует об их важной роли в религиозном ритуале и жизни верующих.[27]
По данным письменных источников, в дуньхуанском оазисе в эпоху Тан местное население занималось шелководством и изготовляло шелковые ткани. Естественно, продукция небольшого оазиса не могла удовлетворить нужды целого комплекса монастырей, расположенных в этом районе и ткани в основном были привозными. Дуньхуанские тексты сообщают, что ткани в основном привозили из областей современных провинций Хэнань, Шэньги и Сычуань. В Дуньхуан, являвшейся начальным пунктом Шелкового пути, попадали и ткани с Запада, например среднеазиатские ткани занданичи, центр производства которых в раннем средневековье находился в Согде. Значительную часть тканей можно датировать второй половиной VII – первой половиной VIII в.
Изучение дуньхуанских тканей, как и тканей Сесоина и Астана, позволяет выявить глубокие изменения в шелкоткацкой технике, происшедшие в Китае в VII в. и в частности отметить появление гобеленовой техники кэсы.[28]
Субаим Кызыльский Мынъуй. Обследуя бассейн реки Тарим в 1928 г., в могильнике Субаим и пещерах Кызыльского минъуя (Кучарский оазис) Хуан Вэньби нашел шелковые ткани, датированные эпохой Тан. В основном это части одежды, мешочки, ленты, отдельные фрагменты. Наряду с гладкими тканями обнаружены фрагменты полихромных камчатых и газовых тканей.[29]
Мощевая балка Хасаут. Могильник Мощевая балка находится на Северном Кавказе (Псабайский район) в верховьях р. Большая Лаба, в ущелье. На высоте 1,5 тыс. м. над уровнем моря.
Могильник Хасаут, аналогичный могильнику Мощевая балка, находится в ущелье Сулахор у с. Хасаут близ Кисловодска.
Сухой горный климат прекрасно сохранил многочисленные изделия из хрупких материалов, тканей, дерева, кожи и т.д. Из более двухсот шелковых тканей и фрагментов из могильников балка и Хасаут большая часть (54-60%) составляют согдийские шелка, около 25% - византийские, 18% - китайские ткани китайского происхождения представлены гладкими тканями типа тафты, а также фрагментами газа, кашки и набойками.[30]
Катанда. Два катандийских могильника, датированные тюрским временем, находятся в предгорьях Алтайских гор в долине реек Верхней и Нижней Катанды. В большом кургане был обнаружен «фрак», из соболиного меха, покрытый шелковой тканью, и платье из горностаевого меха. В платье завернут нагрудник подбитый соболем и покрытый гладкой шелковой тканью зеленого цвета.[31]
Аргалыкты. 1965 г. Ю.И. Трифоновым производились раскопки могильника Аргалыкты I в Туве. Могильник состоял из небольшой группы курганов и датировался древнетюрским временем. При раскопках кенотафа были найдены фрагменты шелковых тканей – часть одежды, лежащей одним плотным слоем под берестяным колчаном.[32]
Письменные источники свидетельствуют о почитании древними китайцами шелкового червя и шелкоткачества. В мифах, дошедших до нас во фрагментах, шелковица – это священное дерево, олицетворение солнца и символ плодородия. Так, в одном из самых распространенных мифов древности говорится о «Шелковице Фу», «Огромном дереве»: «Девять солнц живут на его верхних Ветвях, одно – на нижней ветке».[33]
В старых китайских текстах и, прежде всего, в «Каталоге гор и морей» неоднократно упоминаются священные тутовые рощи или отдельные шелковицы как места отправления ритуалов, связанных с культом Матери-прародительницы, например «Шелковица жена Предка», произраставшая на территории современной провинции Хэнань. По описанию, у этой шелковицы «пятьдесят чи в обхвате, ее ветки образуют 4 яруса, длина листьев более 11 чи… красный ствол, желтые цветы, зеленые подлистники»[34]. Таким же святилищем считались Три шелковицы – «деревья высотой в сто экэней без ветвей». Важным культовым центром в древнем Китае были местность на территории современной провинции Шаньги, где на горе росла священная Полая шелковица. Согласно легенде, в ее дупле был найден младенец Инь, ставший родоначальником одного из могущественных родов иньского Китая(XVI-XI вв. до н.э.)[35]. Самым известным в древнем святилищем можно считать Тутовую рощу (современную провинцию Шаньдун), в которой происходило знаменитое моление о дожде первого иньского правителя – Тана (1765-1759 гг. до н.э.).
По свидетельству «Каталога гор и морей» и «Описания всех вещей» божеством шелковичного червя считалась женщина, которая стоит у дерева на коленях и выплетает шелковую нить[36].
О жертвоприношениях божеству шелковичного червя есть упоминания в «Записях об обрядах» и «Чжоуских обрядах». По данным династии Цзинь, а также «Записок о духах» Гань Бао (IV в. н.э.) в периоды Хань и после Хань (III в. до н.э. – IV в. н.э.) Это божество выступало сразу в двух женских ипостасях, которым императрицы приносили ежегодные жертвы. В соответствии с ханьским ритуалом императрица сама собирала листья с шелковых деревьев и совершала жертвоприношения божествам шелковичного червя – Юнь-Юй.
В ряде текстов шелковичный червь упоминается в странном на первый взгляд сочетании – с лошадью. Так, в легенде, содержащейся в «Записках о духах», говорится, что в глубокой древности одна девушка полюбила коня и пообещала выйти за него замуж. Ее отец, узнав об этом, убил коня и положил его шкуру сушиться. Когда девушка встала на нее, шкура поднялась с земли и обернулась вокруг девушки. Девушка превратилась в червя, живущего на шелковичном дереве и выпускающего изо рта нити[37]. По традиционным представлениям, как шелковичный червь, так и лошадь – проявления женского пассивного начала – Инь.
Выкармливание шелковичных червей началось во втором месяце по так называемому священному календарю. Луна (символ инь) находилась в это время в созвездии Большого Огня (группа созвездия Антарес), которое соседствует с Небесной Квадригой (четыре звезды созвездия Скорпиона). Поэтому считалось, что червь и лошадь в близком родстве к тому же лошадь, как и шелковичный червь, по другим представлениям, это носители «драконьей субстанции»[38].
В более поздних источниках также можно встретить сюжеты, связывающие лошадь и шелковичного червя. В утраченном ныне сочинении эпохи Тан (начало VII – начало X в.) «Чэн и цзи» сообщается, что во многих сычуанских храмах есть статуи женщин в лошадиной шкуре. Ее называют «девушкой с лошадиной головой» и почитают как покровительницу шелководства.
Культ шелководства был персонифицирован в образе небесной ткачихи – звезды Вега в созвездии Лиры к востоку от Млечного Пути. Образ небесной ткачихи неоднократно встречается в ханьском изобразительном искусстве и упоминается в поэзии того времени.
По данным большинства древних письменных источников появление в Китае шелководства связывалось с именем главной жены легендарного императора Хуан-ди по имени Лэй-цзи из рода имен, которая научила народ шелководству и земледелию. Эта легенда давно известна на Западе, и почти каждая работа по истории шелководства начинается с упоминания имени Лэй-цзу.
Легендарный Желтый первопредок (Хуан-ди), правивший, согласно традиционному летоисчислению, в XXVI в. до н.э., появляется в писменных источниках Воюющих царств (V-III вв. до н.э.), что объясняется происходившей в тот период историзацией мифологии, превращением различных божеств в легендарных императоров и установлением между ними родственных связе. В ранних текстах ему как «культурному герою» древности приписывают и изобретение шелководства. Подобные упоминания есть и в Ханьском комментарии Кун Инда к «Книге перемен» (И Цзин; I тыс. до н.э.): «До правление Желтого первопредка носили шкуры птиц и зверей». Впоследствии, когда людей стало много, а зверей меньше, это явилось причиной лишений, и Желтый первопредок приказал, чтобы употребляли шелк и коноплю для изготовления одежд.
В древнем Китае наряду с легендой о Хуан-ди и Лэй-Цзу существует и другая, малоизвестная ныне, версия о возникновении шелководства, которая содержалась в трактате «Гуань-цзи» (V-II в. до н.э.). Она относит возникновение шелководства к Эпохе Инь. «Гуань-цзи» гласит: «Правители иньцев для народного блага впервые ввели шелководство и вспашку земли, приручили крупный рогатый скот и лошадей.
По легенде, бытовавшей в области Шу (современная провинция Сычуань)» начало шелководству положил легендарный правитель Цань цун-ван.[39]
Глава 2. Производство шелковых тканей
Письменные источники и археологические находки дают ценную информацию о шелководстве и шелкоткачестве в древнем Китае. Так на бронзовых сосудах периода Чэканьго, на барельефах и настенных росписях эпохи Хань можно выделить тутовые деревья: высокие, на которые надо было залезать сборщикам листьев, и низкие, высотой немного превышающие рост человека, с густой листвой. Последние в письменных источниках назывались «луская шелковица» или «наземная шелковица». Низкая разновидность тутов имела пышную листву, с таких деревьев было легче собирать листья для кормления шелковичных червей. Широкое распространение «луских шелковиц» в Ханьском Китае способствовало улучшению породы шелкопрядов и получению шелка более высокого качества.[40]