§2. Субъективные признаки
Признаки, характеризующие психическое отношение лица к своим действиям и наступившей смерти потерпевшего, составляют субъективную сторону убийства.
К признакам, образующим субъективную сторону преступления, относятся вина, мотив и цель преступления, а также эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления. При этом единственным обязательным признаком субъективной стороны любого преступления является вина – умышленная или неосторожная.
Убийство относится к числу умышленных преступлений. Как уже указывалось, УК РСФСР содержал понятие «неосторожное убийство», теперь же убийством признается только умышленное причинение смерти. Умышленным преступлением в соответствии с ч. 1 ст. 25 УК РФ признается деяние, совершенное с прямым или с косвенным умыслом. Иными словами, убийство имеет место в том случае, если лицо осознавало общественную опасность своих действий, бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде смерти потерпевшего и желало либо сознательно допускало их наступление или относилось к ним безразлично.
Неосторожное лишение жизни в УК РФ именуется причинением смерти по неосторожности. Именно такую трактовку неосторожного лишения жизни обоснованно предлагал М.Д. Шаргородский ещё в 1948 году.
При решении вопроса о содержании умысла виновного необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления. При этом не имеет значения, наступила ли смерть сразу или спустя какое-то время после совершения виновным деяния, важно, чтобы при совершении деяния умысел лица был направлен на причинение именно смерти потерпевшего.
Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе осужденного А. на приговор Алтайского краевого суда от 10 июня 2004 г.
10 июня 2003 г., около 24 часов, ранее знакомые между собой И. и А., находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, проходя мимо дома, по предложению А. решили совершить тайное хищение имущества, принадлежавшего Ж., проживавшему в квартире этого дома. С целью реализации своего преступного умысла на совместное совершение преступления А., вынув стекло из окна веранды дома Ж. и просунув в образовавшийся проем руку, открыл входную дверь в дом изнутри, после чего они вместе с И. незаконно проникли на веранду. И. и А., действуя группой лиц по предварительному сговору, начали искать там предметы для хищения. В это время из комнаты дома на веранду вышел знакомый им Ж. А. и И., понимая, что застигнуты на месте преступления, и желая довести преступный умысел на хищение до конца, решили совершить разбойное нападение на Ж. А. напал на потерпевшего и толкнул его в комнату, отчего последний упал. После этого А. нанес лежавшему на полу Ж. не менее 1 удара ногой по голове. И., желая оказать А. помощь в преодолении сопротивления Ж., зашел в комнату и присоединился к преступным действиям А., руками прижав лежащего Ж. к полу лицом вниз, подавляя тем самым его сопротивление и лишая возможности защищаться. В это время у А., продолжавшего реализовывать совместный с И. умысел на совершение разбоя, возник умысел на убийство Ж. с целью завладения имуществом потерпевшего. Сознавая, что сопротивление Ж. подавляется И. и используя это обстоятельство для облегчения совершения преступления, металлической формой для печенья А. нанес Ж. не менее 6 ударов по голове, причинив тем самым открытую черепно-мозговую травму. Во время нанесения ударов И., действуя совместно и согласованно с А., удерживал Ж., лишая его возможности защищаться и сопротивляться.
После нанесения ударов, убедившись, что Ж. не подает признаков жизни, А. и И. вернулись в веранду дома, откуда похитили: форму для печенья (вафельница) стоимостью 100 рублей, форму для печенья (орешница) стоимостью 100 рублей, форму для печенья стоимостью 100 рублей, кастрюлю стоимостью 50 рублей, соковыжималку стоимостью 400 рублей, после чего с места преступления скрылись, распорядившись похищенным по своему усмотрению.
Смерть Ж. наступила 1 июля 2003 г. в Тогульской районной больнице от тупой открытой черепно-мозговой травмы…
В надзорной жалобе осужденный А., кроме прочего, утверждает, что в отношении Ж. его действия следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ, поскольку потерпевший умер в больнице спустя 20 дней.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Президиум Верховного Суда Российской Федерации отметил: из показаний И. видно, что в разбойном нападении на Ж. и в его убийстве он и А. участвовали совместно. В то время, когда он удерживал потерпевшего, А. применял к нему насилие, лишая потерпевшего жизни.
В частности, А. толкнул Ж. в грудь и нанес лежащему на полу потерпевшему несколько ударов ногой, а затем металлическим предметом по голове, после чего Ж. не подавал признаков жизни.
В соответствии с заключением судебно-медицинского эксперта смерть Ж. наступила в результате тупой открытой черепно-мозговой травмы в виде перелома левой теменной кости, кровоизлияния и разрушения вещества головного мозга, осложнившейся менингитом и энцефалитом.
Приведенные данные о количестве, локализации и характере ранений, причиненных потерпевшему, и используемом при этом орудии свидетельствуют об умысле А. на убийство Ж., в силу чего оснований для переквалификации действий виновного на п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ не имеется[20].
Разграничение прямого и косвенного умысла при убийстве имеет значение для индивидуализации ответственности и отграничения этого преступления от других преступлений.
Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 постановления от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал: «Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательству других лиц, своевременному оказанию потерпевшему медицинской помощи и др.»[21].
В отличие от вины мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица при совершении преступления не являются необходимыми признаками состава преступления. Они включаются законодателем в число признаков состава не всех, а лишь некоторых преступлений, и в этих случаях они также превращаются в основание уголовной ответственности. Тем не менее, даже не будучи признаками состава преступления, они должны быть установлены обязательно, поскольку могут оказывать существенное влияние на назначение наказания, выступая в качестве смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств.
В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. по этому поводу, в частности, говорится: «По каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания»[22].
В то же время некоторым мотивам и целям убийства законодатель придает квалифицирующее значение (п. «з», «и», «к», «л», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Поэтому в анализируемых нами видах убийств мотив может выступать обязательным признаком состава преступления (всегда при убийстве из корыстных побуждений; в большинстве случаев убийств, совершенных по найму, а также сопряженных с разбоем, вымогательством или бандитизмом).
Диспозиция п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ использует понятие не мотива, а побуждения. В психологии эти понятия понимаются как тождественные: мотив – это осознанное побуждение для определенного действия, то есть источник действия, его движущая сила.
Мотив, как известно, характеризует волю субъекта. Любое волевое действие совершается по определенному мотиву. Мотивы непосредственно связаны с моральными, политическими, общесоциальными воззрениями и представлениями личности. Именно этим в определенной степени объясняется довольно большое видовое, содержательное и функциональное разнообразие мотивов. Сказанное в полной мере относится и к мотивам преступного поведения. Мотивом преступления называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении[23].
Мотив умышленного преступления, выступая самостоятельным признаком субъективной стороны состава преступления, влияет на формирование умысла (и прежде всего – прямого), его направленность и приведение в исполнение, однако сам по себе в содержание умысла не включается. Мотив всегда предшествует умыслу, который возникает и укрепляется только под влиянием какого-либо мотива. Именно потому требуется тщательное и всестороннее исследование субъективной стороны состава преступления. Каждое преступное деяние, совершенное с прямым умыслом, в обязательном порядке обусловлено мотивом. К числу таких преступлений относится и корыстное убийство, которое, как правило, совершается с прямым умыслом.
При установлении нескольких мотивов – двойного, тройного и любого другого так называемого смешанного мотива – необходимо исходить из того, что в любой совокупности мотивов всегда существует доминирующий, наиболее актуальный и главный мотив, по отношению к которому остальные мотивы выступают в роли дополнительных, второстепенных и факультативных.