В литературе XIX в. этот процесс получил название дворянского «оскуднения». В действительности, убыль земельной собственности не была равнозначна обеднению крестьянства. Оставался высоким удельный вес землевладения в структуре частной земельной собственности. Хотя он снизился за 1877-1905гг. с 79,8 до 61,9%, все же и последняя цифра означала, что почти две трети частного земельного фонда находилась в руках помещиков. Особенно важно, что потерю части своих владений помещики в значительной мере компенсировали возросшей капитальной стоимостью земли. К концу XIX в. цена одной десятины повысилась в 3-4 раза по сравнению с ценой середины века. Поэтому, например, ценрально-черноземные губернии, сдвинувшиеся по причине больших продаж на третье место в России по размерам помещичьих землевладений, занимали, поскольку это был район высоких земельных цен, первое место по стоимости этих владений. В целом дворянский фонд оценивался к концу XIX в. Вдвое выше, чем в начале 1860-х гг. (2,5 млрд. руб. против 1,25 млрд. руб.).
Одновременно шел и интенсивный процесс внутри-сословного перераспределения земельного фонда, т.е. дворяне являлись и крупнейшими покупателями земли, приобретали ее больше, чем другие сословия. Сосредоточивали в своих руках дополнительные земельные массивы в основном крупные и крупнейшие землевладельцы. Их разросшаяся собственность получила название латифундий, т.е. очень крупных землевладений. Установлено, что в конце XIX в. 155 крупнейших собственников владели в совокупности 16 млн. дес. земли, т.е. около 30% всего дворянского земельного фонда. Латифундизм становился в пореформенную эпоху отличительной чертой русского частного землевладения.
Пореформенное помещичье хозяйство, переходное по своему социально-экономическому содержанию, сводилось к двум основным системам: отработочной и капиталистической.
Экономическим основанием для отработочной системы служила крестьянская аренда, вынуждаемая малоземельем и обездоленностью деревни и отношений хозяйственной угодий. Большая часть крестьян не имела средств для денежной аренды, и она оплачивалась натурой в виде обработки, как это было при барщине, помещичьей земли крестьянским инвентарем. Из-за привязанности к общине земли арендовали в основном у соседнего помещика и тот, пользуясь безвыходным положением крестьянина, навязывал ему самые кабальные условия аренды. Отработочная система задерживала развитие новых рыночных отношений в с/х.
По масштабам распространения отработочной системы особо выделялись центрально-чернорземные и заволжские губернии. Самые невыгодные для крестьян условия пореформенного наделения землей и землеустройства, истощение почв, снижение их естественного плодородия, сильно поразивший эти губернии аграрный кризис – все это задерживало здесь переход к новым методам хозяйствования и консервировало пережитки барщинной системы. Наиболее широко пользовались отработками крупнопоместные, латифундные хозяйства. Их огромные размеры, отсутствие организационного, финансового и агрономического опыта и умения, врожденный паразитизм и почти неистощимые, несмотря на ни на что, богатства – все это не могло склонять здешних латифундистов к какой- либо модернизации. Не помышляли о ней и мелкопоместные владельцы. Они просто по бедности.
Параллельно с отработочной системой, уже с 1860-х гг., происходило становление капиталистической организации помещичьих хозяйств. Применение наемного труда, внедрение машинной техники, сосредоточение производства на одном, наиболее выгодном рыночном продукте нацеливалось в таких хозяйствах на снижение производства и получение прибыли. Наиболее быстро перестройка такого типа происходила в центрально-промышленных и столичных губерниях, на Юго-Востоке, в Южных степных и Юго-Западных губерниях, вообще в районах где отсутствовали или были слабо рассчитывать на растущий спрос городов и промышленных центров. Зачастую успешно реорганизовывались хозяйства среднепоместного типа, но особо выделялись и в этом плане крупные и крупнейшие имения южных губерний.
Согласно данным статистики, к концу XIX в. соотношение отработочной и капиталистической систем более или менее уравновесилось. Но они и переплетались самым разнообразным и причудливым образом, не только в пределах основных аграрных зон Европейской России (нечерноземной полосы, центрально-черноземной, южной степной, юго-западной), но и в отдельных губерниях, уездах и даже имениях.
На губернских и уездных съездах, на всякого рода встречах дворяне указывают на усиливающуюся конкуренцию со стороны деревенских богатеев, жалуются на разорение старинных родовых гнезд, называют ошибочным экономический курс правительства, направленный, как они считают, на покровительство одной лишь промышленности в ущерб с/х вообще и помещикам в особенности. Их общим требованием становится возобновление и усиление той экономической и, прежде всего, финансовой поддержки, которая до реформы оказывалась через дворянские земельные банки. У самодержавия это встретили полное понимание и отклик.
Система мер по финансовой поддержке помещиков началось с того, что помещикам, не завершившим к началу 1880-х гг. Выкупную операцию, было выдано дополнительное вознаграждение, что-то в виде особой премии за обязательный выкуп. Она составила около 312% выкупной суммы и обошлась казне примерно в 46 млн. руб.
Самой значительной мерой явилось учреждение в 1885г. государственного Дворянского земельного банка. Теперь дворяне получили возможность получать на самых льготных условиях долгосрочные банковские ссуды. Их предельных срок был установлен огромный – в 66 лет. До конца XIX в., за 1886-1900гг. банк, приняв в залог свыше 28 млн. дес. земли, т.е. чуть ли не половину всего дворянского землевладения, выдал под них ссуд на сумму в 978,6 млн. руб. Учетный процент по ссудам, первоначально установленный в 5% в 1889г., по распоряжению Александра III, был снижен до 4,5%, а в 1894 и 1897гг. указами Николая II, заявившего, что в отношении дворянства он, безусловно, будет следовать курсу отца, понижен до 4% и 3,5%. Эти ставки значительно ниже рыночных.
Были сделаны уступки землевладельцам в вопросах ж/д тарифов. В 1889 и 1893 гг. в угоду наиболее бескомпромиссно настроенным помещикам Центра были введены дифференциальные тарифные ставки, удешевлявшие вывоз хлеба из внутренних губерний и ограждавшие здешних землевладельцев от непосильной для них конкуренций сибирских и южностепных хлебов. Тарифы были понижены почти на 5 млн. руб.
В пореформенный период, наряду с традиционными занятиями, с/х и государственной службой, обширной сферой дворянских интересов становится предпринимательство. На первый план в промышленно- предпринимательской деятельности выдвигаются отрасли, связанные с земельной собственностью и занятые переработкой с/х продукции. Это – свеклосахарные заводы, винокурение, пивоварение, мукомольное производство и т.п. В этих отраслях примерно две трети предприятий были помещичьи, и их большая часть приходилась на губернии с преобладанием капиталистической системой землевладения. По пути обуржуазивания особенно продвинулись помещики-сахаразаводчики. Правительственная поддержка дворян- сахарозаводчиков была оказана путем государственного регулирования сферы сбыта. С 1895г. вводилась так называемая сахарная нормировка. Она ограничивала количество сахара, выпускаемого на внутренний рынок и сопутствующий этому взлет цен создавал у предпринимателей условия для демпинговой (по сбросовым ценам) торговля сахаром за рубежом. Разница в ценах – высоких в России и низких на внешнеи, главным образом английском, рынке составляла вывозные премии для сахаразаводчиков.
Особым покровительством пользовалось дворянство, связанное с горнозаводским делом и металлургией.
Политика финансовой поддержки дворянства, и как земельных собственников, и как предпринимателей, не исходила из интересов народного хозяйства, не проверялась этими интересами, напротив, она противоречила, объективному ходу экономического развития (подтверждением служит и создание Дворянского банка, и решение о сахарной нормировке, и выдача неуставных ссуд и другие, подобные акции российского самодержавия). Эта политика имела исключительную социальную направленность и преследовала одну, главную задачу – укрепить социальную базу самодержавия. Цари – сторонники контрреформ были безусловными противниками каких-либо конституционных преобразований государственного строя и в целях сохранения самодержавной власти усиленно подпитывали, защищали и укрепляли экономические позиции генетически родственного самодержавию дворянского класса.
1.3 Российская деревня в пореформенный период.
В пореформенную эпоху Россия оставалась страной преимущественно деревенской, по переписи 1897г. 86% населения составляло крестьянство. От условий его жизни и хозяйствования в громадной степени зависели, поэтому важнейшие социально-экономические параметры Российского государства: обеспечение страны продовольствием, емкость внутреннего рынка, участие в мировых рыночных связях, средний культурный уровень населения, его грамотность, образованность и прочее. Личное освобождение крестьян и развернувшаяся во второй половине XIX в. общая буржуазная перестройка экономики внесли много нового в хозяйство, жизнь, быт русской деревни.
Снятие сословных ограничений на приобретение земли в частную собственность определило появление в деревне нового, приобретаемого за деньги буржуазного землевладения. Во второй половине XIXв. В стране не сложился единый земельный рынок, крестьянский надел оставался за чертой земельных мобилизаций. Но большая часть выбрасываемых на продажу помещичьих земель приобретались крестьянами, и это меняло, модернизировало экономическую структуру деревни. Общинное, надельное землепользование оставалось, безусловно, господствующим. Но развязывание инициативы и предприимчивости хотя бы у небольшой части деревни, имевшей возможность покупать или за деньги арендовать землю, не могло не оказать влияния на характер развития и уровень с/х производства.