При знакомстве с пациентом у врача должно быть доброжелательное лицо, «исполненное размышления, но не суровое, потому что это показывает гордость и мизантропию» (О враче. 1); он не должен быть сверх меры весёлым, «изливаться в смехе» (там же); болтливость ему также не к лицу (О благоприличном поведении.7).
Лицо врача должно быть непроницаемым для больного, находящегося в «душевном волнении» (там же.12), но в то же время располагающим к себе пациента.
Манеры врача должны быть преисполнены благородства, достоинства и свидетельствовать об «изобилии мыслей, знании всего того, что полезно и необходимо для жизни», так как невоздержанность, алчность, бесстыдство, пороки отвратят от него клиентов (О благоприличном поведении.5). Хороший врач в любой ситуации сохранит благоразумие, значительность, справедливость, человеколюбие (О враче. 1).
Гален советует молодым врачам избрать средний путь в манерах поведения по отношению к больным. Не следует быть слишком напыщенным и развязным, чопорным, покорным, заискивающим. Не одобряя уступчивости врачей, идущих на поводу влиятельных пациентов, он всё же рекомендовал врачам исполнять желания больных, даже против своих убеждений, если это не приносило слишком большого вреда [12].
Врач отличался от представителей других искусств профессиональными качествами, которые также отмечались наставниками. К ним относились: ловкость рук (О благоприличном поведении. 8; О врачебном кабинете. 4), хорошая память (О благоприличн. пов.9; Наставления. 11), самообладание и душевная стойкость (О благоприличн. пов.12; Наставления.
14), щедрость в распространении своих знаний и опыта (О благоприличн. пов.3), верность долгу и полная самоотдача, невзирая на статус и материальное положение больных («если же случай представится оказать помощь чужестранцу или бедняку, то таким в особенности должно её доставить, ибо, где любовь к людям (филантропия), там любовь к своему искусству (филотехния)» (Наставления. 6).
Идеальный врач всегда дорожит своей репутацией, поэтому благоразумие не покидает его ни на работе, ни в быту, где он избегает развлечений, предусмотрителен в завязывании знакомств, умерен в пище, деятелен в речах, серьёзен в собраниях людей, требователен к спорщикам (там же.3).
Следовательно, врачебная этика включала в себя лучшие человеческие качества, укоренявшиеся в высокой нравственности, достойном образе жизни, хорошем воспитании и полноценном образовании. Что касается профессиональных качеств, то они формировались в процессе длительного обучения (Наставления.
2). Попытки некоторых врачей обучить своих преемников за 6 месяцев считались шарлатанством. Гален гневно осуждает Клавдия Фессала из Тралл за то, что тот, не сообщив учащимся никакой научной подготовки, водил их за собой по пациентам, позволяя немедленно приступить к медицинской практике [13].
Научная подготовка студентов у знающих учителей начиналась с экскурсии по хирургическому кабинету. Это было помещение, большое и светлое, снабжённое инвентарём и инструментами, чтобы сделать операцию больному и обеспечить ему стационарный уход.
Посещение хирургического кабинета, или лечебницы, считалось «первым делом учащихся» (О враче. 2).
В эпоху Римской империи существовало большое разнообразие инструментов, многие из которых были специально предназначены для лечения конкретных заболеваний, проведения неотложных процедур. К ним относились простые и двойные зонды, шпадельные зонды, зонды с ложечкой, расщеплённые зонды, раневые крючки различных размеров, мужские и женские катеторы, канюли, шприцы для промывания носовых и ушных проходов, щипцы – кефалотрибы и эмбриотомы, применяемые в гинекологии. Даже в стоматологии кроме малых зубных щипцов использовали щипцы для зубных корешков [14] – разнообразных медицинских инструментов было большое множество. Самыми распространёнными орудиями труда хирургов были ножи, пинцеты, скальпели, ножницы, пилы.
Необходимой принадлежностью кабинета были медикаменты, полотенца, пластыри, повязки и губки, «чистые и мягкие», щадящие «страдающие части тела» (О враче. 2 – 3).
В кабинете врача можно было увидеть также кровососные банки (О враче. 7), медные ванны, подставки под оперируемые органы (О врачебном кабинете. 14), «скамьи Гиппократа» из дубовых досок для лечения переломов (О переломах. 13), лубки (шины), сосуды с водой (О враче. 2; О врачебном кабинете.
13), главным образом питьевой, так как «питьевая вода есть наилучшее в амбулатории врача, потому что она превосходна для железных и медных инструментов и употребляется «для большинства хранимых лекарств» (Об употреблении жидкостей. 1).
Демонстрация оборудования сопровождалась комментариями, которые студентам надлежало запомнить. Преподаватели специально обращали внимание на наиболее значимые в самостоятельной практике студентов моменты «уроковэкскурсий», используя для этого следующие команды и обращения к аудитории: «должно обращать внимание» (О враче. 3); «пользоваться одинаково ножами острыми и широкими мы не рекомендуем» (там же. 6); «самое важное в перевязке следующее»… (О врачебном кабинете. 8); «смотри, чтобы всё у тебя было приготовлено для удобного действования, иначе, когда будет нужда, то окажется неприятное затруднение» (О благоприличном поведении.7).
Таких полезных советов, которые объединяли общие и специальные знания по врачебному искусству, можно привести огромное количество, так как значительная часть Корпуса Гиппократа имеет ярко выраженную дидактическую направленность и предназначена для передачи опыта от профессионала новичку, профану.
Важной частью пропедевтического курса было обучение слушателей основным правилам поведения при посещении больных на дому. К ним, по преимуществу, относились тяжёлые пациенты, лишённые способности передвижения и нуждающиеся в оказании экстренной помощи по месту проживания. В трактате «О благоприличном поведении» культуре 6поведения врача по вызову отводится специальное место. Автор специальное место. Автор трактата рекомендует такому врачу быть особенно сосредоточенным и внимательным ко всем своим действиям, чтобы неуместным поведением, некорректным словом, неловким обращением не вызвать ухудшения состояния заболевшего (12).
«Всё должно делать спокойно и умело, скрывая от больного многое в своих распоряжениях, приказывая с весёлым и ясным взором то, что следует сделать, и отвращая от его пожеланий с настойчивостью и строгостью, а вместе с тем утешая его своим вниманием и ласковым обращением и не сообщая больным то, что наступит или наступило», чтобы не довести их до «крайнего состояния» (10). Долг опытного врача – сначала посидеть у постели заболевшего с ободряющим выражением лица, осведомиться о его самочувствии, успокоить участливой беседой и только после этого «служебного этикета» «касаться рукой его тела: прощупывать пульс, осматривать поверхность тела, распознавать теплоту тела» (Цельс. 3, IV).
Под рукой у врача должны быть наготове лекарства, пластыри, соответствующие каждому отдельному случаю, «приготовленные надлежащим образом, заготовленные для хранения по роду и величине» (О благоприличном поведении.10). Он должен принести с собой набор хирургических инструментов, компрессы и повязки, – в общем, предусмотреть всё, в чём может возникнуть необходимость, а на месте – не рассуждать, а действовать (там же. 11).
После оказания незамедлительной помощи врач должен найти возможность проконтролировать процесс выздоровления, поэтому дальнейшие рекомендации преподавателя сводились к организации повторных визитов. Их цель заключалась в контроле за выполнением больным «врачебных предписаний», а также в тщательных обследованиях «соков тела», то есть «истечений», которые наглядно показывают изменения, произошедшие в организме, в лучшую или худшую сторону. Анализ мочи, кала, слюны, рвотных масс, наряду с «ощупыванием», прослуЯрославский педагогический вестник. 2003. No 4 (37) шиванием ухом и осмотром поверхности тела, позволяли врачу откорректировать первоначально назначенное лечение. Как правило, кризисным считался четвёртый день от начала болезни (Прогностика. 24), и состояние пациента именно в этот «неблагоприятный» день позволяло специалисту строить прогнозы или о дальнейшем лечении, или о прекращении помощи умирающему больному.
Во время посещения больного врач должен был подчиняться только благородному долгу оказания незамедлительной помощи всем, кто в ней нуждался. Ему не следовало думать о вознаграждении за свой труд, запрещалось с порога вести речь о гонораре (Наставления. 4; 6; 8). Правилом плохого тона и меткой характеристикой «жадного» врача считалось увеличение количества пациентов выше разумных пределов, что ухудшало качество оказываемых больным услуг (Цельс. 3, IV).
В случае появления затруднений с определением диагноза и назначением верного курса лечения врач не должен был считать зазорным для себя обратиться к помощи коллег. Однако врачам запрещалось ссориться и высмеивать друг друга у постели больного, ибо это также противоречило нормам врачебной этики (Наставления. 8). Это требование согласовывалось со многими другими правилами из сферы психотерапии, сводящимися, если говорить коротко, к призыву «не навреди!»: не переставай ободрять (там же. 9); не будь излишне строг (там же. 5); не стремись ускорить время выздоровления пациента всеми известными тебе средствами (там же. 9).
Если врач был загружен работой (например, во время эпидемий) и не мог много времени проводить рядом с пациентом, он был обязан, не перепоручая больного «посторонним людям», обратиться за помощью к своим ученикам, «довольно успевшим в медицинском деле». Привлечённые к сотрудничеству с учителем лучшие студенты могли не только вести наблюдения, но и оказывать посильную помощь пострадавшему известным им «методическим путём», но обо всех своих шагах они должны были обязательно отчитываться перед наставником (О благоприличном поведении.17).