Цельс, абсолютно уверенный в том, что правильное питание заменяет лекарства (5, введение), педантично перечисляет «продукты хорошего сока» (пшеница, рис, рыба и птица средней питательности и др.), «плохого сока» (солёное мясо и рыба, редька, капуста и др.), пресные и острые «предметы питания», продукты, вызывающие метеоризм, содействующие выделению тепла и охлаждению организма, пищу, которая «легко портится внутри организма» (всё молочное и мучное, овощи, сыр, мёд и др.), продукты, очищающие желудок (салат, укроп, спаржа, виноград и др.), способствующие выделению мочи, улучшению сна и, напротив, возбуждающие (2, XIX – XXII). Эти знания, утверждает Цельс, нужны всем врачам, которые знают о различии организмов и несхожести индивидуального анамнеза (истории развития болезни – 2, XIX). Но он не уставал повторять необходимость строго дозировать количество продуктов, особенно при острых и начальных стадиях заболеваний, так как «ничто не является настолько полезным больному, как своевременное воздержание от пищи» (2, XVI).
Студентам следовало запомнить, что при острых, в том числе инфекционных, заболеваниях, требовалось щадить желудок, но и не доводить больного до истощения. Этого можно было добиться, предложив пациенту процеженную птизану (ячменный отвар), ячменную похлёбку, супы (О диете при острых болезнях. 4 – 11).
Начинающие врачи особенно должны были обратить внимание на продукты, отличающиеся ярко выраженными лечебными свойствами. Для снижения температуры тела надо было прописать больному базилик, листья мака и кориандра, сахарный корень, капусту, айву, холодную воду. Чтобы «вытянуть» вредные вещества, следовало принимать семя редьки, горчицы, соль. Быстро согреть больного можно было при помощи оливкового масла, перца, мозга (2, XXXIII).
У названных продуктов, главным образом растительного происхождения, был всего-навсего один, но существенный недостаток: сезонный характер использования, а следовательно, ограниченный во времени способ применения.
Это, в свою очередь, делало неизбежным назначение лекарств для сохранения здоровья и исцеления от болезни, а пропеЯрославский педагогический вестник. 2003. No 4 (37) девтический курс продолжал пополняться новыми сведениями, теперь из области лекарственных средств – по классификации Цельса второго метода лечения (первый метод – «гигиенический образ жизни», второй – с помощью лекарств, третий – посредством рук; 5, введение).
«Нужно принимать лекарства, – советовали умудрённые опытом врачипреподаватели, – которые принимаются в питье, и те, которые прикладываются к ранам, ибо это важнее всего. Действительно, люди доходят до их открытия не размышлением, но скорее случайно, и люди ремесла не чаще, чем профаны. Но то, что изучено и найдено в медицинском искусстве при помощи размышления, касающееся питания или лекарства, должно быть изучено, если ты хочешь научиться чему-нибудь у тех, которые в состоянии разбираться в искусстве» (О страданиях. 45).
Учащимся важно было знать имена врачей, которые изобрели и описали лекарства в своих трактатах: Лисия, Аполлофана, Андрея, Полиарха, Нилея (О страданиях. 15), чтобы воспользоваться ими при появлении необходимости.
Сочинение «О медикаментах», труды Диоскорида «О врачебной материи», Феофраста «Об истории растений» следовало приобрести в домашнюю библиотеку, так как они составляли тот необходимый остов знаний, без наличия которого врач продолжал ощущать себя профаном в профессиональной деятельности.
В качестве элементов лечебных смесей использовались дикорастущие деревья и кустарники: акация, бальзамовое дерево, чернильный орех, виноградная лоза и др. Неорганические элементы (мел, купоросная руда, натр, серный колчедан) и их соединения (железная и медная окалина, известь, окись золы, соль, нашатырь, медная ржавчина, окись свинца, жёлтая мышьяковая обманка; Цельс.
5. II – IV) нашли себе самое широкое применение в фармакологии, хотя названия некоторых из этих так называемых лекарственных веществ вызывает у нас по крайней мере изумление. К примеру, в наши дни никому и в голову не придёт использовать свинец как лекарственное средство. В Римской же империи, когда токсические свойства металлов не были известны, свинец пользовался большой популярностью в медицине.
Хронические отравления свинцом приводили к поражению органов кроветворения, нервной системы, почек.
По недоразумению, неосторожности или незнанию в число лекарственных средств входили ядовитые растения: белена, цикута, аконит (борец) [16]. Вместо труднодоступной индийской киновари из-за невежества некоторых врачей больные принимали сурик – сильнейший яд (Plin. N.H. XXIX, 25).
Если в отношении стерильности «свежеснятой овечьей шерсти» как средства, заживляющего раны, можно ещё посомневаться, то использование помёта голубя, ласточки, ящерицы (Цельс. 5, XII и VIII), грязи из помещения для гимнастических упражнений (5, XI), эретрийской земли (5, XV) выглядит в наших глазах настоящим варварством. Сухая лисья печень (4, VIII), растёртые улитки и раковины (5, XXI), электрический скат, варёный скорпион, олений рог [17], рекомендованные врачами, кажутся модной забавой по сравнению с чистейшей воды шарлатанством в отношении использования птенца ласточки: «Если кто съест птенца ласточки, то в течение года не будет подвергаться заболеванию ангиной; можно ещё, говорят, сохранить птенца в засолёном виде, а когда станет мучить эта болезнь, его сжигают, затем уголь обращают в порошок, разводят в воде, подслащенной мёдом; всё это дают выпить больному, и это окажет помощь» (4, VII).
Упоминание этого рецепта, как и многих других лекарственные средств, мы находим в сатирической поэзии Лукиана, который высказывает своё явное пренебрежение к знахарству, невежеству, шарлатанству, проникавшими во врачебное искусство в виде народных рецептов, наряду с «правильными методами лечения».
Однако страх потерять выгодных клиентов заставлял врачей порой использовать те средства, в которые они не очень-то и верили (Цельс. 3, I; Гиппократ. Наставления. 5).
К тому же надо учитывать, что сознание человека Римской империи было обращено к чудесному, невероятному, парадоксальному. Не доверяя врачебному опыту, пациенты были готовы испробовать на себе воздействие каких-то чудодейственных средств, возлагая надежды на слухи об их фантастических возможностях [18].
В ходе обучения учащиеся должны были запомнить длинные ряды лекарств растительного, животного, минерального, искусственного происхождения, которые, соединённые в разных пропорциях, давали «неисчислимое», по выражению Цельса, количество смесей (5, XVII). Склонность римлян к систематизации позволила и врачам разделить всё «неисчислимое» на типы и виды. Они выделяли лекарства, применяемые для лечения всего организма (очистительные, ранозаживляющие и др.; 5, I, XVI) и воздействующие на один поражённый болезнью орган. Среди лекарств были наружные (мази, компрессы, пластыри – ароматические лепёшки, присыпки; 5, XVII; 5 XXII; 5, XXIV, 3) и внутренние, или пилюли.
Пилюли, то есть лекарства, принимаемые внутрь, не пользовались такой популярностью, как мази и другие наружные средства исцеления. Сам Цельс считает, что только в случаях крайней необходимости он признаёт целесообразность их использования, так как они состоят из сильнодействующих (и не всегда безвредных, как мы уже отметили) лекарств, неблагоприятных для желудка (5, XXV); к тому же они имеют «скверный вкус» (5, введение). Ингредиенты пилюли спрессовывали в таблетку величиной с горошину или боб или толкли и смешивали с мёдом (5, XXV, 11). Сложнее было заставить проглотить больного смесь «густотою в грязь» (5, XXV, 3 – 4), состоящую из жабрицы, кислоты, лесной руты, бобровой струи, корицы, маковых слёзок, перца, корня панацеи, мандрагоры, цветка камыша, перемешанных с помощью вина (5, XXV, 3). Облегчала страдание от употребления этого лекарства лишь надежда на быстрое выздоровление «всего сразу»: головы, язв, гнойных воспалений глаз, затруднённого дыхания, кишечника, женских половых органов, печени, селезёнки.
Необходимость в применении пилюль была и в том случае, когда врач откладывал хирургическое вмешательство, например, удаление камней из почек, зная, какие невыносимые страдания (7, XXVI) должен пережить больной.
Думается, что о третьем разделе медицины – хирургии на первом году обучения студенты получали самые общие представления.
Уже отмечалось, что при посещении лечебницы (кабинета) они видели инструменты хирурга, перевязочные средства, оборудование. Конечно, этого было недостаточно, и каждый преподаватель считал своим долгом познакомить воспитанников с анатомией человека и расположением внутренних органов (Цельс. 4, I), а лучшие врачи, связанные непосредственно с хирургией, как Гален, подробно изучали на своих занятиях анатомию и физиологию человека. Однако обучении хирургии осложнялось тем, что ни в Риме, ни в Афинах, ни в медицинских школах Малой Азии анатомировать трупы из-за религиозных запретов было невозможно. Вскрытие трупов разрешалось только в Александрии, перенявшей традиции фараоновского Египта в области медицины и мумификации.
Урок анатомии в медицинских школах состоял в том, что ученикам показывали обнажённого человека и на нём обозначали расположение органов и внутренностей. После этого, чтобы закрепить урок и внести необходимые уточнения, проводили вскрытие животного. Ученикам могли предложить изучение разрисованных анатомических таблиц, о которых упоминает, к примеру, Аристотель [19].