Такой вид собственности, который принято называть античной, возникает благодаря объединению–путем договора или завоевания – нескольких племен, избирающих местом поселения один из родовых поселков. Непременным атрибутом античной собственности является рабство. Движимая, а впоследствии и недвижимая частная собственность развивается в данных условиях как отклоняющаяся от нормы и подчинения общинной собственности форма. Античная собственность имела форму государственной собственности, вследствие чего право отдельного индивида на нее ограничивалось простым владением. Настоящая частная собственность появляется у римлян, как и у всех древних народов, лишь вместе с движимой собственностью.
Долговое рабство, узаконенное XII таблицами, отличалось крайней суровостью. Договор займа, по которому средством обеспечения являлись «мясо и кровь» должника, назывался в Риме нексум – кабала. По способу заключения нексум похож на манципацию (свидетели, медь, формула). При просрочке платежа кредитор, пользуясь дозволением суда, «налагал на должника руку», что означало заточение в оковах. Помещенный в подвал дома кредитора должник трижды выводился на городскую площадь вымаливать помощь друзей и родственников. «В третий базарный день должники предавались смертной казни или поступали в продажу за границу», что означало рабство.
Долговое рабство больше всего угрожало плебеям, лишенным той защиты и помощи, которую давали патрициям род и курия. Ликвидация долгового рабства стала вопросом острой борьбы.
Правящая верхушка Рима пошла на уступки. В 326 г. до н.э. (через 250 лет после закона Солона) долговое рабство было уничтожено и в Риме (закон Петелия). Никто не должен был более, кроме преступников, содержаться в оковах и кандалах; за долги следовало отвечать имуществом, но не телом; закабаленные были освобождены, и было запрещено на будущее время брать должников в кабалу.
Семейные отношения по Законам XII таблиц характеризуются прежде всего неограниченной властью домовладыки. Все живущие под крышей его дома, будь то кровные родственники или приемыши, были членами одной и той же фамилии, агнатами. Имущество семьи считалось их коллективной собственностью, но распоряжаться им мог только «отец семейства». По смерти последнего оно поровну делилось между агнатами. Когда их не оказывалось, наследовали ближайшие сородичи (братья умершего, их сыновья и т.д.), которых также считали агнатами, хотя и дальними (братья некоторое время до смерти отца жили под одной крышей).
Дочь переходила в дом своего мужа, попадая под власть его самого и его отца, если последний был еще жив. По отношению к своему родному отцу и своей старой семье вообще она когнатка, кровная родственница, и только. Прав на наследство она, а также ее дети и внуки не имели.
Имущественная правоспособность наступала для римского гражданина нередко много, позже политической – не ранее смерти отца. Существовала единственная возможность для освобождения (эманципации) сына при жизни отца–через троекратную продажу в рабство. После третьей продажи сын становился свободным. По отношению к своей семье он делается когнатом, лишенным, как и замужняя дочь, права наследования.
Жена, так же как и другие домочадцы, была во власти своего мужа. Сама форма брака была для нее унизительной, особенно если он устанавливался покупкой (в форме манципации). Некоторое равенство давал ей только брак без формальностей – «сине ману», без «наложения руки». Такой брак, допущенный законом, устанавливался – хотя и не без обряда – переходом жены в дом мужа. Имущество супругов находилось при этом в их раздельной собственности. Такой брак следовало возобновлять ежегодно. Прожив в течение года в доме мужа, жена автоматически попадала под его власть – по приобретотельной давности. Чтобы избежать этого, она не менее трех ночей проводила вне дома (у родителей, родственников), и таким образом давность прерывалась. Брак «сине ману» оставался в силе. Дети, рожденные как в «правильном браке», так и в браке «сине ману», признавались законными в равной мере.
Происхождение брака «сине ману» не вполне ясно. Возможно, что первоначально это была некоторая юридически не-| полноценная разновидность брака между патрициями и плебеями, которым «правильный брак» был разрешен только после издания закона Канулея (445 г. до н.э.)[9].
Поскольку издержки на содержание семьи лежали на муже, установился обычай, чтобы в браке «сине ману» жена приносила приданое, переходившее в собственность мужа. В случае развода, если последний совершался по вине мужа, оно возвращалось полностью или частью.
В соответствии с патриархальными воззрениями и всем строем римской семьи «даже совершеннолетние женщины, – сообщает Гай, говоря о Законах XII таблиц, – вследствие присущего им легкомыслия» должны были состоять под опекой.
Наследование имущества дозволялось как по закону, так и по завещанию. При этом не исключается, что в самый ранний период истории Рима завещательные распоряжения нуждались в санкции народного собрания, наблюдавшего за тем, чтобы не были обойдены по произволу законные наследники и таким образом не наносился ущерб старым родам и фамилиям.
Господствующей формой брачных отношений в период империи становится брак, при котором нет власти мужа. Обязательным условием брака является согласие брачующихся. Брак по расчету, особенно в среде имущих классов, становится обыкновенным явлением. Римский брак в период империи – типичная форма моногамии; его основанием служит частная собственность, его принципом – господствующее положение мужчины.
Освободившись от религиозных и моральных оков прошлой эпохи, брак сделался легкорасторжимым, непрочным. Император Август пытался исправить положение с помощью законов. Была установлена уголовная ответственность жены за нарушение супружеской верности, ограничены разводы.
В тщетных усилиях упрочить распадающиеся семейные союзы император Август прибег к крайним мерам (18 г. до н.э.). Лицам, достигшим брачного возраста, но не состоявшим в браке, было запрещено принимать наследство по завещанию. Лица, хотя и состоявшие в браке, но не имевшие детей, могли принимать его в половинном размере. Был введен налог на безбрачие. Закон устанавливал брачный возраст от 25 до 60 лет для мужчин, от 20 до 50 лет для женщин.
Несмотря на все эти меры, цель достигнута не была. Раздельность имущества супругов становится общим правилом; издержки совместной жизни ложатся на мужа, но он вправе распоряжаться доходом, который приносит имущество жены (ее приданое). При прекращении брака по вине мужа приданое, как уже говорилось, возвращается жене.
Меняется к лучшему положение детей. Власть отца ослабевает. Убийство детей становится преступлением. Освобождение сына из-под власти отца облегчается. Предоставление сыну особого имущества еще при жизни отца и некоторой связанной с этим правоспособности получает защиту претора. Облегчается порядок усыновления внебрачных детей.
В наследственном праве самым существенным было признание права наследования и за теми кровными родственниками, которые прежде его не имели. Первыми наследовали, как и в старину, дети, а в случае их смерти – внуки. Когда не было ни тех, ни других, призывались братья, племянники (со стороны отца). Если и их не было, претор призывал кровных родственников наследодателя вплоть до шестого колена. Ближайшая степень родства исключала последующую.
В интересах старых римских фамилий и для обуздания произвола, явившегося следствием полного развития частной собственности, римское право встало на путь ограничения свободы завещательного распоряжения. Ближайший родственник, если его обошли наследством, имел право по крайней мере на одну четвертую того, что он получил бы при отсутствии завещания (т.е. по закону). Таким образом вводился принцип обязательного наследования, сохранившийся до наших дней.
Для действительности завещания требовалось наличие двух условий: активной завещательной способности на одной стороне и пассивной завещательной правоспособности – на другой. Между тем в Риме, как и во всем древнем мире, действовало правило, согласно которому военный плен приводил к рабству, чем само собой исключалась как активная, так и пассивная завещательная правоспособность.
Уголовно-правовые постановления Законов XII таблиц отличаются крайней суровостью. Смертной казнью наказывается всякий, кто посмеет потравить или собрать урожай «с обработанного плугом (чужого) поля». Поджигатель дома или хлеба, если он действовал преднамеренно, заключается в оковы, подвергается бичеванию, за которым следует смерть. Всякий вправе убить на месте преступления ночного вора или вора, захваченного с оружием в руках. Дневной вор, застигнутый на месте преступления, подвергался физическому наказанию, а затем выдавался в рабство потерпевшему.
О государственных преступлениях Законы XII таблиц говорят сравнительно немного: устанавливается неправомерность и наказуемость ночных сборищ, подстрекательства врага к нападению на Рим, нарушения постановлений, касающихся общественного порядка, взяточничества судей и др.
Об умышленном убийстве не упоминается вовсе, во всяком случае в тех отрывках, которые до нас дошли. Объясняется это, по-видимому, тем, что меры наказания, следуемые за него, не вызывали сомнений. Следует добавить, что высшие магистраты республики не были связаны точным определением того, что следует считать преступлением. В особых случаях они могли решать этот вопрос по своему усмотрению. Во избежание произвола за каждым римским гражданином признавалось право апелляции к народному собранию. Решение последнего было окончательным.
Дела о преступлениях рабов рассматривались, как правило, домашним судом рабовладельца. У раба не было никаких гарантий и никаких прав на защиту. Приговоренный к смерти, он, по обычаю, сбрасывался с Тарпейской скалы.