Теперь рассмотрим холопов с точки зрения их принадлежности к объектам различных правоотношений. М.Ф. Владимирский-Буданов пишет о том, что первоначально права господина на холопа почти ничем не были ограничены. Однако убийство холопа считалось грехом, что упоминается в Двинской уставной грамоте. Правда, здесь была оговорка – если убийство холопа было непредумышленным, то его хозяин за убийство ответственности не несет[31]. По Соборному Уложению 1649 года, господин уже не имеет права на жизнь своего холопа: «Кому выдадут вновь его беглого холопа, то господину приказать накрепко, чтобы он того беглого своего человека до смерти не убил и не изувечил и голодом не уморил»[32]. Указом 1606 года было определено то, что господин был обязан выдать замуж своих рабынь по достижении ими 18-летия, женить холопов, достигших 20 лет, и овдовевшую рабыню вновь выдать замуж по прошествии двух лет после смерти ее мужа[33]. Поскольку холопы являлись ценным «движимым имуществом», то охранялась государством их жизнь и вмешательство третьих лиц в отношения холопов и холоповладельцев. В частности, в Соборном Уложении указывалось, что укрывательство беглых холопов являлось преступлением и каралось довольно сурово[34].
Спорным вопросом в определении субъективного или объективного положения холопов является анализ ситуации, когда холопа убивал не его хозяин, а третье лицо применительно к Русской Правде. Не совсем ясно, кто должен был получать виру за убийство холопа – хозяин, князь или родственники. В целом, холопы на протяжении всего своего существования являлись и субъектами, и объектами тех или иных правоотношений. Поэтому их правовое положение носит своеобразный характер, имеющий свою специфичность.
На основании всего этого мы можем сделать вывод о том, что права господ в отношении к холопам постепенно ограничиваются и рабство получает все более мягкий характер.
Охарактеризуем холопов как участников процессуальных правоотношений. Сословность судебного процесса, как в Киевской Руси, так и в Московском государстве, позволяет говорить о том, что для холопов, естественно как низшего и бесправного сословия особых процессуальных «привилегий» предусмотрено не было. Однако так было не всегда. Впоследствии даже холопы получили свои процессуальные права.
По Русской Правде положение со свидетельствами холопов представляется достаточно противоречивым. Статья 66 Пространной Правды явно запрещала холопам выступать свидетелями, за исключением тех случаев, когда свободных свидетелей не было. В подобных случаях можно было использовать в качестве свидетеля привилегированного холопа, управляющего поместьем.
Между эпохой Русской Правды и 1649 годом правоспособность холопа значительно изменилась. В судебных процессах первой половины XVI века холопы были скорее тяжущимися, нежели свидетелями. Кроме этого холопов начинают использовать для сбора письменных свидетельских показаний. А во времена правления Ивана Грозного получил значительное развитие институт, который можно было бы назвать «холопьей адвокатурой». Данное явление профессор Р. Хелли сравнивает с процессами, происходившими в германском обществе, где хозяин мог направить вместо себя в суд своего раба, и раб, наравне с любым свободным человеком, допускался к решению дела Божьим судом, то есть битвой[35]. Это также подтверждается Судебником 1497 года, поскольку холопы могли наниматься в наймиты для участия в судебном поединке. Холопы могли быть послухами, что также закреплено в Судебнике. Однако если рассматривать процессуальные права холопов, то они везде расценивались по-разному в зависимости от их социальной принадлежности. Согласно ст. 22 Новгородской Судной грамоты холопы могли послушествовать только на холопа. И как отмечал Сигизмунд Герберштейн, свидетельство одного человека из благородного сословия значит более чем свидетельства многих людей низкого состояния[36].
21 августа 1556 г. были изданы указы о судопроизводстве. Они были следующими источниками легитимизации участия холопов в судебном процессе. Один из них требовал, чтобы землевладельцы приказали своим холопам не лгать на судебных допросах, а говорить правду. Указ далее угрожал боярам и детям боярским, чьи холопы будут говорить неправду на суде. При этом наказывались сами холопы, которые были уличены во лжи.
Говоря об окончательном закреплении холопов как действительных участников судебного процесса, мы выделяем по этому поводу такой нормативный акт, как Соборное Уложение 1649 года. Соборное Уложение разрешило получение свидетельских показаний от холопов при всех формах судебного дознания. Холопа следовало привести к присяге перед иконой, и он должен был говорить правду под угрозой наказания на Страшном Суде, если он солжет перед присягой. Однако холопам не разрешалось свидетельствовать против своих хозяев, эта норма была распространена и на вольноотпущенников, которые не могли также свидетельствовать и против своих хозяев.
Холопы были определены законодательными источниками Русского государства как участники правоотношений. Вследствие этого, мы можем говорить о том, что юридическое закрепление холопства в значительной степени давало законные гарантии холоповладельцам и государству в обеспечении их интересов с помощью холопов, а точнее, использования их труда.
2.3 Учреждения и органы государственной власти, ведавшие холопами
Холопство было явлением достаточно распространенным как в Киевской Руси, так и в Московии. Поэтому государство наряду с законодательством учреждало специальные органы, которые наделялись властными полномочиями для осуществления принуждения в отношении холопов. И поскольку холопство сложилось как сложный правовой институт, то следовало его контролировать.
В документах до середины XVI века информации об учреждениях, ведавших холопами, очень мало. Во времена Русской Правды акт продажи в холопство оформлялся в присутствии особого чиновника (мытник, статьи 45 и 48). В XVI веке в соответствии с Судебником 1550 года (статья 66) полные и докладные холопьи грамоты могли выдавать только высшие чиновники – те, кто имел право боярского суда. В статье 66 такими оговоренными лицами являлись наместники и волостели боярского суда[37]. Само определение боярского суда дается в Судебнике 1497 года: Суд осуществляется боярами и окольничими в присутствии дьяков. Судьям запрещается брать за производство суда и ходатайств взятки, а также решать дело несправедливо из-за мести или дружбы со стороной. Таким образом, все вышеперечисленные должностные лица рассматривали дела в суде, в том числе, и с участием холопов[38]. Незначительное число материалов этого времени хранилось в Казне вместе с большинством указов, регулирующих институт холопства[39].
Судебник 1550 года устанавливал, что отпускные грамоты для холопов могут выдаваться только в 3 основных городах: Москве, Новгороде и Пскове. Следовательно, в иерархии учреждений, ведавших холопами, существовала четкая централизация. Такую централизацию можно наблюдать и в Уложении о холопстве 1597 года, которое возлагало задачу по ведению холопьих дел на Холопий приказ. Документальные сведения активности работы Холопьего приказа сохранились лишь, начиная с 1603 года. Соборное Уложение все вышеперечисленное подтвердило.
Холопий приказ являлся единственным специализированным государственным органом, который занимался всеми вопросами относительно холопства. Это отражает как высокий уровень централизации управления, так и важность холопства для Московии.
В первой половине XVII века деятельность Холопьего приказа не относилась к числу главных забот правящей элиты, поскольку холопство было настолько древним институтом, которое к XVII веку начало потихоньку изживать себя. В Холопьем приказе отсутствовали профессиональные государственные служащие, поскольку данный приказ был мало чем привлекателен для них. Холопий приказ не играл ключевой роли в приказной системе[40].
Ситуация сильно изменилась во второй половине XVII века, когда кроме традиционных дел, связанных с холопами, Холопий приказ начинает заниматься некоторыми делами о крепостных, но поскольку мы рассматриваем в своей работе институт холопства, а не крепостничества, то данный вопрос мы раскрывать не будем.
Говоря о других учреждениях, ведавших холопами, стоит упомянуть и так называемый «Патриархов двор», который, в целом, тоже курировал вопросы, связанные с холопством, но уже в отдельных случаях, когда дело затрагивало интересы церкви[41]. Очень важный факт выделяет профессор Хелли. Он говорит о том, что во время судебных разбирательств с участием холопов могли всплыть случайным образом государственные учреждения, которые даже близко не могли относиться к холопам, поскольку все же они контролировались Холопьим приказом. Однако этот факт имеет место, и стоит заметить, что другие учреждения, которые не являлись специализированными органами для холопов, могли стать ими «на время» (имеется в виду время проведения судебного процесса)[42].
Завершая разговор об особенностях правового положения холопов, хотелось бы отметить, что холопы прошли долгий путь от неправоспособных объектов правоотношений до частично правоспособных лиц, которые могли совершать определенные сделки, отвечать за определенного вида преступления, хотя по остальным правонарушениям по-прежнему отвечали только их хозяева. Вполне естественно, что права холопов определялись их принадлежностью к той или иной группе, а многообразие видов холопства объясняется развитием социально-экономических отношений. Институт холопства контролировался сугубо государственной властью, о чем свидетельствует создание Холопьего приказа, который ведал практически всеми вопросами, касающимися холопов.