- усиление попечительского потенциала местных сообществ в профилактико-реабилитационной работе и тем самым развитие гражданского общества, ограничение поля действия карательных технологий за счет развития возможностей местных сообществ к участию в неформальном социальном контроле.
3. Международные стандарты в сфере ювенальной юстиции
В международно-правовых документах, имеющих как обязательную, так и необязательную силу, правосудие в отношении несовершеннолетних и связанные с ним области (такие, как профилактика преступности и условия содержания под стражей) регулируются положениями, всеобъемлющий и подробный характер которых не имеет аналога в сфере защиты прав детей.
Соответствующие международные нормы существуют уже не одно десятилетие. Принципы отделения "малолетних" заключенных от взрослых в местах лишения свободы и – как для взрослых, так и для несовершеннолетних – раздельного содержания подследственных и осужденных предусмотрены уже в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными 1955г., которые, в свою очередь, основаны на нормах, утвержденных Лигой Наций в 1934г. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966г. превратил эти принципы в "жесткий закон", кроме того, запретил вынесение смертного приговора за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет (ст.6.5). В Пакте содержатся также многие гарантии, применимые ко всем лицам, представшим перед судом или содержащимся под стражей, и в частности говорится, что "в отношении несовершеннолетних (судебный) процесс должен быть таков, чтобы учитывались их возраст и желательность их содействия перевоспитанию" (ст.14.4).
Основные действующие нормы, относящиеся непосредственно к детям, содержатся в следующих документах:
- Конвенция о правах ребенка 1989г., которая к концу 1997г. была ратифицирована всеми странами, за исключением Соединенных Штатов Америки и Сомали (далее в тексте – "Конвенция");
- Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), 1985г. (далее в тексте – "Пекинские правила");
- Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, 1990г. (далее в тексте – "Правила");
- Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Руководящие принципы, принятые в Эр-Рияде) 1990г. (далее в тексте – Эр-Риядские Руководящие принципы").
- Руководящие принципы в отношении действий в интересах детей в системе уголовного правосудия (Вена 1997г.).
Поскольку "Конвенция" готовилась почти одновременно с тремя другими вышеназванными документами, не обладающими обязательной силой, то не удивительно, что она отразила те же основные принципы и придала дополнительный вес многим нормам, содержавшимся в этих руководствах и правилах.
При ратификации международного договора или присоединении к нему государства-участники могут заявить о своих оговорках к любым его положениям, которые они не хотят признать для себя обязательными, при условии, что содержание оговорок не считается противоречащим основному духу и цели договора и что большинство других государств-участников не возражают против этих оговорок. Некоторые страны зарегистрировали свои оговорки к статьям 37 и 40 "Конвенции".
Учитывая то значение, которое придает правосудию в отношении несовершеннолетних международное сообщество, о чем свидетельствуют диапазон и обстоятельность принятых им в этой связи международных документов, представляется довольно парадоксальным, что соответствующие права, нормы и принципы систематически игнорируются и грубо нарушаются буквально во всем мире и в таком масштабе, который, вероятно, не имеет аналога в области соблюдения гражданских прав.
Этот парадокс наглядно иллюстрируется той частью резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в связи с принятием "Пекинских правил", где говорится, что "хотя в настоящее время достижение таких стандартов может показаться трудным, учитывая существующие социальные, экономические, культурные, политические и правовые условия, тем не менее, их достижение предполагается в качестве политического минимума". В сходной резолюции о принятии Правил ООН, касающихся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, по контрасту, открыто говорится, что Генеральная Ассамблея "встревожена условиями и обстоятельствами лишения несовершеннолетних свободы во всем мире". Далее обе резолюции, тем не менее, настоятельно призывают государства-члены выделить "необходимые средства для обеспечения успешного осуществления" каждого из документов.
Некоторые стандарты в области правосудия в отношении несовершеннолетних – в частности те, которые специально регулируют вопросы лишения свободы, - подтверждают экономические, социальные и культурные права: например, удовлетворительное обеспечение пищей и одеждой, доступ к медицинскому обслуживанию и образованию. Эти права должны соблюдаться без какой-либо дискриминации, независимо от положения того или иного ребенка. Государство, безусловно, несет за это самую прямую ответственность, когда оно действует in loco parentis, как в случае содержания под стражей детей.
Однако большинство конкретных норм, регулирующих область правосудия в отношении несовершеннолетних, основано на общих гражданских правах и, по сути, непосредственно взято из Международного пакта о гражданских и политических правах. Поэтому на них не может распространяться сделанная к статье 4 "Конвенции" оговорка относительно "экономических, социальных и культурных прав", для соблюдения которых государства-участники обязуются принимать меры лишь" в максимальных рамках имеющихся у них ресурсов".
В то же время было бы ошибкой считать, что если стандарты правосудия в отношении несовершеннолетних основаны на гражданских правах, их соблюдение – это вопрос не распределения ресурсов, а исключительно политики. Для запрещения смертной казни за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет, очевидно, требуется всего лишь принять решение, не влекущее больших финансовых затрат. С другой стороны, для того, чтобы с нуля выстроить разитую общенациональную сеть судов по делам несовершеннолетних, потребуется привлечение не менее значительных ресурсов, чем для выполнения определенных обязательств по соблюдению экономических, социальных и культурных прав. Это, разумеется, не оправдание для несоблюдения; это заложенное в "Конвенции" требование изыскать и выделить такие ресурсы.
В международно-правовых документах не существует четкой нормы, касающейся возраста, по достижении которого имеет смысл привлекать несовершеннолетнего к уголовной ответственности. "Конвенция" просто требует, чтобы государства-участники установили "минимальный возраст, ниже которого дети считаются неспособными нарушить уголовное законодательство" (ст.40.3). "Пекинские правила" содержат дополнительный принцип: "нижний предел такого возраста не должен устанавливаться на слишком низком возрастном уровне, учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости" (правило 4.1). Это по крайней мере указывает, что при установлении минимального возраста следует руководствоваться данными медицинских и социопсихологических исследований, а не обычаями или требованиями общественности.
Получить четкие данные о минимальном возрасте, установленном в разных странах, на удивление трудно. В частности, за одним таким "возрастом" иногда скрывается другой, иными словами, официальный минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности оказывается выше возраста, по достижении которого малолетний правонарушитель может столкнуться с системой правосудия. Например, во Франции такой минимальный возраст – 13 лет, но дети в возрасте от 10 до 12 лет тоже могут предстать перед судьей по делам несовершеннолетних, хотя он вправе налагать лишь меры воспитательного характера или надзора, такие как пробация, если ребенок считается относящимся к группе риска. В других случаях понятие минимального возраста приложимо ко всем правонарушениям, кроме тяжких преступлений. В некоторых странах с низким минимальным возрастом существует "многоступенчатая" система, по которой для разных возрастных групп предусмотрены разные меры воздействия. Так. В Иордании, где минимальный возраст 7 лет, к правонарушителям до 12 лет в принципе применимы лишь меры надзора и "наблюдения за поведением".
В некотрых странах минимальный возраст вообще не установлен, что, в принципе, позволяет привлекать ребенка к уголовной ответственности с момента рождения. Там, где он установлен, между странами существует поразительные различия.
Комитет по правам ребенка в своих Заключительных замечаниях по докладам государств постоянно указывает на желательность установления минимального возраста уголовной ответственности на как можно более высоком уровне. Он, в частности, подверг критике страны, в которых такой возраст установлен на уровне 10 лет или ниже. Но при этом уровень, на котором установлен такой возраст, не является автоматическим показателем характера обращения с ребенком в случае совершения им правонарушения. Так, в например, в Шотландии, где возраст уголовной ответственности один из самых ннизких (8 лет), прогрессивная система "слушаний по делам детей" фактически позволяет детям до 16 лет – и даже многим детям в возрасте 16 и 17 лет, - совершившим правонарушения (исключая тяжкие преступления), избежать контакта с формальной системой правосудия, а также нацелена на меры, не связанные с лишением свободы. Для сравнения можно привести Румынию, где возраст уголовной ответственности установлен на уровне 14 лет, но ребенок, достигший этого возраста, за аналогичное правонарушение предстает перед судом и может быть приговорен к лишению свободы, или Гватемалу, где минимальный возраст – 18 лет, но где ребенка младше этого возраста за правонарушение могут на длительный срок поместить в "общественно-воспитательное" исправительное учреждение. В общем, возраст уголовной ответственности не всегда является аккуратным показателем того, является ли позиция властей репрессивной или воспитательной.