В юридической литературе широко развернулась дискуссия о том, являются ли отношения, возникающие по поводу нематериальных благ, предметом гражданско-правового регулирования или выступают только в качестве объекта охраны. О.С.Иоффе полагал, что гражданское право не регулирует указанные отношения в их нормальном состоянии, а только обеспечивает их охрану от возможных посягательств[24].
Подобных взглядов придерживаются и другие авторы, считающие что «в нормальном, т.е. спокойном, состоянии личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, не нуждаются в воздействии норм права. Но как только личные неимущественные права нарушаются в результате посягательств на них, наступает действие правовых норм». Сторонники этой точки зрения обращают внимание, что закон не определяет активных действий, которые вправе совершить управомоченное лицо, а лишь указывает на неприкосновенность соответствующих личных благ и на способы защиты[25].
Представители другой точки зрения утверждают, что личные права не только охраняются, но и регулируются гражданским правом, поскольку регулирование означает охрану прав. А их охрана осуществляется путем регулирования соответствующих отношений. Н.С.Малеин писал: «Уже сам факт, что право регулирует тот или иной вид общественных отношений, свидетельствует о том, что этим отношениям придается особое значение, они охраняются государством. Устанавливая в правовых нормах масштабы и рамки поведения по поводу конкретного блага, определяя права и обязанности участников правоотношения, их желательное с точки зрения общества поведение и последствия нежелательных (запрещенных) поступков, государство таким путем берет под охрану эти блага и соответствующие права на них»[26].
М.Л. Шеллюто, придерживаясь мнения о том, что честь, достоинство, репутация в ненарушенном состоянии не являются объектами гражданско-правового воздействия, считает, что использование гражданско-правовых способов защиты не может быть реализовано без урегулирования отношений по их защите в гражданском законодательстве.
Автор делает вывод, что честь, достоинство, деловая репутация являются объектами права на защиту как составной части гражданской правоспособности, а в случае их нарушения становятся объектом субъективного права на защиту, осуществляемую в относительном правоотношении[27]. А.Е.Шерстобитов утверждает, что личные неимущественные права должны регулироваться гражданским правом независимо от их нарушения.
Представление о регулировании этих прав только с помощью правил охранительного характера, по его мнению, является недостаточно полным и точным. Отсутствие в гражданских законах целостной системы регулирования личных неимущественных прав не дает оснований для вывода о принципиальной невозможности эффективного гражданско-правового регулирования рассматриваемых прав. Однако, далее автор подчеркивает, что возможности гражданского права в регулировании личных неимущественных прав не безграничны. Акцентируя внимание на особенности личных неимущественных прав, которая отличает их от других абсолютных прав и заключается в осуществлении управомоченным лицом принадлежащих ему личных прав своими действиями вне рамок права, А.Е.Шерстобитов приходит к выводу о том, что для личных неимущественных прав характерно наличие двух правомочий: 1 -возможности управомоченного лица требовать от неопределенного круга лиц воздерживаться от нарушения его права; 2 - возможности прибегнуть в случае нарушения его права к установленным законом мерам защиты[28].
Представляется, что в результате исключения правомочия на собственные действия из структуры субъективного права на нематериальное благо последнее перестает быть таковым и превращается в субъективное право на защиту нематериального блага. Следует согласиться мнением В.А.Тархова о том, что субъективное право предоставляет его носителю возможность и самому как-то действовать, а не только взывать к окружающим[29]. Анализ действующего законодательства привел некоторых авторов к выводу о том, что личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, гражданским правом не регулируются. Н.Д. Егоров, в частности, считает такое положение закона не соответствующим действительности, а удаление из предмета гражданского права личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, малообоснованным[30].
Представляется, что в настоящее время право довольно эффективно регулирует многие отношения, возникающие по поводу нематериальных благ личности. Многие авторы отмечают расширение сферы гражданско-правового регулирования указанных отношений. Анализ работ, посвященных исследованию личных неимущественных прав и отношений, приводит к выводу о том, что права на неимущественные блага включают в себя все три правомочия, характерные для любого субъективного права: правомочие на собственные действия; правомочие требования, представляющее собой возможность требовать от обязанного субъекта исполнения возложенных на него обязанностей; правомочие на защиту, выступающее в качестве возможности использования или требования использования государственно-принудительных мер в случаях нарушения субъективного права[31]. Спорным теоретическим моментом на наш взгляд, является включение в состав субъективного права на нематериальное благо правомочия на защиту, но не правомочия на собственные действия. Исключение составляют лишь некоторые из нематериальных благ, не допускающие законодательного закрепления правомочия на собственные действия. К таким благам следует отнести честь и достоинство личности, личную неприкосновенность и неприкосновенность личной (частной) жизни.
Объективное право предоставляет носителю этих благ возможность требовать от обязанных лиц воздержания от нарушения, а также возможность прибегнуть к государственному принуждению в случае нарушения; однако право не определяет, какие действия вправе совершать сам носитель, обладатель указанных благ. Отсюда можно сделать вывод, что правом предусмотрена только защита чести и достоинства в случае их нарушения. Следовательно, правильно говорить о субъективном праве на защиту чести и достоинства, а не о праве на честь и достоинство. Права на личную неприкосновенность и неприкосновенность частной жизни также являются, по сути, правами на защиту таких нематериальных благ как телесная (физическая) целостность личности и сфера частной жизни. Поэтому эти права могут быть соответственно сформулированы как право на защиту телесной (физической) целостности личности и право на защиту частной жизни от незаконного вмешательства.
Что касается такого нематериального блага как деловая репутация, следует отметить, что гражданским кодексом предусмотрена возможность ее передачи другим лицам по договорам коммерческой концессии и простого товарищества (ст.ст. 1027, 1042 ГК РФ). Следовательно, осуществляется регламентация поведения обладателей данного нематериального блага, в результате чего допустимым является употребление термина «право на деловую репутацию». Такое положение закона, как уже было отмечено, получило негативную оценку со стороны некоторых юристов. В частности, М.Л. Шеллюто считает, что идея отчуждения деловой репутации коммерческой организации и индивидуального предпринимателя противоречит личной нематериальной природе этого блага[32]. Поскольку в кодексе речь идет не о физической передаче деловой репутации, что действительно не возможно и противоречит природе самого блага, а о ее юридической передаче, юридическом использовании, рассматриваемое положение закона не представляется противоречащим.
Одним из наиболее дискуссионных в науке гражданского права является вопрос о месте личных неимущественных прав в системе гражданского права. Можно ли осуществлять регулирование имущественных и личных неимущественных правоотношений в рамках единого предмета гражданского права? думается, ответ на данный вопрос зависит от решения другого: что объединяет указанные правоотношения.
По этому поводу Толстой IO.K. отмечает, что необходимо выявить общий сущностный признак, который позволял бы объединить имущественные и личные неимущественные отношения в предмете гражданского права. Если такого признака нет, то и регулирование этих групп отношений следует проводить в рамках разных отраслей права[33]. В литературе обозначенный вопрос решается неоднозначно. Одни авторы считают, что такого признака не существует и гражданское право регулирует, первую очередь, имущественные отношения, а личные неимущественные, которые не имеют достаточного объема для выделения их в отдельную отрасль права, искусственно объединены в предмете гражданского права (Тархов В.А.)[34].
Егоров Н.Д. в качестве данного признака видит взаимооценочным характер этих групп правоотношений, что позволяет применить к ним единый метод гражданско-правового регулирования - юридическое равенство сторон, имущественно-стоимостные отношения, - пишет он, - предполагают взаимную оценку их участниками количества и качества труда, воплощенного в материальном благе, по поводу которого эти отношения складываются. Личные неимущественные отношения, в свою очередь, предполагают взаимную оценку их участниками индивидуальных качеств личности, участвующей в этих отношениях. Взаимооценочным характер имущественно-стоимостных и личных неимущественных отношений и составляет общее свойство, позволяющее объединить эти общественные отношения в предмете одной и той же отрасли права"[35].