После этой отставки руки у Распутина были окончательно развязаны. «С августа 1915 года начинаются передвижения не только в аппарате военного руководства, но и во всей системе общей администрации». Смещаются центры тяжести в механизме управления страной. Пока Николай II находился в Ставке Распутин и его сторонники приобретали все большее влияние. После отставки Николая Николаевича царь вообще перестал принимать какие-либо самостоятельные решения. Его рабочий день складывался однообразно и спокойно. В 10 часов утра он шел к начальнику штаба генералу Алексееву и оставался там до 11 часов. После семи часов вечера он получал почту от императрицы, которая давала ему советы и диктовала решения. На первый план в управлении страной, незаметно выдвигается императрица. Она принимала министерские доклады и все более уверенно входила во вкус государственного управления. Распутин льстил ей сравнением с Екатериной II. Разумеется, в государственных делах она понимала еще меньше, чем государь в военных. Ее управление свелось к личным предпочтениям одних лиц другим, смотря по тому, были ли это друзья или враги Распутина.
Двор замыкался в приделах апартаментов царицы, и маленького домика верной но глупой подруги царицы Анны Вырубовой. Над обеими господствовал Распутин, а около этого центрального светила группировались кружки проходимцев и аферистов, боровшихся за влияние Распутина. Был кружок Бардукова, уцелевший от князя Мещерского, кружок князя Андронникова; кружок Манусевича-Мануйлова – афериста высшей марки, связанного с банками и тайной полицией; кружок доктора Бадмаева – специалиста по оккультным знаниям".
Впрочем, только высшими назначениями дело не ограничивалось. Мелкие дельцы назначали на должности, освобождали от воинской повинности, от судебного преследования, и так далее, за соответствующую таксу. Квартира Распутина (на улице Гороховой, 64) покрывала его сделки, а рекомендательные письма с бланковой формулой: «Милай, помоги!» – фабриковались пачками. По мере того, как страна узнавала, кто действительно ей правит, падал престиж верховной власти. Вместо традиционного уважения к престолу распространялось негодование и призрение к кучке людей, действительно ответственных за сложившееся сложное положение. В стране по меткому выражению Пуршикевича установилась «министерская чехарда».
Неопровержимые факты свидетельствуют, что Распутин ездил в Царское село как государственный консультант, и как член негласного императорского триумвирата. Эту роль он играл на протяжении многих лет и особенно в период первой мировой войны, «о чем свидетельствуют письма царицы к супругу в Могилев, в Ставку». Они перемежаются рекомендациями и практическими указаниями, которые обычно напрямую обозначены как исходящие от старца.
Если сопоставить даты писем царицы, которые содержали наставления Распутина, с датами императорских указов тех дней, можно увидеть, каким обширным было влияние старца на ход государственных дел. «Распутин привел назначение на пост военного министра» В.А. Сухомлина (прослужил с 1909 по 1915 г.), а когда последнего сменил более честный и компетентный А.А. Поливанов (прослужил с 13 июня 1915 по 13 марта 1916 г.), Распутин добился его устранения с этого поста. Им было инспирировано на пост министра внутренних дел назначение А.Н. Хвостова (1915 г.). По его настоянию та же должность была дана А.Д. Протопопову (занимал ее с сентября 1916 по февраль 1917 г.).
По его рекомендации председателем Совета министров был назначен И.Л. Горемыкин (состоял в этой должности с января 1914 по январь 1916 г.), затем Б.В. Штюрмер (январь – ноябрь 1916 г.) и уже после смерти Распутина, но рекомендованный им, Н.Д. Голицын (декабрь 1916 – февраль 1917 г.). "Его ставленниками на министерских и иных ответственных постах были Л.А. Кассо, И.Г. Щегловитов, Г.Ю. Тизенгаузен, С. В. Рухлов, П.Г. Барк, И.Л. Татищев, В.Н. Воейков, А.А. Риттих, Н.А. Добровольский, С.П. Белецкий и многие другие ". Все они, и им подобные государственные мужи возвысились лишь после того, как обязались перед Распутиным подчиняться ему, и выполнять его требования. Главным показателем деятельности того или иного претендента на государственную должность была степень преклонения перед достопочтенным Распутиным. Если министр ему покорен – годится; если не пресмыкается перед ним – подозрителен, лучше от него избавиться. Как только обнаруживалось, что протежируемый министр нарушил свое обязательство личной исполнительности перед покровителем, он лишался поддержки Распутина и вслед за этим – почти автоматически – доверия – царя.
На основе таких взаимоотношений только в годы войны было назначено и смещено около 20 министров и несколько председателей Совета министров. Среди них образчиком скоростного восхождения на самый верх и не менее стремительного падения можно считать Б.В. Штюрмера – предпоследнего царского премьер-министра, одного из самых усердных клевретов Распутина. В общем, положение в стране было критическим. Все понимали, что нужно что-то делать. Лидер партии кадетов – Милюков охарактеризовал 1916 г. – предреволюционный год – словами: «Паралич власти».
Бывший министр внутренних дел – А.Д. Протопопов говорил о ситуации в стране в то время: «Финансы расстроены, товарообмен нарушен, производительность страны – на громадную убыль. Пути сообщения – в полном расстройстве. Двоевластие (Ставки и министерство) на железных дорогах привело к ужасающим беспорядкам. Наборы обезлюдили деревню, остановили землеобрабатывающую промышленность, ощутился громадный недостаток рабочей силы. Общий урожай в России превышал потребность войска и населения; между тем система запрета вывозов – сложная, многоэтажная, – реквизиции, коими злоупотребляли, и расстройство вывоза создали местами голод, дороговизну товаров и обще недовольство. Города голодали, торговля была задавлена страхом реквизиций. Единственного пути к установлению цен – конкуренции – не существовало. Таксы развили продажу „из-под полы“, получилось мародерство. Армия устала, недостатки всего понизили ее дух, а это не ведет к победе».
Если в царских кругах возможным спасением от грядущей революции считалось возложение на кого-либо диктаторских полномочий (начальник штаба Ставки генерал Алексеев, например, предлагал соединить в одном лице гражданскую и военную власть, а диктатором должен был стать военный), то в думских кругах давно зрела идея создания «правительства народного доверия.» Еще в августе 1915 года, сразу после отставки верховного главнокомандующего «…в стенах Государственной Думы был создан – Прогрессивный блок.»
Прогрессивный блок – было объединение буржуазно-помещечьих фракций 4-й Госдумы и Госсовета («прогрессисты», октябристы, кадеты). Он был образован как ответ на поражения в войне. Для достижения победы в Первой мировой войне и предотвращения назревавшей революции Прогрессивный блок, требовал включения своих представителей в правительство и проведения реформ. "Программа блока исходила из двух основных положения: 1) Создание однородного правительства, составленного из лиц, пользующихся доверием страны; 2) Радикальное изменение приемов управления, основанных на недоверии ко всякой независимой политической деятельности. Программа блока включала ряд законодательных мер, в том числе: уравнение крестьян в правах с другими классами, создание волостного земства, реформа городских и земских учреждений.
В феврале 1917 года произошла буржуазно-демократическая революция, после которой члены Прогрессивного блока образовали Временное правительство. Кризис власти достиг своего предела в результате чего в стране возникла революционная ситуация. Как мы уже говорили в первой главе, Временное правительство не собиралось прекращать столь непопулярную в народе войну. В своем «ноте» Милюков выразил сущность внешнеполитической концепции Временного правительства: "…оно будет придерживаться обязательств, данных Антанте царским правительством (то есть войны до победного конца). Это было одной из причин падения власти Временного правительства.
25 октября (7 ноября) 1917 ода в Петрограде произошла еде одна революция – пролетарская. Временное правительство пало, власть перешла в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. Первым декретом принятым новым советским правительством стал «Декрет о мире». В нем Советское правительство предлагало «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом и демократическом мире без аннексий и контрибуций.»
Действительно, в ряду многих задач, которые пришлось решать победившим Советам, одной из первостепенных был – выход из войны. От этого во многом зависела судьба социалистической революции и самого режима. Миллионы солдат рвались с фронтов домой. В.И. Ленин писал тогда: «Что может быть бесспорнее и яснее, чем следующая истина: правительство, давшее измученному трехлетней войной народу Советскую власть, землю, рабочий контроль и мир, было бы непобедимо. Мир – главное.»
Страны Антанты не поддержали Советскую Россию в ее стремлениях, так как им была нужна Россия, воюющая и обеспечивающая им победу. Более того они начали готовить контрреволюционные силы против новой власти. В этих условиях было принято решение самостоятельно начать переговоры с Германием о заключении мира. В партии и в Советах разгорелась острая дискуссия о заключении мира. Боролись три точки зрения: Ленина и его сторонников – которые считали, что необходимо согласиться на подписание аннексионного мира; группы «левых коммунистов» во главе с Бухариным, считавшей, что надо вместо мира объявить Германии революционную войну, и тем самым помочь германскому пролетариату разжечь у себя революцию; Троцкого считавшего, что не нужно заключать «ни мира, ни войны.»