Советы, рожденные революцией, сразу стали органами власти. При этом сложилась своеобразная ситуация, когда Временному правительству принадлежала номинальная власть, а Советам — фактическая. Сложилось известное двоевластие. Правда, А.Ф. Керенский в своих мемуарах с раздражением утверждал, что никакого двоевластия не было, просто Советы «мешали» Временному правительству.[16] Такое утверждение содержит в себе, однако, элемент признания: если «мешали», то, значит, могли мешать, т.е. были какой-то силой.[17] И действительно, в первые месяцы революции советы стали реальными хозяевами на предприятиях, транспорте, в воинских частях. Впрочем, со временем власть стала все больше переходить от Советов к органам Временного правительства, и это было сделано не без воли руководства самих Советов.
Дело тут в партийном составе этого руководства. Первое время в советах господствовали две социалистические, но очень умеренные партии — социалисты-революционеры (эсеры) и социал-демократы (меньшевики). Они старались не ссориться с буржуазными партиями. Вскоре эсеры и меньшевики даже вошли в состав Временного правительства, создав коалицию с министрами-капиталистами. Не случайно и I Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов высказался в поддержку Временного правительства. В этой связи грех жаловаться А.Ф. Керенскому, что Советы ему мешали, когда он стал премьером.[18]
Но уже весной 1917г. постепенно начинается большевизация советов. Народные массы, разочарованные Февральской революцией, которая не дала им ни мира, ни земли, ни хлеба, все больше революционизируются, что отталкивает их от партии умеренных и привлекает к более радикальным организациям. Этот процесс усиливается в августе — сентябре, показателем чего стал, например, переход советов Москвы, Петрограда в руки большевиков. Один из наиболее видных лидеров большевистской партии Л.Д. Троцкий (Бронштейн) стал председателем Петросовета.[19]
Это означало, что на Советы можно было делать ставку в политической борьбе, и большевики не преминули этим воспользоваться. Лозунг «Вся власть Советам!», от которого большевики на время отказались, вновь встал в повестку дня и был реализован в октябре 1917 г.
В результате Февральской революции Россия сделала новый шаг на пути превращения в буржуазное государство, хотя многочисленные пережитки феодализма еще сохранялись и были попутно устранены лишь Октябрьской революцией.Коренным образом изменилась форма правления. Россия стала сначала монархией без монарха, а затем была провозглашена республикой.
Форма государственного единства не претерпела сколько-нибудь заметных изменений. В России в принципе сохранялся бюрократический унитаризм. Временное правительство стремилось сохранить единую и неделимую Россию, хотя в стране развивалось движение за независимость, федерацию, автономию многочисленных народов павшей империи.[20]
Переход власти от феодалов к буржуазии, как известно, не требует обязательного слома феодального государства. Поскольку задачи и функции феодального и буржуазного эксплуататорского государства сходны, достаточно простого приспособления государства к новым условиям. Однако в России благодаря широкому размаху революции, активному участию в ней народных масс, руководящей роли рабочего класса были упразднены многие старые органы и целые их системы, особенно те, которые были связаны непосредственно с угнетением трудящихся.[21]
Правовая система России после революции претерпела небольшие изменения. Особенно заметны они в сфере государственного права. Временному правительству пришлось санкционировать завоеванные народом в боях демократические права, свободы, которые теперь стали осуществляться без всяких ограничений. Издание избирательных законов для выборов в Учредительное собрание и органы местного самоуправления внесло принципиальные изменения в избирательное право, построенное теперь на основе наиболее передовых для своего времени принципов буржуазной демократии. Но исторические часы этой демократии в России были уже сочтены.[22]
В ходе социалистической революции необходимо было свергнуть буржуазное Временное правительство и взамен его создать новое, социалистическое правительство.[23] К вопросу о создании Советского правительства большевики подходили с классовых позиций, с точки зрения утверждения и осуществления диктатуры пролетариата. Представителям буржуазии не могло быть места в составе Советского правительства. Это положение было подчеркнуто В. И. Лениным в докладе о задачах власти Советов на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября 1917 г. «Прежде всего, — говорил В. И. Ленин, — значение этого переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, как собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создадут власть».[24]
Выводы по главе.
Таким образом, события февраля – октября 1917 года можно рассматривать как единый революционный процесс, который имел определенные этапы в своем развитии. Произошла перегруппировка политических сил в стране. Революция началась как буржуазно-демократическая, открыв перед Россией возможности претворения в жизнь либеральной модели развития общества. Власть в стране была разделена между Временным правительством и Светами. Однако, основная задача Советов заключалась в контроле за деятельностью Временного правительства и давлении на него в случае отклонения от демократического курса. Сложилась система двоевластия. Но продолжение войны, замедленный характер реформ, отсутствие твердой государственной власти, экономический кризис и снижение уровня жизни населения привели к росту революционных настроений. Большевики сумели использовать эту ситуацию для захвата власти. А это означало крах буржуазно-либеральной альтернативы развития страны.
Глава 2.Государственная система управления
в период двоевластия
2.1. Местные органы самоуправления в период
февраля – октября 1917 года.
При проведении реформы местного самоуправления в современной России определенный интерес представляет исторический опыт подобной реформы Временного правительства в период февраля–октября 1917 г. Именно тогда в стране впервые стали создаваться бессословные органы земского и городского самоуправления с широкими полномочиями.
В ходе революции были освобождены от занимаемых должностей генерал-губернаторы, губернаторы, градоначальники, полицеймейстеры, исправники, становые приставы, урядники, земские начальники с соответствующими канцеляриями и делопроизводствами, были упразднены такие местные учреждения, как полицейские управления, комитеты по делам печати, жандармские управления и охранные отделения и т. д.
Упраздненные должности и учреждения правительственного аппарата на местах были заменены губернскими, городскими и уездными комиссарами Временного правительства и их аппаратом (канцеляриями). Циркулярным распоряжением Временного правительства от 5 марта временно обязанности этих комиссаров до выборов новых органов самоуправления возлагались на председателей губернских и уездных земских управ и городских голов, которые были избраны еще при старом режиме.[25]
Первое время права комиссаров не были регламентированы. Созданное в марте 1917 г. при Министерстве внутренних дел Особое совещание по местным реформам ввиду сложности работы только к сентябрю подготовило Проект положения о комиссарах, согласно которому компетенция комиссаров напоминала компетенцию губернаторов и исправников. Само “Временное положение о губернских и уездных комиссарах” было обнародовано лишь 25 сентября 1917 г. Такая медлительность порождала кризис власти на местах.
В первые же дни февраля повсеместно самочинно, без всякого указания из центра, стали возникать организации, получившие общее название общественных комитетов. В отличие от Советов они объединяли умеренные элементы и заявляли о своей поддержке Временного правительства. Эти организации, именовавшиеся в советской литературе не иначе как “буржуазно-помещичьи” или “мелкобуржуазные”, имели гораздо большее распространение и признание, нежели Советы рабочих, крестьянских и прочих депутатов. В специальном исследовании Г. А. Геращенко, посвященном общественным комитетам, приводятся многочисленные данные, свидетельствующие о их преобладании над Советами, как в численном, так и в представительном отношении. “Ни один какой-либо другой общественно-политический институт, действовавший в 1917 г.,– пишет автор,– не мог сравниться с комитетами по широте представительства”.[26]