Истоком смертной казни принято считать обычай кровной мести. Советский юрист Е.Б. Пашуканис считал, этот обычай чисто биологическим явлением, в котором нет ничего кроме, борьбы за существование.[2] Р.Л. Хачатуров, напротив, полагал, что кровная месть явление социальное, в основе которого лежат общественные отношения первобытного строя. Существует так же мнение, что кровная месть – явление биосоциальное.[3]
Обычаи кровной мести у восточных славян вынудило власть его санкционировать (ст.1 Русской Правды Пространной редакции), придавая ему форму закона, но проконтролировать процессуально акты мщения не всегда было возможно из-за слабости административно-судебного аппарата, поэтому мщение носило как судебный, так и досудебный характер. Отмена кровной мести и ее замена выкупом (по ст.2 Пространной редакции Русской Правды) не смогли в полной мере заменить обычную практику мщения.
При анализе процесса эволюции смертной казни в период феодальной раздробленности используются материалы галицко-волынской, новгородской и псковской летописей, жития святых, памятники народного эпоса, а также Двинская уставная грамота 1397 г., Псковская Судная грамота и грамоты и договоры князей. Анализ источников позволяет сделать вывод, что дальнейшее расширение применения смертной казни связано с политическими целями, стоявшими перед властью: укреплением центральной власти и охраной феодальной собственности. Двинская уставная грамота 1397 года впервые законодательно установила смертную казнь за кражу, а Псковская Судная грамота - за государственные преступления. В условиях формирования и развития государственной системы княжеская власть активно применяла смертную казнь и по Градским законам в том случае, когда речь шла о наказании за наиболее опасные, с точки зрения великокняжеской власти, преступления. Право Великого князя на смертную казнь "за бесчестие" отразило традиции древнерусского права - права силы. В начальный период становления единого Русского государства в качестве наиболее опасных (кроме преступлений против государства) признаются: татьба с поличным, разбой и убийство. Однако убийство уже не наказывается смертной казнью. Происходит отход от истинного понимания предназначения смертной казни как наказания, защищающего жизнь человека. Можно сделать вывод, что до издания Судебника 1497 года масштабы казней ограничивались не столько нормами права, сколько принятыми морально-нравственными категориями, а также традициями, обычаями и политическими устремлениями княжеской власти.
Судебник 1550г. Несмотря на то, что уголовное законодательство при Иване Грозном не претерпело существенных изменений в части назначения высшей меры наказания, уровень применения смертной казни значительно вырос. Это было связано прежде всего с политическими причинами - необходимостью борьбы с оппозицией в лице боярско-княжеской аристократии. Для безоговорочного исполнения своей воли И. Грозному нужна была не законность, а сила административной власти. Учреждение им Разбойного приказа, введение опричнины способствовали организации эффективного репрессивного аппарата для уничтожения инакомыслящих.
Анализируя Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича и новоуказные статьи, а также правоприменительную практику второй половины XVII века,можно отметить, что во многих статьях Уложения речь идет о различных вариантах убийств в церкви, на государевом дворе, в суде, при краже, разбое и т.д. или о различных вариантах "изменных дел" и т.п. Поэтому можно говорить о 20 видах преступной деятельности и уж никак не больше чем о 25.
Проводя анализ Уложения 1649 г., выявляются причины и обосновывает особенности Уложения 1649 г., которые повлияли на увеличение количества санкций в виде смертной казни.
Во-первых, с точки зрения юридической техники Уложения, определяя наказание в виде смертной казни, законодатель следовал казуистическим принципам, согласно которым описывались все возможные случаи преступлений, связанные с умышленным убийством, за которые, как и прежде, неизменно следовала смертная казнь. Такой подход, осуществленный в Уложении, с одной стороны, базируется на сохранении правовых обычаев, традиций и законодательного правопреемства, а с другой стороны, в Уложении зафиксировано стремление законодателя подчинить все правовые обычаи державной воле царя.
Во-вторых, в период бесчинств опричников Ивана Грозного, смуты и гражданской войны были подорваны основы семейной морали в обществе, поэтому необходимость охраны семейной морали вынуждала законодателя брать под защиту некоторые обычаи славян, которые нашли свое отражение в Уложении и охранялись законодателем под страхом смертной казни.
В-третьих, в Уложении сохраняется и общая идея становления русского самодержавия в его деспотической форме. Это касается прежде всего государственных преступлений, собранных во 2-й главе Уложения. Появляется и понятие "слово и дело государево" (ст. 12,14), куда входили преступления, обозначенные во 2-й главе Уложения и караемые смертной казнью.
Анализируя правоприменительную практику смертной казни, можно прийти к выводу, что большинство казненных во второй половине XVII века проходили по "слову и делу государеву".
Способы смертной казни и преступления, за которые предусматривалась смертная казнь, говорили о том, что феодальное общество середины XVII века было еще не свободно от пережитков языческих обычаев, поэтому смертная казнь воспринималась спокойно, хотя проводилась и публично; церковный раскол и последующие репрессии и казни раскольников - результат конфликта усиления государственного принуждения над славянской вольностью.
С конца XVII - первой четверти XVIII века, с утверждением абсолютизма в России, смертная казнь рассматривается не только как наиболее эффективная мера наказания, но прежде всего как эффективная мера устрашения преступников.. Активное использование смертной казни в законодательстве и правоприменительной Практике этого периода было непосредственно связано и с личностью Петра I, деятельность которого по реформированию социально-экономических отношений, государственного механизма могла продвигаться успешно только с применением методов устрашения и повсеместного применения смертной казни за неисполнение или ненадлежащее исполнение императорской воли.
По Воинским артикулам 1715 г., смертная казнь применялась, наряду с петровскими указами, но только в отношении преступников, совершивших государственные преступления по "слову и делу государеву". Нормы указов Петра I о смертной казни,классифицируются по следующим основаниям. В первую группу входят указы по преступлениям, за которые предусматривалась смертная казнь и в Соборном Уложении 1649 года, однако появление этих указов было вызвано необходимостью подчеркнуть особую опасность упомянутых преступлений и изменить уголовно-правовые санкции за некоторые из них. Во вторую группу входят указы, по которым смертная казнь вводилась за отдельные случаи такого преступления, как недоносительство, которое было известно Уложению 1649 года. Здесь законодатель следует традиции казуальной системы права, характерной для Уложения, пытаясь предусмотреть все конкретные возможные случаи недоносительства. Третья группа указов посвящена преступлениям, по которым Соборное Уложение 1649 года смертную казнь не назначает либо эти преступления не упоминает вовсе. В четвертую группу входят указы, которые касаются ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение воли Петра I либо должностных обязанностей.
Если до XVII столетия борьба с "чародейством", "чернокнижием", "бесчинными" и "эллинскими" обычаями велась преимущественно силами церкви, то с середины XVII столетия и особенно в XVIII в. процессами о ведовстве занимаются уже органы политического сыска. За первую половину XVIII в. судимых за волшебство и суеверия было более 200 человек. Многие из их числа осуждались на смертную казнь. Из 115 обвиняемых в богохульстве и кощунстве за первую половину XVIII были казнены 7 человек, остальные в большинстве случаев были наказаны шпицрутенами, кнутом, плетьми и ссылкой навечно в каторжные работы. Смертную казнь совершали по-прежнему в отношении ведомых лихих людей.
Смертная казнь в царствование Александра I осуществлялась по указу от 27 января 1812 г. за тяжкие преступления, совершенные во время войны, но применялась только к воинским чинам.
Законодательство и правоприменительная практика смертных казней в период царствования Николая I. Отмечается, что царь был убежденным сторонником деспотизма. В период царствования Николая I телесные наказания были завуалированной смертной казнью, а как следствие пагубности созданной несправедливой системы общественных отношений - восстание и казнь декабристов и участников польского восстания.
Кризис крепостнической системы и последующая отмена крепостного права по Манифесту от 19 февраля 1861 г. не решила крестьянского вопроса. Недовольство крестьян реформой 1861 г. не вылилось в широкое социальное движение. Поэтому оформляется радикальное террористическое направление в народничестве, представители которого, совершив целый ряд покушений на высокопоставленных чиновников и Александра , надеялись запугать самодержавие и тем самым приблизить час освобождения крестьян. По этой причине процессы над народовольцами носили политический характер. Лица, совершавшие государственные преступления, за которые грозила смертная казнь и лишение всех прав состояния, согласно принятым Судебным уставам 1864 г., судились судебными палатами в том случае, когда государственное преступление заключает в себе отдельное злоумышление одного или нескольких лиц, или верховным уголовным судом, когда по случаю обнаруженного в разных краях государства общего заговора против верховной власти или против установленного законами образа правления или порядка наследия престола последует высочайший указ о рассмотрении дела в этом суде.