Вскоре после занятия большевиками северной части Дона появились слухи о восстании Верхнее-Донского округа против советской власти. Это было особенно знаменательно, так как недавно этот округ по собственному почину стал “на мирную платформу” и сам добровольно пошел на установление советской власти, почему не могшее сочувствовать этому офицерство, а также вся интеллигенция заблаговременно ушли на юг, и теперь восстание было поднято исключительно простыми казачьими массами. 19 марта (1 апреля) о восстании уже были получены неопровержимые данные. Дальнейшая разведка велась исключительно летчиками, причем все, что удалось узнать, превышало всякие ожидания по своим ужасам.
Оказалось, что вскоре после занятия округа большевики приступили к замене местных властей специально для этого присланными из центра лицами. Волей-неволей казачество примирилось с этим, но тут начались такие ужасы, которые немыслимо было перенести. Опустошив все хозяйства, большевики встретили протесты повальными расстрелами, поруганием женщин, сжиганием целых хуторов и станиц. Убивали даже детей.
Наконец терпение верхнедонцов лопнуло, и они восстали.
Началом активных действий явилось наступление Кавказской армии в конце апреля (начале мая) в общем направлении вдоль железной дороги Торговая — Царицын на Царицын. Армия эта была вновь сформирована, и во главе ее стал генерал Врангель, выдвинувшийся в роли крупного кавалерийского начальника при освобождении от большевиков Северного Кавказа. Под его начальством армия в ночь на 5 (18) мая форсировала реку Маныч, а 8 (21) заняла станицу Великокняжескую, решив этим участь большевиков на левом берегу Дона и принудив их к отходу в направлении на Царицын. В этом успехе кавказцев на их левом фланге принимала участие конница 1-го Донского корпуса, которой в дальнейшем принадлежала честь очищения правого берега Дона и выхода в тыл Царицыну. Следом за кавказцами двинулся вперед 1-й Донской корпус, стоявший на нижнем Донце, 2-й, стоявший севернее его по обе стороны железной дороги Царицын—Лихая, и 3-й, с конной группой генерала Секретева, бывший на Воронежском направлении. Операция началась в ночь на 11 (24) мая, причем конница Секретева двинута на соединение с верхнедонцами, а конница 1-го корпуса, под командой командира корпуса генерала Мамонтова, форсировала Дон восточней устья Донца 18 (31) мая.
Огромную помощь войскам оказала правильно налаженная наконец на Донце пропаганда. Близость фронта и наличие железных дорог ко всем его участкам облегчили эту работу, и советские войска уже начинали митинговать.
На этом фоне собирается вторая сессия Войскового Круга. Главным итогом этого стал земельный вопрос. Проект “Земельного закона Всевеликого войска Донского”, выработанный комиссией устанавливал следующее:
1. Все частновладельческие земли подлежат принудительному отчуждению в земельный фонд войска Донского, включая и земли, принадлежащие Крестьянскому Поземельному банку.
2. Срок перехода этих земель в земельный фонд — 1 (14) сентября 1919 года.
Земли, доставшиеся владельцам покупкой, отчуждаются в земельный фонд с возмещением покупной цены, пошлин, уплат ипотечных долгов, бывших на земле в момент ее покупки. Оплачиваются все коренные улучшения, сделанные на всякой отчуждаемой земле после ее покупки последним владельцем (исключая колодцев и водопойных прудов); по особому соглашению с войском оплачиваются постройки или же сносятся владельцами. Отчуждаемые платно земли оплачиваются именными обязательствами войска Донского, которым присваивается доход в 8 процентов годовых, освобождаемый от обложений сбором. Обязательства выдаются на 10 лет и обеспечиваются всем земельным фондом войска Донского и всеми его средствами. Владельцам отчужденных бесплатно земель, не имеющим иных доходов и не могущим обеспечить себя личным заработком по своему возрасту, болезни или нахождению в учебных заведениях, выдаются пособия — старым до смерти, больным до выздоровления, несовершеннолетним до гражданского их совершеннолетия. При наделении отчужденной землею отдельных лиц и обществ право собственности на нее остается за войском, земля же эта предоставляется лишь в пользование и владение без права отчуждения и залога, причем наделению не подлежат те, малоземелье которых создалось следствием добровольного отчуждения ими своих земель. Предусматривается право наделения отдельных лиц землей в виде хуторского или отрубного участка на началах вечного и потомственного ею пользования без права сдачи этой земли в аренду и с обратным переходом ее войску в случае прекращения ведения на ней собственного хозяйства.
Таким образом, из этого проекта закона, проведению в жизнь которого помешало занятие большевиками всей территории Дона, видно, что донское казачество откликнулось на земельную нужду “малоземельных Донских казаков и крестьян”, решив отобрать излишек земли у лиц ее не обрабатывающих и передать в пользование трудящимся.
На фронте в это время складывается очень благоприятная обстановка. В конце июня Деникин смело продвигается к Москве, но взять город ему не удается.
В начале октября в тылу Добровольческой армии начинаются восстания. С середины октября положение войск сильно осложняется: в тылу то и дело вспыхивают восстания и часть сил с фронта используется для их подавления.
В январе обострились отношения между Донским атаманом и генералом Деникиным.
В феврале белогвардейцам удалось одержать несколько побед, которые все же не смогли спасти армию. Донцы постепенно отступали, уступая большевикам. Тогда было принято решение эвакуировать хотя бы часть Донской армии.
Это была первая эвакуация белогвардейцев. Она была очень плохо организована. В время эвакуации повсюду царила паника и неразбериха. Эвакуация происходила через порты Новороссийска в Крым. Кораблей на всех не хватала, была жуткая давка. Часть казаков, так и оставшись без судов, была вынуждена выдвинуться по побережью Черного моря к границам Грузии, в надежде там найти спасение. Многие эвакуированные не собирались сдаваться – они переправлялись в Крым, что бы уже там продолжить борьбу с большевиками…
Антон Иванович Деникин родился 4 декабря 1872 г. в деревне Шпеталь Дольный, в пригороде Влоцлавска, уездного города Варшавской губернии. Его отец - Иван Ефимович Деникин - происходил из крепостных крестьян д. Ореховка Саратовской губернии. 27-ми лет от роду он был сдан помещиком в рекруты и за 22 года "николаевской" службы выслужил чин фельдфебеля, а в 1856 г. сдал экзамен на офицерский. Произведенный в прапорщики, он был назначен на службу сначала в Калишскую, а затем - Александровскую бригаду пограничной стражи, стоявшую во Влоцлавске. В 1869 г. вышел в отставку в чине майора. Его мать - Елизавета Францисковна (Федоровна) Вржесинская - была полькой, происходила из семьи обедневших мелких шляхтичей. И.Е. Деникин женился на ней вторым браком в 1871 г. (о первом браке в семье не помнили).
Семья состояла из пяти человек - Иван Ефимович, Елизавета Федоровна, Антон, дед (отец матери Антона) и нянька Полося (Аполония) - и жила бедно. С 1882 г. Антон учился в Ловичском реальном училище. После смерти отца в 1885 г. он вынужден был заняться репетиторством.
Выбрав военную карьеру, по окончании училища в июле 1890 г. он вступил вольноопределяющимся в 1-й стрелковый полк, а осенью поступил на военно-училищный курс Киевского пехотного юнкерского училища. В августе 1892 г., успешно закончив курс, был произведен в чин подпоручика и направлен на службу во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду.
Осенью 1895 г. Деникин поступил в Академию Генерального штаба, но на выпускных экзаменах за 1-й курс не набрал необходимого количества баллов для перевода на 2-й курс и вернулся в бригаду. В 1896 г. поступил в академию вторично.
Весной 1899 г. Деникин закончил академию по 1-му разряду. Однако в результате затеянных новым начальником академии генералом Сухотиным с благословения военного министра А.Н. Куропаткина перемен, коснувшихся, в том числе, и порядка подсчета баллов, набранных выпускниками, он был исключен из уже составленного списка причисляемых к Генеральному штабу. Считая, что его законные права несправедливо нарушены, он, в строгом соответствии с Дисциплинарным уставом, обратился с жалобой на имя императора. Академическое начальство оказало на него давление, требуя признать "ложность жалобы" и грозя увольнением от службы. Но Деникин, свято веря в справедливость императора, твердо стоял на своем. Тем не менее его, когда выпускные офицеры производились в следующие чины, тем же приказом произвели в чин капитана.
На традиционном приеме выпускников военных академий у императора, когда Николай II подошел к Деникину, стоявшему в ряду офицеров, не удостоенных причисления, Куропаткин пояснил, что "этот офицер, ваше величество, не причислен к Генеральному штабу за характер". Николай II принял это решение как должное, и у Деникина остался "тяжелый осадок на душе и разочарование в "правде воли монаршей"".
В июле 1902 г. Деникин был назначен старшим адъютантом штаба 2-й пехотной дивизии, стоявшей в Брест-Литовске.
С октября 1902 г. по октябрь 1903 г. он отбывал цензовое командование ротой 183-го пехотного Пултуского полка, стоявшего в Варшаве. С октября 1903 г. служил старшим адъютантом штаба 2-го кавалерийского корпуса.
С началом Японской войны Деникин подал рапорт о переводе в действующую армию. В марте 1904 г. он был произведен в чин подполковника и командирован в штаб 9-го армейского корпуса, где получил назначение на должность начальника штаба 3-й Заамурской бригады пограничной стражи. В августе 1905 г. был назначен начальником штаба Сводного кавалерийского корпуса генерала П.И. Мищенко; за боевые отличия произведен в чин полковника.