За «прилежание, усердие и ревность в пользу службы» удостоен множества наград, в том числе орденов Св. Андрея Первозванного и других наград Российской империи.
Фактически генерал-прокурор в это время играет роль премьер-министра.
Вяземский получил полномочия «переменить всех служащих» сенатской канцелярии, которые будут заподозрены в отсутствии усердия и взяточничестве, «без пощады». [19]
Постепенно, помимо контрольных (прокурорских) функций, в руках Вяземского сосредоточивается управление государственными финансами, водными коммуникациями и другими отраслями государственного хозяйства, что было связано с общим расширением функций Сената.
С 1780-х он стал заведовать не только делами юстиции, но также и внутренних дел, и финансов.
В особенности на него возлагалась обязанность принимать меры к соединению всех частей страны воедино.
До него финансовое управление в России не было централизовано: каждое центральное ведомство имело в своем заведовании источник доходов, из которых и производило расходы. В 1769 г. составлена была окладная книга поступлений доходов. С целью объединения финансового управления были учреждены казенные палаты и казначейства, куда стекались доходы.
Екатерина Вторая, преобразуя систему управления финансами, в 1780 г. создала экспедицию о государственных доходах, а в следующем году разделила ее на 4 самостоятельные экспедиции. Одна из них ведала доходами государства, другая — расходами, третья — ревизией счетов, четвертая — взысканием недоимок.
Таким образом, экспедиция доходов при Сенате была разделена на четыре части: доходов, расходов, ревизских счетов и движения монеты.
Вместе с этим была учреждена должность государственного казначея, которую временно исполнял генерал-прокурор. Перед началом каждого года он, с 1781 г., представлял ведомость о доходах, расходах и остатках.
Таким образом, постепенно в финансовом управлении было введено единоуправление, которое еще более усилилось с 1788 г. Несомненно, в этом случае заслуга принадлежит Вяземскому, как это и указано в данном ему рескрипте (1773).
С 1768 г. появились впервые ассигнации; проекты о выпуске их в обращение вырабатывались при участии Вяземского.
К концу царствования Екатерины II количество их дошло до 157 млн. руб., и они служили преимущественно источником покрытия государственных расходов. Вяземский в некоторых случаях подавал свой голос против увеличения их количества, но его мнения не всегда уважались. Помимо непосредственной деятельности в финансовом управлении, на князя были возлагаемы другие обязанности.
В сфере судебной деятельности генерал-прокурор был начальником всей канцелярии при шести департаментах Сената.
По новой судебной системе суд в первой инстанции выносил приговор лишь по тем уголовным делам, по которым подсудимые не подлежали ссылке на каторжные работы или другим наиболее тяжелым наказаниям. Когда же назначалось какое-либо из таких наказаний, то суд составлял только мнение, а приговор выносился палатой уголовного суда, куда дело обязательно направлялось на ревизию. Палата свой приговор представляла затем на утверждение губернатора. Если последний не утверждал приговора, то обязан был направить дело со своим мнением в Сенат.[20]
Дела о преступлениях, совершенных дворянами и чиновниками, по которым эти лица осуждались к лишению тех или иных прав, в обязательном порядке до исполнения приговора представлялись на ревизию в Сенат. После разбирательства в Сенате они выносились еще на «высочайшее усмотрение» и приговор не мог быть исполнен без утверждения его царем. Так формируется новый институт, институт судебного надзора. Что касается лиц «недворянского состояния», то процедура судебного надзора заканчивалась на уровне рассмотрения дела губернатором. [21]
Формально Сенат считался высшею судебною инстанцией; и здесь, однако, значение его умалялось, во-первых, тем небывалым дотоле влиянием, которое оказывали на решение дел обер-прокуроры и генерал-прокурор, а во-вторых, широким допущением всеподданнейших жалоб не только на департаменты, но и на общие собрания Сената (жалобы эти подавались рекетмейстеру и им докладывались императрице). Хотя закон грозил наказанием за неправое челобитье на Сенат, но, по словам Сперанского, во все это время был только один случай, когда некто Березин был отдан за то под суд самого Сената, который, подражая милосердию императрицы, испросил ему прощение.
Если в общем собрании сената не было единогласия, то генерал-прокурор представлял дело государыне и объявлял сенату высочайшую резолюцию. По словам Г. Р. Державина, А.А.Вяземский скрывал решения дел от сенаторов. При его канцелярии служили выдающиеся люди: Храповицкий, Васильев (впоследствии министр финансов), Державин и др.
Одновременно с назначением Вяземского «исправляющим должность» генерал-прокурора Екатерина II передала ему в феврале 1764 года и полномочия по руководству Тайной экспедицией Сената. В указе по этому поводу отмечалось: «Именным Нашим декабря 10-го прошлого года указом поручены были тайные дела действительному тайному советнику Панину и генерал-прокурору Глебову, а ныне, вместо его, генерал-прокурора Глебова, повелеваем при таких делах быть сим Нашему генерал-квартирмейстеру».[22]
Добавочных письменных указаний от императрицы относящихся к его работе в Тайной экспедиции, Вяземский не получил.
Из этого следует, что он делил свою власть по всем политическим процессам, которыми занималась Тайная экспедиция во главе с графом Паниным.
Тайная экспедиция при Сенате это орган политического розыска (1762-1801). Тайная экспедиция Учреждена по указу Екатерины II взамен Тайной канцелярии. Она находилась в Петербурге; в Москве имелось ее отделение.
По решению императрицы Вяземский руководил его работой, его помощником и непосредственным распорядителем дел Тайной экспедиции являлся обер-секретарь.
Тайная экспедиция производила следствие и суд по важнейшим политическим делам того времени.
Екатерина II лично утверждала некоторые приговоры (по делам В. Я. Мировича, Е. И. Пугачева, А. Н. Радищева и др.).
А. А. Вяземский входил так же в Совет при высочайшем дворе, высший совещательный орган в России, созданный в 1769 в связи с русско-турецкой войной 1768-74.
Он состоял из виднейших государственных деятелей (А. А. Безбородко, П. А. Румянцев, Г. А. Потемкин и др.) под председательством самой Екатерины II.
После войны продолжал действовать как совещательный и распорядительный орган при Екатерине II не только по вопросам военной и внешней, но и внутренней политики (обсуждение законопроектов, разработка мер по борьбе с крестьянской войной 1773-75).
Совет заслушал и обсудил все реформы местного и сословного аппарата в 1775-85.
Отношение ближайшего окружения императрицы к Вяземскому было враждебным. Его обвиняли и в обретении слишком широкой власти, и в ограниченности познаний, и в подчинении влиянию домашнего окружения, в особенности А. И. Васильева (родственника жены князя). Васильев некоторое время был правителем канцелярии Вяземского, затем занимал должность государственного казначея, а в 1802 г. стал первым министром финансов.
В 1789 г. Вяземский был разбит параличом, а в 1792 г. уволен от должности.
Таким образом, а Вяземский фактически получил из рук императрицы обязанности по самому широкому кругу деятельности:
1) он должен наблюдать за сенатом, который, по ее мнению, не соблюдал законов;
2) за канцеляриею при сенате (причем ему дано право "переменить всех служащих подозрительных без пощады");
3) обращать внимание на денежное обращение;
4) на соль и вино, составляющие "великое отягчение для народа", и
5) на соединение в одно всех частей России.[23]
Создавая прокуратуру, возлагая на Генерал-прокурора надзор за соблюдением интересов государства и исполнением законов, Петр говорил о защите интересов подданных, об охране их прав, предоставленных им законом.
Неслучайно то, что уже 17 апреля 1722 г., т.е. через три месяца после учреждения российской прокуратуры 12 января 1722 г., он издает Указ "О хранении прав гражданских", в котором, в частности, говорилось: "Понеже ничто так по управлению государством есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть как в карты, прибирая масть к масти... Кто сей наш Указ преступит под какой отговоркою... тот, яко нарушитель прав государственных и противник власти, казнен будет смерти, без всякие пощады. И чтоб никто не надеялся ни на какие свои заслуги, ежели в вину попадет"[24].
В октябре 1730 г. императорским Указом органам прокуратуры вверялся надзор за тем, "чтобы челобитчики правым и нелицемерным судом удовольствованы, а в государственных делах рассмотрение и решение чинимы были со всякою ревностию и добрым порядком"[25].
Укрепляя прокуратуру как орган надзора, Екатерина II в Наставлении вновь назначенному Генерал-прокурору князю А.А. Вяземскому писала о наличии в Сенате двух партий: "Вам не должно уважать ни ту, ни другую сторону, обходиться учтиво и беспристрастно, выслушивать всякого, имея только единственно пользу Отечества и справедливость в виду, и твердыми шагами идти кратчайшим путем к истине"[26]. Как видно из этого Наставления, в нем также ставился вопрос о защите государства и справедливости, в том числе и о защите интересов подданных российского государства.
Защищая и охраняя права населения, в таком значительном для государственного управления и судебной системы правовом акте, как "Учреждения для управления губерний" от 7 ноября 1775 г., предусматривалась специальная глава "О прокурорской и стряпческой должности", в которой устанавливались широкие полномочия прокуроров по общему и судебному надзору, а также надзору за местами лишения свободы, конкретизировались должностные обязанности. В ст. 404 Учреждений было сказано: "Вообще губернский прокурор и губернские стряпчие смотрят и бдение имеют о сохранении везде всякого порядка, законами определенного, и в производстве и отправлении самих дел. Они сохраняют целостность власти установленной и интереса императорского величества, наблюдают, чтоб запрещенных сборов с народа никто не собирал, и долг имеют истреблять повсюду зловредные взятки"[27]. Таким образом, губернский прокурор и губернские стряпчие принимали все необходимые меры к защите не только "интересов императорского величества", но и, что не менее важно, прав его подданных.