Около 7 часов утра группа из трех БТР-ов и одной БМП внутренних войск выдвинулась к стадиону «Красная Пресня», расположенному напротив Белого дома. Двигавшаяся первой БМП № 201 корпусом сбила ворота стадиона и въехала внутрь. Следом на стадион заехали несколько БТР.
В это время шёл обстрел окружающей территории, в том числе и стадиона. Экипажи бронемашин внутренних войск вели ответный огонь.
Военнослужащие 119-го парашютно-десантного полка доложили своему командованию, что на стадионе находятся чужие БТР и БМП. Приняв их за боевые машины сторонников Верховного Совета, полк вступил в бой. Командир 2-го батальона попытался выстрелом из гранатомета уничтожить один из БТР, но его действия вызвали лишь активизацию боевых действий подразделений внутренних войск. В результате погибли двое и ранены несколько военнослужащих Министерства обороны.
Около 10:00 заместитель командира ОМСДОН приказал экипажам двух БТР дивизии выдвинуться на Краснопресненскую набережную, чтобы прикрыть подразделения ОМОН. В экипаж командирского БТР был включен для связи с ОМОН офицер милиции. Но военнослужащие Таманской дивизии, увидев БТР с такой же окраской, как и у тех, с которыми утром они вели бой, открыли огонь из всех видов оружия. В все четверо в БТР ОМСДОН погибли.
Офицеры подразделений внутренних войск и Министерства обороны на допросах рассказали, что не знали, против кого вели боевые действия. О местах дислокации частей других ведомств их не уведомляли, связь между подразделениями организована не была.
Согласно данным комиссии Госдумы РФ, заместитель командира батальона ОМСДОН майор Сергей Грицюк вместе с заместителем командира полка подполковником Александром Савченко, рядовым Юрием Лобовым и механиком-водителем, рядовым Олегом Петровым погибли в БТР, случайно подбитом из гранатомета военнослужащими из 119 парашютно-десантного полка ВДВ, также штурмовавшими Дом Советов. Всем четверым погибшим посмертно присвоено звание «Героя Российской Федерации». Стоит заметить, что в 2005 году 119 полк ВДВ, составлявший резерв Главнокомандующего на случай беспорядков в столице и базировавшийся в Наро-Фоминске был расформирован[80].
Комментируя причины несогласованности подразделений силовых структур во время штурма Дома Советов России, приведших к большому количеству случайных жертв, бывший руководитель Службы Безопасности Президента России Александр Коржаков в 2007 году рассказал[23] о разговоре тогдашнего министра обороны Павла Грачева, руководителя главного управления охраны Михаила Барсукова и президента Бориса Ельцина в загородной резиденции «Завидово», состоявшемся за несколько дней до событий, участником которого он был:
За несколько дней до этого Барсуков на совете в Завидово предложил провести командно-штабные учения для отработки взаимодействия между теми частями, которым, возможно, придётся воевать в столице. Грачев встрепенулся: «Ты что, Миша, паникуешь? Да я со своими десантниками там всех порву». И Б. Н. его поддержал: «Пал Сергеичу виднее. Он Афган прошел». А вы, дескать, «паркетные», помолчите.
5. Участие КПРФ
КПРФ осудила Указ Президента Б. Н. Ельцина о роспуске парламента. Лидер партии Геннадий Зюганов в октябре 1992 года вошёл в оргкомитет Фронта национального спасения, чьи вооружённые дружины среди прочих защищали Дом Советов России с 21 сентября 1993 года, однако сам Зюганов покинул Дом Советов за несколько дней до начала штурма и 3 октября выступил по телевидению с призывом не поддаваться на провокации и проявлять сдержанность[9][81][82].
Бывший вице-президент Александр Руцкой уточняет[57] о Геннадии Зюганове: «24 сентября они вместе с еще одним деятелем, Тулеевым, заявили: мы поехали поднимать пролетариат, — и больше их никто не видел.»
Секретарь ЦК КПРФ Татьяна Астраханкина в 2004 году назвала лидера своей партии Геннадия Зюганова «охвостьем Ельцина», заявив, что тот «будучи по натуре человеком трусливым», «сбежал из Белого дома»[83].
Комментируя свой поступок сам Геннадий Зюганов в интервью газете «Завтра» в 2004 году заметил:[84]
Мне нечего стыдиться за мое поведение в те трагические дни. Я исходил не из своих личных интересов. Я хотел упредить бессмысленную жертвенность. Я боролся за партию, которая только-только возрождалась. Она была выведена из-под ельцинского удара и смогла участвовать в дальнейшей политической жизни.
Однако уже 5 октября 1993 года деятельность КПРФ, которую возглавлял Зюганов была на 17 дней приостановлена властями[9][81].
В последующие годы, КПРФ регулярно являлась организатором ежегодных уличных манифестаций и траурных мероприятий в дни памяти событий 3-4 октября[85].
В день похорон Бориса Ельцина в 2007 году члены фракции КПРФ в Государственной думе демонстративно отказались вставать с кресел в зале заседания в минуту молчания памяти покойного[86].
6. Защитники Белого дома
22 сентября из числа гражданских лиц, находившихся возле Дома Советов с целью поддержки Верховного Совета, в том числе — среди сторонников коммунистических и националистических общественных организаций была сформирована «рота охраны белого дома», частично вооружённая автоматами Калашникова. Аналогичное оружие было роздано и некоторым из трехсот казаков, приехавших на защиту Дома Советов[87].
Часть боевых дружин, защищавших «Белый дом», были сформированы Фронтом национального спасения — организации, объединившей сторонников коммунистических и националистических движений и её лидером Ильей Константиновым[88][89].
В октябрьских событиях непосредственное участие принимали вооружённые соратники радикальной националистической[90] организации РНЕ[91] во главе с А. П. Баркашовым[92], двое из которых, по данным печатного издания организации, погибли[93] Впоследствии баркашовцы назвали эти события «полем чести». Большинству этих организаций было впоследствии отказано в праве участия в выборах в ФС указом Ельцина[94].
По воспоминаниям участника событий, лидера «Трудовой России» Виктора Анпилова члены возглавлявшейся им массовой прокоммунистической организации[95] 21 сентября — 4 октября провели на баррикадах и в палатках, разбитых ими возле Дома Советов. По его словам, одними из активных участников обороны здания были члены РНЕ:
Руцкой, назначенный Верховным Советов исполняющим обязанности президента России, симпатизировал баркашовцам. И должен сказать, они выгодно отличались от всей массы защитников Дома Советов, своей камуфляжной формой, дисциплиной строя, и приветствием «Слава России!» с выбрасыванием вперед вытянутой ладони правой руки.
— [96]
Костяк организации «Трудовая Россия» составляли пожилые коммунистки, которых впоследствии пресс-служба МГК КПРФ называла «анпиловскими бабушками»[97].
По словам Анпилова, в обороне дома советов участвовали казаки и отряды дружинников из Белгорода и Воронежа, а также группа членов «Союза офицеров» (организации военных коммунистической и националистической ориентации[98]) Станислава Терехова, назначенного в эти дни Верховным советом заместителем министра обороны[96].
Как сообщает участница событий, политик-коммунист Дарья Митина возле Дома Советов в те дни стояла палатка Российского Коммунистического Союза Молодежи, (лидер — Игорь Маляров), а среди защитников Дома были сторонники этой организации — студенты философского факультета МГУ[99].
По данным заключения комиссии Госдумы РФ (председатель — Татьяна Астраханкина, фракция КПРФ), для охраны здания Верховного Совета из числа добровольцев были сформированы дополнительные охранные подразделения, членам которых, по специальному разрешению, выдавалось огнестрельное оружие, принадлежавшее Департаменту охраны Верховного Совета[15].
В очерке «Конец дома советов», опубликованном в журнале «Наш современник» очевидец событий Алексей Залесский так характеризует обстановку, сложившуюся возле здания в дни событий:
Баррикады очень примитивные, из всякого рода железок и деревяшек. Кажется, любой бульдозер, не говоря уже о танке, может запросто их снести. Около баррикад тоже костры, потому что там дежурят круглые сутки. Оружие — железные и деревянные палки, аккуратно сложенные в кучки булыжники, вывороченные из мостовой, да несколько бутылок с бензином на случай, если ОМОН начнет атаку, ведь у них автоматы. Из наших автоматы имеет охрана внутри здания и те из защитников-добровольцев, которым дано право носить оружие. Как объяснял Руцкой на одной из пресс-конференций, где присутствовало много иностранных журналистов, оружие выдавалось в обмен на паспорт и регистрировалось в специальном журнале
— Алексей Залесский • Конец Дома Советов (Наш современник, N9, 2003)
.
По утверждению Ведущего специалиста Комитета по промышленности и энергетике Верховного Совета Ларисы Ефимовой, среди защитников Дома Советов было много пожилых людей и представителей интеллигенции, обнищавших в результате экономического коллапса конца 1980-х — начала 1990-х годов и реформ правительства Гайдара 1991—1992 годов и считавших, что участие в защите Верховного Совета — это их последний шанс улучшить свою жизнь. Один из них жил в палатке из полиэтилена возле здания и руководил группой защитников белого дома из десяти человек[52].
Об участии жителей Приднестровья в защите Советской власти с составе защитников Дома Советов в Москве в октябре 1993 года пишет журналист Леонид Леонов в статье «Русичи на Днестре», опубликованной в газете «Приднестровья»[100] По мнению Александра Лебедя, в то время — командующего российским военным контингентом в Приднестровье, «боевики» из непризнанной ПМР действительно участвовали в октябрьских событиях в Москве[101]. Следует отметить, что Александр Лебедь 5 октября прибыл к председателю Верховного Совета ПМР Григорию Маракуце и потребовал принести извинения России за вмешательство в её внутренние дела, выразившемся в отправке добровольцев в Москву на помощь Руцкому и Хасбулатову. 14 октября 1993 года на созванной по его инициативе сессии Верховного Совета Приднестровья Лебедь потребовал отставки силовых министров «за причастность к событиям в Москве». После отказа, Лебедь, в знак протеста сложил с себя полномочия депутата местного Верховного Совета[102][103].