Самый крупный контингент японцев численностью 105 тыс. чел. планировалось завезти в Иркутскую область. Однако прибыло значительно меньше – 68 088. Их распределили по четырем лагерям и трем рабочим батальонам. [7]
Значительным своеобразием отличался лагерь № 7, который был самым крупным в Сибири. Созданный для сооружения железной дороги Тайшет-Братск, он рассредоточил свои отделения вдоль трассы с 5-го по 298-й километр. Поначалу их насчитывалось 19, но уже к ноябрю 1946 году количество лаготделений достигло 50. В течение всего времени существования лагеря им руководил начальник Управления «Тайшетстроя». Рядом с военнопленными работало и содержалось большое количество советских заключенных. В июле 1946 года этот лагерь из ГУПВИ был передан в полное подчинение «Тайшетстрою», а затем – Управлению Ангарского исправительно-трудового лагеря МВД СССР (за исключением оперативного отдела).
Большая сеть учреждений для военнопленных была организована в Читинской области. Она включала пять лагерей, девять отдельных рабочих батальонов, четыре спецгоспиталя в Петровске-Забайкальском, Карымске, Борзе и Хилке. Общая численность военнопленных первоначально составляла около 35 тыс. чел.
Таким образом, с 1943 года до конца 1945 года в Сибири был организован 21 лагерь для военнопленных. Из них 8 находились в западной части региона и 13 – в восточной. Помимо этого военнопленные содержались в 16 отдельных рабочих батальонах, подчиненных Наркомату Обороны. Для медицинского обеспечения контингентов было развернуто 11 спецгоспиталей. [7]
До конца 1944 года в сибирские лагеря (№ 93 и 199) поступило менее 10 тыс. военнопленных. Однако на протяжении 1945 года их численность стала стремительно нарастать. И уже к концу года она превысила 200 тыс. чел. Общее количество военнопленных, как в целом по Сибири, так и в отдельных лагерях, никогда не оставалось постоянным. Узники умирали, репатриировались на Родину, отправлялись в спецгоспитали и возвращались вновь, переводились в другие лагеря, в том числе расположенные за пределами Сибири.
Всего же, по нашим расчетам, в сибирские лагеря было направлено около 235 тысяч военнопленных, из них 90 тысяч в Западную и 145 тысяч в Восточную Сибирь.
До сентября 1945 года лагерный контингент формировался за счет военнопленных германской и союзных ей армий, интернированных из стран Восточной Европы. С осени этого же года в Сибирь стали прибывать военнопленные из бывшей японской армии. Причем восточносибирские лагеря почти стопроцентно были «японскими», хотя в них содержались небольшие группы корейцев, китайцев, монголов, маньчжур и даже русских, а также интернированные из европейских стран. [5]
Своеобразным был национальный состав контингентов в лагерях Западной Сибири. Первые из них – 93-й и 199-й – комплектовались из военнопленных, а впоследствии интернированных европейских государств. В Алтайском крае лагеря №№ 36 и 128 были «японскими» , а лагерь № 511 – смешанным. Такими же оказались и три лагеря Кемеровской области. Но, пожалуй, самым многонациональным стал крупнейший 525-й лагерь. Из 15 336 чел., содержащихся в нем на 1 января 1946 года, 9 008 были бывшими военнослужащими германской армии, 1 498 – японской, 1 723 – интернированными из Германии и других европейских стран, 3 540 чел. принадлежали к контингентам власовцев и белоэмигрантов.
Обитателями сибирских лагерей оказались представители более двадцати национальностей. Особенно многонациональными были лагеря, в которых содержались военнопленные из частей вермахта и его союзников, а также интернированные. Кроме немцев в них находилось много венгров, австрийцев, румын, поляков. В лагеря Западной Сибири попало немало эстонцев, латышей, литовцев, а также русских, украинцев, белорусов. Другие национальности представляли менее крупные группы, иногда – отдельные люди. Обобщающие данные о национальном составе по всем сибирским лагерям отсутствуют, хотя известно, что в сибирской земле захоронены представители 21 национальности. Лишь в Новосибирской области на четырех кладбищах покоятся военнопленные 16 национальностей. Самую большую этническую группу среди узников ГУПВИ в Сибири образовывали японцы – примерно две трети и немцы – около четверти. [7]
Все военнопленные, находившиеся в сибирских лагерях, были в трудоспособном возрасте. Пожилые люди встречались очень редко. Конкретные данные о возрастном составе контингентов содержатся лишь в отдельных документах. Один из них удалось обнаружить историку из Бурятии О.Д. Базарову. В строевой записке по лагерю № 28 отмечается, что на 1 января 1946 года из 3 902 военнопленных в возрасте от 18 до 25 лет насчитывалось 1 762 человека (45,1%), от 25 до 35 – 1 376 (35,3%), от 35 до 45 – 760 (19,5%), от 45 до 50 лет – 4 чел. (0,1%). В возрасте до 18 и свыше 50 лет не оказалось ни одного человека. Следует, однако, заметить, что в других лагерях встречались и совсем юные узники. Так, в 30-м лагере Бурят-монгольской АССР в это же время находились 119 человек, которым не исполнилось 18 лет. [5]
Своеобразным источником информации о возрасте контингентов являются списки умерших. Разработка этих материалов, оставшихся от новосибирского лагеря 199, показала, что среди скончавшихся военнопленных было немало молодых. В возрасте до 20 лет ушли из жизни 185 человек (6,3%), причем некоторые даже не перешагнули подростковый порог, прожив менее шестнадцати лет. В возрасте от 21 до 30 скончались 850 военнопленных (29,3%), от 31 до 40 – 1 458 (50,3%), от 41 до 50 – 399 (13,8%), старше 50 лет – 8 человек (0,3%). Обращает на себя внимание, что более половины умерших в свой смертный день находились в возрасте от 30 до 40 лет, в чем, вероятно, отражается общая возрастная структура военнопленных в лагере. [10; с. 101]
Образовательный уровень бывших солдат вермахта был выше, чем у японцев, среди которых преобладали люди, закончившие лишь начальную школу. Анализ анкетных данных японских военнопленных, скончавшихся в Алтайском крае, позволил иркутскому историку С.И. Кузнецову определить, что большинство (93,2%) составили имеющие начальное образование, 106 человек (6,0%) обладали средним и только 14 чел. (0,8%) – высшим образованием. [7]
Таким образом, в Сибири сформировалась широкая сеть лагерей, отдельных рабочих батальонов и спецгоспиталей для военнопленных. В них содержались представители многих европейских и азиатских народов, образуя своеобразный «подневольный интернационал». В суровых природно-климатических условиях, испытывая тяготы и лишения повседневной жизни, они выплачивали «репарации трудом»: добывали уголь и руду, заготавливали лес, строили железные дороги, производственные здания и жилые дома. Однако Сибирь не стала основным регионом размещения военнопленных. Только 6% бывших военнослужащих вражеских армий, попавших в советский плен, оказались здесь.
Глава 2.
Военнопленные в Алтайском крае, как «трудовой фонд».
В период с 1943 по 1948 гг. на территории Алтайского края действовали 5 лагерей, состоявших из 19 лагерных отделений (на момент организации лагерей), и один спецгоспиталь для военнопленных № 1512, дислоцировавшихся в городе Славгороде. Пребывание и трудовое использование иностранных военнопленных на территории Алтая можно условно разделить на два периода:
а) май 1943 года – август 1944 года;
б) сентябрь 1945 года – февраль 1948 года.
Каждому этапу присущи свои особенности размещения, режима содержания, охраны, трудоиспользования, связанные с конкретной политической и экономической ситуацией, как в стране, так и в регионе. [8]
Славгород.
Первые партии военнопленных прибыли в Алтайский край для лечения в мае 1943 года и были размещены в спецгоспитале № 1512, расположенном на территории города Славгород. К этому времени относятся подекадные отчеты численности больных, видах заболеваний, количестве смертных исходов. Первый эшелон за № 5198, доставивший 338 военнопленных итальянцев, немцев, румын, венгров на лечение в Алтайский край, прибыл со станции Алексиино из спецлагеря НКВД СССР № 53. Второй эшелон № 5183 с бывшими 483 солдатами вермахта пришел в город Славгород из спецлагеря НКВД № 188 (станция Рада) 22 мая 1943 года. К 31 мая 1943 года военнопленных германской армии здесь насчитывалось 821 человек, в основном немцев, румын, итальянцев, венгров, австрийцев, евреев, словаков, русинов. В пути следования эшелонов до города Славгорода 157 военнопленных, судя по этапным спискам, погибли в пути и были похоронены на городском кладбище.
Так, в конце 1943 года, в период поступления в славгородский спецгоспиталь №1512 большой партии военнопленных немцев, итальянцев и румын из тюменского лагеря НКВД СССР № 93, последовала незамедлительная директива из Москвы о необходимости раздельного содержания военнопленных, особенно немцев и итальянцев "ввиду ярко выраженной агрессивности последних и предотвращения возможных эксцессов между итальянцами и немцами". Судя по оперативным данным, довольно часто можно было услышать следующие высказывания итальянских военнопленных: "Разрешили бы русские перебить всех немцев в лагере, я бы это сделал". С декабря 1943 года итальянским военнопленным предоставлялись лучшие условия содержания и более высокие нормы питания. Запрещалось выводить совместно военнопленных различных национальностей на работы. После выздоровления по инициативе итальянцев были организованы несколько "гарибальдийских подразделений", которые отправлялись на фронт для борьбы против Германии. В декабре 1943 года заявления в подобные части подали 65 итальянских офицеров и рядовых солдат.