Основа художественного видения в эпопее — народное миросозерцание, которое воссоздается с помощью мотивов, образов, сюжетов фольклорного, мифологического, национально-эпического происхождения. Поэма-эпопея Некрасова — произведение по жанру смешанное, лиро-эпическое, в нем эпическое начало сочетается и с лирическим (авторский голос) и с драматическим (сценичность многих эпизодов, особая роль диалогов и монологов героев). Композиционная «рыхлость» — тоже признак крупной эпической формы. В поэме много персонажей и сюжетных линий. Отдельные судьбы, биографии изображаются на широком социально-историческом и культурном фоне, они как бы «вплетаются» в основную тему произведения — судьбу русского крестьянства, России в целом.
Так же построен, например, и роман Л. Н. Толстого «Война и мир», который часто называют «романом-эпопеей». Фольклорные истоки. В I860—1870-е гг. изучение фольклора и этнографии имело очень большое значение в русской культуре. Это период интенсивного культурного диалога интеллигенции с народом. Именно тогда вышли в свет хрестоматийные сборники устного народного творчества: сборник песен Рыбникова, сборник «Причитания северного края», записанный Барсовым с голоса оленецкой «вопленицы» Ирины Федосеевой, сборник сказок Афанасьева, сборник пословиц и загадок Даля. Всеми этими источниками активно пользовался Некрасов при написании поэмы «Кому на Руси жить хорошо».
Устное народное творчество в поэме является одновременно и «объектом» изображения (кстати, взгляд этнографа, фольклориста на крестьянина и на его фольклор как на объект изучения присутствует в поэме (кто из персонажей воплощает именно этот взгляд? В каких событиях он принимает участие?), и важным арсеналом художественных приемов и средств. Фольклорные жанры вводятся в текст поэмы как прямо (в виде стилизации), так и косвенно (цитата, отсылка, использование характерных приемов, образов, мотивов). Непосредственная стилизация — это народные песни, которые в большинстве своем основаны на реальных источниках. Народные песни разделяются по тематике (барщинная, солдатская, бурлацкая, «женская» и др.) — это разнообразие отражено и в поэме. (Найдите примеры.
В какой главе поэмы больше всего «песен»?) Много в поэме загадок и поговорок, большинство из которых тоже имеют реальную фольклорную основу. И песни, и поговорки конструктивно обработаны Некрасовым, адаптированы (приспособлены) к идейному контексту поэмы. Об этом очень подробно пишет К. И. Чуковский в своей монографии «Мастерство Некрасова» (советуем вам познакомиться с этой книгой). Обратите внимание, что поэма начинается загадкой («В каком году — рассчитывай, в какой земле — угадывай...»), на которую тут же и дается разгадка (с вполне четкой социальной мыслью: названия русских деревень очень символичны; слово «временнообязанные» указывает на ранний пореформенный период как время действия произведения). В главе «Крестьянка» встречается стилизация плача-причитания (найдите в тексте). Помимо прямых стилизаций песен, загадок, поговорок, в поэме множество отсылок к другим жанрам устного народного творчества.
Так, Пролог имеет очевидную волшебно-сказочную основу. Семь странников — это типично сказочный образ. Число «семь», обладающее широким спектром мифологических значений, встречается в Прологе не однажды (ср.: семь филинов, семь «больших дерев» — все это создает впечатление строгой соразмерности, предвещает многочисленные эпические повторы и параллели как важный композиционный прием в поэме; ср. также в «Божественной комедии» Данте: герой принимает семь «золотых деревьев» за семь золотых светильников). Обратите внимание, что образы семи странников не обладают такой социальной конкретностью, как другие крестьяне. Это условные фигуры, необходимые для построения сюжета. Волшебно-сказочной в своих истоках является и мотивировка странствия: найти формулу счастья, найти счастливого человека, найти счастливую землю. (Найдите в тексте, где утверждается каждая из этих задач в качестве мотивировки странствия.) Помимо этого, в Прологе (да и в последующих частях) встречается дополнительная волшебно-сказочная атрибутика (лес, говорящая птичка-пеночка, скатерть самобранка). По мере развития действия волшебно-сказочный элемент повествования сходит на нет; усиливается социально-бытописательское начало. Другая важная отсылка — к национальным фольклорно-эпическим сюжетам — былинам. Так, существуют былины о богатыре Святогоре, который в поединке обычно терпит поражение, потому что не умеет правильно воспользоваться силой, получаемой от матери-земли. Многие былины о Святогоре заканчиваются тем, что этот незадачливый богатырь уходит в землю сначала по щиколотку, затем по колено, по пояс, по грудь, по шею и наконец совсем. (Найдите в главе «Крестьянка» прямую отсылку к образу Святогора. Кто из персонажей поэмы символически соотнесен с ним и как?)
Упоминается и более удачливый богатырь — Илья Муромец (который родился слабым, но потом, получив чудесную силу, стал непобедимым). Как Святогор, так и Илья Муромец — аллегорические образы русского народа. («Народ с Ильею Муромцем сравнил ученый поп» — найдите это место в тексте.) Фольклорная традиция сказывается также в некоторых языковых и стилистических приемах. Обратите внимание на уменьшительные суффиксы существительных без какой-либо смысловой нагрузки («притихла вся дороженька...»), разнообразные словесные повторы («Терпи, многокручинная! // Терпи, многострадальная!», «Горит и стонет дерево, // Горят и стронут птенчики... // Дотла сгорело дерево, // Дотла сгорели птенчики»), синтаксические параллелизмы («В каком году — рассчитывай, // В какой земле — угадывай...», «Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые...», «Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы...»), устойчивые в фольклоре метафоры, сравнения и эпитеты.
Образ народа. Можно сказать, что в эпопее главным действующим лицом является народ. В полной мере это относится и к поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Некрасов стремился охватить всю историю народа, приобщиться к народному миросозерцанию. Семь странников образуют в совокупности условно-аллегорический, фольклорно-сказочный в своих истоках образ народа. Они не индивидуализованы: говорят все вместе, дружно, по очереди или хором, мало чем отличаются друг от друга. У некоторых из них можно выделить элементы самостоятельного характера (Пахом — степенный, Никита — шутник и т. п.), но другие крестьяне обрисованы в этом смысле гораздо подробнее. Очень большую роль при создании эпического образа народа играют массовые сцены (сельская «ярмонка» и «пьяная ночь» в Первой части, сенокос в «Последыше», «поминки по крепям» в «Пире — на весь мир»). Обратите внимание на такие метонимические олицетворения, как «притихла вся дороженька...* (люди, стоящие на дороге), «притихла площадь людная» и т. п., — с помощью этих оборотов создается обобщенно-эпический образ народа. Используются характерные фольклорные определения (на «ярмонке» народу «видимо-невидимо»). Важное значение имеет тема народной молвы. ...Молвой народною Свой ум проверить хочется. Народный глас — слыхали вы? — Глас Божий, — говорят. Обратите внимание еще на одну сцену, в которой дан удивительно пластичный, конкретно-изобразительный, наглядный образ крестьянского мира как целого: ...И чудо сотворилося: На всей базарной площади У каждого крестьянина, Как ветром, полу левую Заворотило вдруг! Крестьянство раскошелилось, Несут Ермилу денежки, Дают, кто чем богат... ...Уж сумма вся исполнилась, А щедрота народная Росла: «Бери, Ермил Ильич, Отдашь, не пропадет!» Ермил народу кланялся На все четыре стороны... (Помните ли вы, к какому сюжету это относится?)
Стихотворный размер. Для того, чтобы написать поэму в духе фольклора (но не чистую стилизацию, поскольку поэма такого рода не имеет жанрового аналога в фольклоре), Некрасову требовалось найти надежный стилистический эквивалент народно-песенному тоническому стиху. Но искать его надо было в арсенале литературной, а не фольклорной поэзии, т. е. в рамках современного Некрасову силлабо-тонического стиха. Формула, удачно найденная Некрасовым, — трехстопный нерифмованный ямб с дактилической клаузулой (после ударного слога в конце строки идут два безударных); в конце каждого смыслового отрывка, аналогичного строфе, — мужская клаузула. Иногда (в стихах типа: «И веник дрянь, Иван Ильич...», «Не волчий зуб, так лисий хвост...», «Высоко Бог, далеко царь...» и т. п.) размер «перерастает» в четырехстопный ямб. Этот размер допускает большую интонационно-синтаксическую гибкость стиха и звучит вполне «по-народному», хотя в фольклоре не использовался. Из 8866 стихов поэмы таким размером написаны 7965 стихов. Остальные (это композиционные вставки, различные виды «текста в тексте» — песни крестьян, песни Гриши Добросклонова и др.) написаны традиционными для литературы того времени размерами, в основном трехсложными (дактиль, амфибрахий), типичными для Некрасова. Проблематика и структура конфликта «Кому на Руси жить хорошо» — незаконченная поэма-эпопея, по замыслу чем-то напоминающая «Мертвые души» Н. В. Гоголя. В обоих произведениях мысль автора движется от темных сторон русской жизни к светлым, от сатиры к патетике. Отрицательные стороны жизни могут связываться с «прошлым» и «настоящим», а также с «внешним», «поверхностным». Положительные — с «будущим», а также с «глубинным», «внутренним» уровнем русского мира. Как и «Мертвые души», поэма Некрасова осталась незаконченной. В «Бабьей притче» говорится о том, что «ключи от счастья» безвозвратно утеряны и на вопрос, где они, нет ответа (это созвучно драматическому вопрошанию Руси в поэме Гоголя «Мертвые души»: «Русь, куда же несешься ты, дай ответ! Не дает ответа»).