Смекни!
smekni.com

Творческий путь Л. Н. Толстого (стр. 7 из 9)

Рассказ о косьбе Левина вместе с мужиками и “веселом общем труде” крестьян во время уборки сена без соображения о том, для кого труд и какие будут плоды труда, воссоздает тот идеал, который Толстой хотел бы видеть осуществленным в жизни. Однако, анализируя реальные отношения с крестьянами, герой Толстого приходит к несомненному выводу о “фатальной противоположности” интересов помещиков “самым справедливым интересам” крестьян.

Толстой периода “Анны Карениной” еще не сталкивает в непримиримом конфликте барина и мужика. Он сделает это позднее, в 80—90-х годах, после перелома в мировоззрении и окончательного перехода на позиции патриархального крестьянства.

“Признаки времени” явственно сказались не только в содержании, но и в художественной форме романа “Анна Каренина”. Принципы толстовской “диалектики души”, заявленные в предшествующий период его творчества и блистательно примененные в “Войне и мире”, остаются главной формой раскрытия человеческого характера и в “Анне Карениной”, хотя акцент в этой “диалектике” делается теперь не на связи эмоций и размышлений, а на борьбе противоположных чувств и мыслей Одни и те же люди, неожиданно для себя, вдруг проявляют разные, часто противоположные стороны своего характера и душевного облика.

Героиня романа, прелестная, обаятельная, правдивая, умная женщина, человек большого, чистого сердца, оказывается вместе с тем ужасной своей “бесовской” прелестью, эгоистической страстью и неизбежной ложью, паутина которой опутывает ее не только извне (Каренин и светское общество), но и изнутри. Сила сострадания возрождает живую душу даже в Каренине — “министерской машине”, черствой, окаменелой и мертвенной. Вронский, типичный представитель “золоченой молодежи петербургской”, приученный жить по строго определенному кодексу правил, оказывается способным на поступки неожиданные и отчаянные (самоубийство, пренебрежение карьерой и т. п.).

Все находится в движении. “Люди, как реки” — этот принцип не отменяет социальную обусловленность и типичность характера, но ломает узкие рамки этой обусловленности и тем самым наивернейшим образом раскрывает диалектику личной и общественной жизни в эпоху, когда все “переворотилось”.

Для внутренней жизни героев “Анны Карениной” —и это отличительная их черта — характерен напряженный драматизм. Контрасты душевных проявлений, соединение в душевном мире одного человека крайностей добра и зла создают этот драматизм. В жанре романа (Толстой настоятельно подчеркивал, что “Анна Каренина” — первый в его творчестве роман) была создана глубоко оригинальная художественная форма, сочетающая эпос и трагедию.

Центральное место в творчестве Толстого 80-х годов принадлежит повести “Смерть Ивана Ильича” (1884—1886). В ней воплотились важнейшие черты реализма позднего Толстого. По этой повести, как по высокому и надежному образцу, можно судить о том, что объединяет позднее и раннее творчество Толстого, что их отличает, в чем своеобразие позднего Толстого сравнительно с другими писателями-реалистами тех лет.

Испытание человека смертью — излюбленная сюжетная ситуация у Толстого. Так это было и в “Детстве”, где все герои как бы проверяются тем, как они ведут себя у гроба maman; в кавказских и севастопольских рассказах — смерть на войне; в романах “Война и мир” и “Анна Каренина”. В “Смерти Ивана Ильича” тема продолжается, но как бы концентрируется, сгущается: вся повесть посвящена одному событию — мучительному умиранию Ивана Ильича Головина.

Последнее обстоятельство дало повод современным буржуазным литературоведам рассматривать повесть как экзистенциальную, то есть рисующую извечную трагичность и одиночество человека. При таком подходе снижается и, может быть, снимается совсем социально-нравственный пафос повести — главный для Толстого. Ужас неверно прожитой жизни, суд над нею — в этом основной смысл “Смерти Ивана Ильича”.

Лаконичность, сжатость, сосредоточенность на главном — характерная черта повествовательного стиля позднего Толстого. В “Смерти Ивана Ильича” сохраняется основной способ толстовского познания и воплощения мира — через психологический анализ. “Диалектика души” и здесь (как и в других повестях 80-х годов) является инструментом художественного изображения. Однако внутренний мир поздних героев Толстого сильно изменился — он стал напряженнее, драматичнее. Соответственно изменились и формы психологического анализа.

Конфликт человека со средой всегда занимал Толстого. Его лучшие герои обычно противостоят среде, к которой принадлежат по рождению и воспитанию, ищут путей к народу, к миру. Позднего Толстого интересует главным образом один момент: перерождение человека из привилегированных классов, познавшего социальную несправедливость и моральную низость, лживость окружающей его жизни. По убеждению Толстого, представитель господствующих классов (будь то чиновник Иван Ильич, купец Брехунов или дворянин Нехлюдов) может начать “истинную жизнь”, если осознает, что вся его прошедшая жизнь была “не то”.

В произведениях позднего периода сама социальная среда, ее общие конфликты и неустройства выдвигаются на первый план. Противоречия ее Толстой, верный главным основам своего метода, переносит в сферы внутренние, рисуя мучительную душевную борьбу своих героев. Это можно сказать обо всех повестях 80-х годов и о романе “Воскресение” — в части, касающейся Нехлюдова и Масловой. В романе, кроме того, появится много страниц, почти независимых от сюжетного конфликта и представляющих собою непосредственно социальный анализ.

Герои поздних произведений Толстого обычно не яркие индивидуальные характеры, но обыкновенные люди, каких много. Лишь в самые последние годы, накануне и во время первой русской революции, в творчество Толстого опять войдут незаурядные фигуры: князь Касатский (“Отец Сергий”),“Хаджи-Мурат”, революционеры из “Воскресения”, рассказов “Божеское и человеческое”, “За что?” и др.

Иван Ильич Головин, Позднышев, Брехунов, Нехлюдов — обыкновенные люди. Эту обыкновенность их, обычность их жизни, похожей на жизнь многих людей, писатель многократно подчеркивает. С самого начала повести “Смерть Ивана Ильича” Толстой указывает, что тема ее — описание жизни и смерти обыкновенного человека, каких много, каковы все, всегда, везде.

И вот такого обычного во всех отношениях человека писатель ставит в драматическое, внешне случайное, “исключительное” положение: Иван Ильич преждевременно и мучительно умирает от рака из-за случайного ушиба В рассказе. “Хозяин и работник” Брехунов замерзает, случайно попав в метель. Так же внешне случайно становится убийцей жены Позднышев. Жизнь князя Нехлюдова становится необычной после случайной встречи на суде с жертвой его юношеского увлечения. Эпизод, рассказанный в “После бала”, также выглядит внешне случайным. Герой рассказа так и заявляет:“Вот вы говорите, что человек не может сам по себе понять, что хорошо, что дурно, что все дело в среде, что среда заедает. А я думаю, что все дело в случае”.

Исключительное положение, в которое ставятся герои поздних произведений Толстого, необходимо автору для того, чтобы они по-новому осмыслили свою прежнюю жизнь, поняли ее ложь и обман.

Резкая заостренность социально-этического конфликта — основная черта всех поздних произведений Толстого. Именно поэтому для их сюжета и композиции характерны драматизм, напряженность. Справедливо замечание Р. Роллана: “...в этот период творческая мысль Толстого находится под сильным воздействием законов театра. “Смерть Ивана Ильича”, “Крейцерова соната” — это именно внутренние драмы, драмы души, отсюда их сжатость, сосредоточенность...”[18].

Всегдашний интерес Толстого к движению жизни и внутреннего мира человека в поздний период творчества превращается в показ полного переворота в сознании героя. Чтобы совершился этот переворот, нужна катастрофа. Именно поэтому катастрофа присутствует во всех поздних произведениях Толстого и определяет их композиционное построение. Катастрофа служит тем толчком, от которого пробуждается человек. Пробуждение это длится часто долго, в процессе мучительной борьбы, но завершается всегда “просветлением”. Предыстория мало интересует писателя и занимает небольшую часть текста. Дается эта предыстория обычно в авторском кратком пересказе. В центре внимания — душевная жизнь героя, осуждающего свою прошлую жизнь, и его взаимоотношения с окружающей средой.

В “Смерти Ивана Ильича”, как обычно у позднего Толстого, сюжет строится не в соответствии с последовательным развитием событий, но умышленно нарушая хронологический принцип. Повесть начинается, по существу, с конца — впечатления, произведенного смертью Ивана Ильича на сослуживцев. “Крейцерова соната” начинается с заявления об убийстве жены, а потом только выясняются причины и обстоятельства убийства; “Воскресение” — со сцены суда, а потом излагаются обстоятельства, приведшие Катюшу Маслову и Нехлюдова в заседание суда.

Такое композиционное построение — характерная черта художественной манеры именно позднего Толстого. Нарушая последовательность событий, писатель освещает весь рассказ отблесками картины страшного итога.

В дневнике 26 января 1891г. Толстой заметил: “Как бы я был счастлив, если бы записал завтра, что начал большую художественную работу. Да, начать теперь и написать роман имело бы такой смысл. Первые, прежние мои романы были бессознательное творчество. С “Анны Карениной”, кажется больше 10 лет, я расчленял, разделял, анализировал; теперь я знаю что что, и могу все смешать опять и работать в этом смешанном”[19].