- То-то и подозрительно, что все правильно, - сказал усатый мужчина, который сидел на лавочке. - У нас тут в четвертом отделении милиции случай был. Задержал милиционер мальчишку: прыгал на ходу из трамвая, а штраф отказался платить. Ну, его, естественно, милиционер в отделение привел. Там, естественно, спрашивают: "Как фамилия?" Он говорит: "Ваня Сидоров", - то есть не свою фамилию назвал, а одного своего знакомого мальчика. Его спрашивают: "Где живешь?" Он им и адрес этого Вани Сидорова дал. Те стали звонить из милиции в домоуправление: живет, мол, там у вас Ваня Сидоров? Им говорят: "Живет". Ну те, что ж, отпустили этого Ваню Сидорова, то есть не Ваню Сидорова, а этого мальчишку, который Ваней Сидоровым назвался, а на другой день послали родителям настоящего Вани Сидорова повестку, чтоб уплатили за своего сына штраф. Ну, родители, конечно, на Ваню набросились. "Что же ты, говорят, такой-сякой, с подножки на ходу прыгаешь? Штраф теперь за тебя плати!" Парнишка, конечно, расстроился, в слезы: "Не прыгал я!" - "А, так ты еще врать, такой-сякой!" Бедный парень уверяет, клянется. Заболел, понимаете, от такого недоверия. Родители видят - что-то не то получается. Не стал бы мальчонка так сильно расстраиваться, если б правда. Отец, естественно, побежал в милицию. "Мы, говорит, сыну верим. Наш Ваня не станет на ходу из трамвая прыгать. Он хороший". Ему говорят: "Они все хорошие, когда дома сидят". Отец говорит: "Все равно я не стану штраф платить". - "А не заплатите, говорят, судить вас будем".
Через неделю там или другую вызывают отца на суд. Отец приходит. "Товарищи, говорит, это что же такое? Не прыгал ведь он". - "Как, говорят, не прыгал, когда тут все: и имя, и фамилия, и адрес, - все точно записано". Хотели отцу присудить пятнадцать суток ареста за то, что плохо сына воспитывает и штраф не хочет платить, да спасибо кто-то надоумил вызвать в качестве свидетеля того милиционера, который задержал Ваню, когда он с подножки прыгал.
Ну, вызвали, естественно, милиционера, показали ему Ваню.
Милиционер посмотрел и говорит: "А я уж и не помню, какой тот мальчишка-то был, да, сдается мне, этот Ваня не тот мальчик, что я задержал". Потом он еще пригляделся к нему и говорит: "Да, теперь я точно вижу, что это не тот". Так эта история ничем и кончилась. А могли Ваниного отца на пятнадцать суток арестовать ни за что ни про что. А того парнишку, который Ваней Сидоровым назвался, так и не нашли.
- Да, найдешь его! - сказал управдом. - Видно, стреляный воробей оказался.
- Еще какой стреляный! - подхватил усатый мужчина. - Обычно мальчишка наврет с три короба, а все без толку: выдумает и номер дома, и квартиру, и улицу. Станут в домоуправление звонить, а там во всем доме и квартиры-то такой нет, или живет в ней кто-то другой. Вот тут-то он и попался. А этот все верно сказал, только не про себя, а про Ваню Сидорова.
- Этак-то, - сказала Дарья Семеновна, - каждый разобьет тебе стекло и скажет: я, дескать, Ваня Сидоров, живу там-то и там-то. Потом иди получай с Вани Сидорова.
- Гм! Вот видите, бабушка, какая оказия, - сказал управдом, пытливо взглянув на Толю. - Может быть, он на самом деле Ваня Сидоров, то есть... тьфу!.. как, ты сказал, твоя фамилия?
- Толя Клюквин, - ответил Толя.
- Вот, вот. Может быть, он на самом деле Толя Клюквин, а может, и кто другой. Тут, как видите, по-всякому бывает. Идите-ка вы с ним лучше в милицию, там поточней разберут.
- Зачем в милицию? - взмолился Толя. - Я вам говорю правду.
- "Правду, правду"! - проворчала с досадой старуха. - Жди от вас правды-то!
Она схватила Толю за руку чуть повыше локтя и потащила на улицу. Толя семенил рядом с ней, пугливо оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что прохожие с любопытством глядели на него и догадывались, что его ведут в милицию, наверное, думали, что он вор.
Толя ни разу еще не попадал в милицию, и ему очень не хотелось идти туда. Он рванулся что было силы, но старуха еще крепче впилась своими цепкими пальцами в его руку.
- За что вы его? - спросила шедшая навстречу женщина.
- Стекло в доме расшиб.
- Куда же вы его теперь?
- А в милицию. Куда же еще?
- Пустите меня! - просил Толя, стараясь вырваться.
Но старуха держала его как клещами.
- А ты не трепыхайся, - твердила она. - От меня все равно не уйдешь.
- Пустите! - просил Толя. - Я сам пойду. Не надо меня держать. Я не убегу.
- Так я тебе и поверила.
Убедившись, что ему не вырваться из рук Дарьи Семеновны, Толя решил пойти на хитрость. Он видел, что она могла держать его только одной рукой, так как в другой у нее была сумка с продуктами.
"Когда-нибудь рука у нее устанет, и она не сможет меня так крепко держать", - решил Толя.
Он перестал вырываться и некоторое время шел спокойно, как бы примирившись со своей участью. Усыпив таким образом бдительность старухи, он неожиданно рванулся и, оказавшись на свободе, бросился удирать.
- Стой! Стой! - закричала Дарья Семеновна, бросаясь за ним вдогонку. - Стой, говорят тебе! Держите его!
Встречные пешеходы останавливались, не зная, надо им ловить Толю или не надо. Один гражданин хотел было его схватить, но Толя ловко шмыгнул у него под рукой и, повернув с тротуара, помчался по мостовой. Здесь ему не угрожали встречные пешеходы и он мог развить гораздо большую скорость. Дарья Семеновна тоже побежала по мостовой, но тут же чуть не угодила под грузовую машину.
- Стой! - закричала она, бросившись обратно на тротуар. - Остановись сейчас же! Попадешь под машину!
Но Толя не слушал ее. Он выбежал на перекресток и понесся через дорогу. Дарья Семеновна увидела мчавшийся наперерез Толе трамвай и остановилась на углу улицы. Внутри у нее все похолодело. Ей казалось, что Толя вот-вот угодит под трамвай. Но вагоновожатый, увидав Толю, замедлил ход. Толя перебежал через рельсы, но с другой стороны к нему уже приближался автомобиль. Бежать назад было поздно. Раздался визг тормозов. Автомобиль ткнул Толю в плечо и тут же остановился. Толя упал. Дарья Семеновна уронила на землю сумку и закрыла лицо руками.
Вокруг Толи моментально образовалась толпа. Какой-то гражданин сейчас же подбежал к телефонной будке и стал вызывать "скорую помощь". Толя между тем поднялся на ноги.
- Больно ушибся? - спросил его кто-то. - Ты не ранен?
- Нет, - замотал головой Толя.
Шофер вылез из кабины и подбежал к Толе:
- И откуда ты взялся посреди мостовой, постреленок? Больно тебе?
- Нет, не больно.
Шофер схватил его обеими руками, потрогал за локти, за плечи:
- Нигде не болит?
- Нигде. Я испугался просто.
- "Испуга-а-лся" ! - Лицо шофера расплылось в улыбке. - Скажи спасибо, что я затормозить успел вовремя.
Тут подошел милиционер.
- Что с мальчиком? - спросил он шофера.
- Счастливый случай, товарищ милиционер. Можно сказать, отделался легким испугом.
- Вот как!
В это время сквозь толпу пробралась Дарья Семеновна. Руки у нее тряслись от страха, губы дрожали. Увидев, что Толя как ни в чем не бывало стоит возле автомашины, она бросилась к нему и заголосила:
- Живой, гляди-ка! Ах ты мой милы-ы-й!
Толя увидел старуху и метнулся от нее в сторону. Однако вокруг плотной стеной стояла толпа, и ему некуда было бежать.
- Да ты что, милый! - замахала руками старуха. - Да разве ж я тебя трону? Товарищ милиционер, это я, честное слово, я во всем виновата. Это он от меня, окаянной, с испугу под машину бросился. И все из-за стекла этого, будь оно трижды неладно!
- Это верно, - сказал кто-то в толпе. - Я лично видел, как эта старушенция гналась за ним, словно разъяренная фурия.
- Ну что ж, мы так и запишем, - сказал милиционер и начал писать протокол.
- Пиши, милый, пиши! А ты, голубчик, не бойся, - обратилась старуха к Толе. - Я на тебя за стекло не в обиде, чтоб оно сгорело, век бы его не видать! Ты, миленький, приходи к нам, играй с ребятишками в этот свой мячик. А стекла-то эти, бей их хоть каждый день, разве я что скажу!
Тут неподалеку остановилась машина "скорой помощи", и из нее вышла женщина в белом халате.
- Где пострадавший? - спросила она, подойдя к толпе. - Кого здесь машиной сшибло?
- Да вон, мальчонку, - ответил ей кто-то.
Толпа моментально расступилась, и женщина подошла к Толе:
- Ну-ка, держись руками за мою шею, я тебя в санитарную машину снесу.
- Да он здоровехонек, - с усмешкой сказал шофер. - Ничего ему не сделалось.
- Это вы так думаете, - строго сказала женщина. - А я вижу, что у мальчика лоб разбит.
- Так это я не сейчас, - сказал Толя. - Это я поранился, когда в мусорный ящик упал.
- В какой такой мусорный ящик?
- Ну, когда с ребятами на велосипеде катался.
Женщина схватила Толю в охапку и понесла к санитарной машине.
- Куда же вы его? - сказала Дарья Семеновна. - Он же сказал, что об мусорный ящик поранился.
- А по-вашему, если об мусорный ящик, то и лечить не надо? Ему поскорей надо укол против столбняка сделать.
- Ну что ж, на то вы и врачи, чтоб знать, против чего укол делать, - сказала Дарья Семеновна. - А ты, миленький, приходи к нам в мячик играть, когда поправишься! - закричала она и помахала Толе рукой.
Через минуту Толя уже ехал в санитарной машине. Женщина уложила его на носилки, а сама села рядом на лавочке.
- Вот приедем в больницу, доктор осмотрит тебя, тогда можно будет и ходить, и бегать, а сейчас дока полежи, - говорила она.
В окно санитарной машины были видны только верхние этажи зданий, и Толя никак не мог догадаться, по каким улицам они ехали. Но не это его тревожило. Больше всего его волновало то, что ему должны были сделать укол. Он боялся, что будет больно.
Скоро машина повернула в ворота лечебницы и остановилась у подъезда. Два санитара открыли дверцы и начали вытаскивать из машины носилки.
Толя хотел вскочить на ноги, но один из санитаров сгрого сказал:
- Лежи, лежи смирненько!