Пошли мы в другую сторону. Шли, шли - все лес да лес! Тут и темнеть начало. Мы давай сворачивать то в одну сторону, то в другую. Заплутались совсем.
- Вот видишь, - говорю, - что ты наделал!
- Что же я наделал? Я ведь не виноват, что так скоро наступил вечер.
- А сколько ты елку выбирал? А дома сколько возился? Вот придется из-за тебя в лесу ночевать!
- Что ты! - испугался Мишка. - Ведь ребята сегодня придут. Надо искать дорогу.
Скоро стемнело совсем. На небе засверкала луна. Черные стволы деревьев стояли, как великаны, вокруг. За каждым деревом нам чудились волки. Мы остановились и боялись идти вперед.
- Давай кричать! - говорит Мишка. Тут мы как закричим вместе:
- Ау!
"Ау!" - ответило эхо.
- Ау! Ау-у! - закричали мы снова что было силы.
"Ау! Ау-у!" - повторило эхо.
- Может быть, нам лучше не кричать? - говорит Мишка.
- Почему?
- Еще волки услышат и прибегут.
- Тут, наверно, никаких волков нет,
- А вдруг есть! Лучше пойдем скорее.
Я говорю:
- Давай прямо идти, а то мы никак на дорогу не выберемся.
Пошли мы снова. Мишка все оглядывался и спрашивал:
- А что делать, когда нападают волки, если ружья нет?
- Бросать в них горящие головешки, - говорю я.
- А где их брать, эти головешки?
- Развести костер - вот тебе и головешки.
- А у тебя есть спички?
- Нету.
- А они на дерево могут влезть?
- Кто?
- Да волки.
- Волки? Нет, не могут.
- Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на дерево и будем сидеть до утра.
- Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!
- Почему не просидишь?
- Замерзнешь и свалишься.
- Почему замерзнешь? Нам ведь не холодно.
- Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а попробуй посиди на дереве без движения - сразу замерзнешь.
- А зачем сидеть без движения? - говорит Мишка. - Можно сидеть и ногами дрыгать.
- Это устанешь - целую ночь на дереве ногами дрыгать!
Мы продирались сквозь густые кустарники, спотыкались о пни, тонули по колено в снегу. Идти становилось трудней и трудней.
Мы очень устали.
- Давай бросим елки! - говорю я.
- Жалко, - говорит Мишка. - Ко мне ребята сегодня придут. Как же я без елки буду?
- Тут нам бы самим, - говорю, - выбраться! Чего еще о елках думать!
- Постой, - говорит Мишка. - Надо одному вперед идти и протаптывать дорогу, тогда другому будет легче. Будем меняться по очереди.
Мы остановились, передохнули. Потом Мишка впереди пошел, а я за ним следом. Шли, шли... Я остановился, чтоб переложить елку на другое плечо. Хотел идти дальше, смотрю - нет Мишки! Исчез, словно провалился под землю вместе со своей елкой.
Я кричу:
- Мишка!
А он не отвечает.
- Мишка! Эй! Куда же ты делся?
Нет ответа.
Я пошел осторожно вперед, смотрю - а там обрыв! Я чуть не свалился с обрыва. Вижу - внизу шевелится что-то темное.
- Эй! Это ты, Мишка?
- Я! Я, кажется, с горы скатился!
- Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу...
- Ответишь тут, когда я ногу ушиб!
Я спустился к нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и коленку руками трет.
- Что с тобой?
- Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.
- Больно?
- Больно! Я посижу.
- Ну, давай посидим, - говорю я.
Уселись мы с ним на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал холод.
Я говорю:
- Тут и замерзнуть можно! Может быть, пойдем по дороге? Она нас куда-нибудь выведет: или на станцию, или к лесничему, или в деревню какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!
Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.
- Не могу, - говорит.
- Что же теперь делать? Давай я понесу тебя па закорках, - говорю я.
- Да разве ты донесешь?
- Давай попробую.
Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на спину. Кряхтел, кряхтел, насилу залез. Тяжелый! Я согнулся в три погибели.
- Ну, неси! - говорит Мишка.
Только прошел я несколько шагов, поскользнулся - и бух в снег.
- Ай! - заорал Мишка. - У меня нога болит, а ты меня в снег кидаешь!
- Я же не нарочно!
- - Не брался бы, если не можешь!
- Горе мне с тобой! - говорю я. - То ты с бенгальскими огнями возился, то елку до самой темноты выбирал, а теперь вот зашибся... Пропадешь тут с тобой!
- Можешь не пропадать!..
- Как же не пропадать?
- Иди один. Это все я виноват. Я уговорил тебя за елками ехать.
- Что же, я тебя бросить должен?
- Ну и что ж? Я и один дойду. Посижу, нога пройдет - я и пойду.
- Да ну тебя! Никуда я без тебя не пойду. Вместе приехали, вместе и вернуться должны. Надо придумать что-нибудь.
- Что же ты придумаешь?
- Может быть, санки сделать? У нас топор есть.
- Как же ты из топора санки сделаешь?
- Да не из топора, голова! Срубить дерево, а из дерева - санки.
- Все равно гвоздей нет.
- Надо подумать, - говорю я.
И стал думать. А Мишка все на снегу сидит. Я подтащил к нему елку и говорю:
- Ты лучше на елку сядь, а то простудишься.
Он уселся на елку. Тут мне пришла в голову мысль.
- Мишка, - говорю я, - а что, если тебя повезти на елке?
- Как - на елке?
- А вот так: ты сиди, а я буду за ствол тащить. Ну-ка, держись!
Я схватил елку за ствол и потащил. Вот как ловко придумал! Снег на дороге твердый, укатанный, елка по нему легко идет, а Мишка на ней - как на санках!
- Замечательно! - говорю я. - На-ка, держи топор.
Отдал ему топор. Мишка уселся поудобнее, и я повез его по дороге. Скоро мы выбрались на опушку леса и сразу увидели огоньки.
- Мишка! - говорю. - Станция!
Издали уже слышался шум поезда.
- Скорей! - говорит Мишка. - Опоздаем на поезд!
Я припустился изо всех сил. Мишка кричит:
- Еще поднажми! Опоздаем!
Поезд уже подъезжал к станции. Тут и мы подоспели. Подбегаем к вагону. Я подсадил Мишку. Поезд тронулся, я вскочил на подножку и елку за собой втащил. Пассажиры в вагоне стали бранить нас за то, что елка колючая. Кто-то спросил:
- Где вы взяли такую ободранную елку?
Мы стали рассказывать, что с нами в лесу случилось. Тогда все стали жалеть нас. Одна тетенька усадила Мишку на скамейку, сняла с него валенок и осмотрела ногу.
- Ничего страшного нет, - сказала она. - Просто ушиб.
- А я думал, что ногу сломал, так она у меня болела, - говорит Мишка. Кто-то сказал:
- Ничего, до свадьбы заживет!
Все засмеялись. Одна тетенька дала нам по пирогу, а другая - конфет. Мы обрадовались, потому что очень проголодались.
- Что же мы теперь будем делать? - говорю я. - У нас на двоих одна елка.
- Отдай ее на сегодня мне, - говорит Мишка, - и дело с концом.
- Как это - с концом? Я ее тащил через весь лес да еще тебя на ней вез, а теперь сам без елки останусь?
- Так ты мне ее только на сегодня дай, а завтра я тебе возвращу обратно.
- Хорошенькое, - говорю, - дело! У всех ребят праздник, а у меня даже елки не будет!
- Ну ты пойми, - говорит Мишка, - ко мне ребята сегодня придут! Что я буду без елки делать?
- Ну, покажешь им свои бенгальские огни. Что, ребята елки не видели?
- Так бенгальские огни, наверно, не будут гореть. Я их уже двадцать раз делал - ничего не получается. Один дым, да и только!
- А может быть, получится?
- Нет, я и вспоминать про это не буду. Может, ребята уже забыли.
- Ну нет, не забыли! Не надо было заранее хвастаться.
- Если б у меня елка была, - говорит Мишка, - я бы про бенгальские огни что-нибудь сочинил и как-нибудь выкрутился, а теперь просто не знаю, что делать.
- Нет, - говорю, - не могу я тебе елку отдать. У меня еще ни в одном году так не было, чтоб елки не было.
- Ну будь другом, выручи! Ты меня уже не раз выручал!
- Что же, я тебя всегда выручать должен?
- Ну, в последний раз! Я тебе что хочешь за это дам. Возьми мои лыжи, коньки, волшебный фонарь, альбом с марками. Ты ведь сам знаешь, что у меня есть. Выбирай что угодно.
- Хорошо, - сказал я. - Если так, отдай мне своего Дружка.
Мишка задумался. Он отвернулся и долго молчал. Потом посмотрел на меня - глаза у него были печальные - и сказал:
- Нет, Дружка я не могу отдать.
- Ну вот! Говорил "что угодно", а теперь...
- Я забыл про Дружка... Я, когда говорил, думал про вещи. А Дружок ведь не вещь, он живой.
- Ну и что ж? Простая собака! Если б он хоть породистый был.
- Он же не виноват, что он не породистый! Все равно он любит меня. Когда меня нет дома, он думает обо мне, а когда я прихожу, радуется и машет хвостом... Нет, пусть будет что будет! Пусть ребята смеются надо мной, а с Дружком я не расстанусь, даже если бы ты мне дал целую гору золота!
- Ну ладно, - говорю я, - бери тогда елку даром.
- Зачем даром? Раз я обещал любую вещь, так и бери любую вещь. Хочешь, я тебе дам волшебный фонарь со всеми картинками? Ты ведь очень хотел, чтоб у тебя был волшебный фонарь.
- Нет, не надо мне волшебного фонаря. Бери так.
- Ты ведь столько трудился из-за елки - зачем отдавать даром?
- Ну и пусть! Мне ничего не надо.
- Ну, и мне даром не надо, - говорит Мишка.
- Так это ведь не совсем даром, - говорю я. - Просто так, ради дружбы. Дружба ведь дороже волшебного фонаря! Пусть это будет наша общая елка.
Пока мы разговаривали, поезд подошел к станции. Мы и не заметили, как доехали. У Мишки нога совсем перестала болеть. Он только немного прихрамывал, когда мы сошли с поезда.
Я сначала забежал домой, чтоб мама не беспокоилась, а потом помчался к Мишке - украшать нашу общую елку.
Елка уже стояла посреди комнаты, и Мишка заклеивал ободранные места зеленой бумагой. Мы еще не кончили украшать елку, как стали собираться ребята.
- Что же ты, позвал на елку, а сам даже не украсил ее! - обиделись они.
Мы стали рассказывать про наши приключения, а Мишка даже приврал, будто на нас напали в лесу волки и мы от них спрятались на дерево. Ребята не поверили и стали смеяться над нами. Мишка сначала уверял их, потом махнул рукой и сам стал смеяться. Мишкины мама и папа пошли встречать Новый год к соседям, а для нас мама приготовила большой круглый пирог с вареньем и других разных вкусных вещей, чтоб мы тоже могли хорошо встретить Новый год.
Мы остались одни в комнате. Ребята никого не стеснялись и чуть ли не на головах ходили. Никогда я не слыхал такого шума! А Мишка шумел больше всех. Ну, я-то понимал, почему он так разошелся. Он старался, чтоб кто-нибудь из ребят не вспомнил про бенгальские огни, и выдумывал все новые и новые фокусы.