Пашка усмехнулся.
- Вот уж нет, - сказал он. - Антон в кустах сидеть не станет. Просто он не знает, что ты здесь. Ловит где-нибудь рыбу, как обычно.
- А с тобой как он?
- Никак. Терпит. Но ты-то другое дело...
Они помолчали.
- Анка, - сказал Пашка, - помнишь анизотропное шоссе?
Анка наморщила лоб.
- Какое?
- Анизотропное. Там висел "кирпич". Помнишь, мы втроем?..
- Помню. Это Антон сказал, что оно анизотропное.
- Антон тогда пошел под "кирпич", а когда вернулся, то сказал, будто нашел там взорванный мост и скелет фашиста, прикованного к пулемету.
- Не помню, - сказала Анка. - Ну и что?
- Я теперь часто вспоминаю это шоссе, - сказал Пашка. - Будто есть какая-то связь... Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет.
- Я тебя не понимаю. При чем здесь прикованный скелет?
- Не знаю, - признался Пашка. - Мне так кажется.
Анка сказала:
- Ты не давай ему много думать. Ты с ним все время о чем-нибудь говори. Глупости какие-нибудь. Чтобы он спорил.
Пашка вздохнул.
- Это я и сам знаю. Да только что ему мои глупости?.. Послушает, улыбнется и скажет: "Ты, Паша, тут посиди, а я пойду поброжу". И пойдет. А я сижу... Первое время, как дурак, незаметно ходил за ним, а теперь просто сижу и жду. Вот если бы ты...
Анка вдруг поднялась. Пашка оглянулся и тоже встал. Анка не дыша смотрела, как через поляну к ним идет Антон - огромный, широкий, со светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был немного мрачный.
Она пошла ему навстречу.
- Анка, - сказал он ласково. - Анка, дружище...
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него... Но это была не кровь - просто сок земляники.