"Неужели узнала?" -- испугался он. Он хотел, чтобы его принимали пока за другого. Он молчал.
Настя отошла от окна. Пашка включил фонарик. Настя прошла к двери, закрыла ее плотнее и вернулась к окну. Пашка выключил фонарь.
"Не узнала. Иначе не разгуливала бы в одной рубахе".
Пашка услышал запах ее волос. В голову ударил горячий туман. Он отстранил ее и полез в окно.
-- Додумался? -- сказала Настя слегка потеплевшим го.
"Додумался, додумался, -- думал Пашка. -- Сейчас будет цирк".
-- Ноги-то вытри, -- сказала Настя, когда Пашка влез в горницу и очутился с ней рядом.
Пашка продолжал молчать. Обнял ее, теплую, мягкую. Так сдавил, что у ней лопнула на рубашке какая-то тесемка.
-- Ох, -- глубоко вздохнула Настя, -- что ж ты делаешь? Шальной!..
Пашка начал ее целовать. И тут что-то случилось с Нас: она вдруг вывернулась из его объятий, отскочила, судо зашарила рукой по стене, отыскивая выключатель.
"Все. Конец". Пашка приготовился к самому худшему: сейчас она закричит, прибежит ее отец и будет его фотогра. Он отошел на всякий случай к окну.
Вспыхнул свет. Настя настолько была поражена, что по не сообразила, что стоит перед посторонним челове почти нагая.
Пашка ласково улыбнулся ей.
-- Испугалась?
Настя схватила со стула юбку и стала надевать. Надела, подошла к Пашке. Не успел он подумать о чем-либо, как ощутил на левой щеке сухую горячую пощечину. И тотчас такую же -- на правой.
Потом некоторое время стояли друг против друга, смот... У Насти от гнева расцвел на щеках яркий румянец. Она была поразительно красива в эту минуту.
"Везет инженеру", -- невольно подумал Пашка.
-- Сейчас же убирайся отсюда! -- негромко приказала Настя.
Пашка понял, что она не будет кричать -- не из таких.
-- Побеседуем, как жельтмены, -- заговорил Пашка, за. -- Я могу, конечно, уйти, но это банально. Это се. -- Он бросил спичку в окно и продолжал развивать свою мысль несколько торопливо, ибо опасался, что Настя возьмет в руки какой-нибудь тяжелый предмет и снова предложи убираться. От волнения Пашка стал прохаживаться по горнице -- от окна к столу и обратно. -- Я влюблен, так. Это факт, а не реклама. И я одного только не понимаю: чем я хуже этого инженера? Если на то пошло, я могу легко стать Героем Социалистического Труда. Надо только сказать мне об этом. И все. Зачем же тут аплодисменты устраивать? Со и поедем со мной. Будем жить в городе. -- Пашка остановился. Смотрел на Настю серьезно, не мигая. Он лю ее, любил, как никого никогда в жизни еще не любил.
Она поняла это.
~ Какой же ты дурак, парень, -- грустно и просто сказа она. -- Чего ты мелешь тут? -- Она села на стул. -- Натво делов и еще философствует, ходит. Он любит!.. -- Настя странно как-то заморгала, отвернулась. Пашка понял: запла. -- Ты любишь, а я, по-твоему, не люблю? -- Настя резк повернулась к нему -- в глазах слезы.
Она была на редкость, на удивление красива. И тут Паш понял: никогда в жизни ему не отвоевать ее. Всегда у него так: как что чуть посерьезнее, поглубже -- так не его.
-- Чего ты плачешь?
-- Да потому, что вы только о себе думаете... эгоисты не! Он
любит! -- Она вытерла слезы. -- Любишь, так уважай хоть немного, а не так...
-- Что же я такого сделал? В окно залез -- подумаешь! Ко всем лазят...
-- Не в окне дело. Дураки вы все, вот что. Тот дурак то... весь высох от ревности. Приревновал ведь он к тебе. Уезжать собрался.
-- Как уезжать? Куда? -- Пашка понял, кто этот дурак.
-- Куда... Спроси его!
Пашка нахмурился.
-- На полном серьезе?
Настя опять вытерла ладошкой слезы, ничего не сказала. Пашке стало до того жалко ее, что под сердцем заныло.
-- Собирайся! -- приказал он.
Настя вскинула на него удивленные глаза.
-- Поедем к нему. Я объясню этим московским фраерам, что такое любовь человеческая.
-- Сиди уж... не трепись!
-- Послушайте, вы!.. Молодая, интересная... -- Пашка приосанился. -- Мне можно съездить по физиономии, так? Но слова вот эти дурацкие я не перевариваю. Что значит -- не трепись?
-- Куда ты поедешь сейчас? Ночь глубокая...
-- Наплевать. Одевайся. На -- кофту! Пашка снял со спинки стула кофту, бросил Насте. Настя поймала ее, поднялась в нерешительности.
Пашка опять заходил по горнице.
-- Из-за чего же это он приревновал? -- спросил он не без самодовольства.
-- Танцевали... ему сказал кто-то. Потом в кино шепта. Он же дурак набитый.
-- Что же ты не могла ему объяснить?
-- Нужно мне объяснять! Никуда я не поеду.
Пашка остановился.
-- Считаю до трех: раз, два... А то целоваться полезу!
-- Я те полезу! Что ты ему скажешь?
-- Я знаю что!
-- А я к чему там?
-- Надо.
-- Да зачем?
-- Я не знаю, где он живет. Вообще надо ехать. Точка.
Настя надела кофту, туфли.
-- Лезь. Я за тобой. Видел бы кто-нибудь сейчас...
Пашка вылез в сад, помог Насте. Вышли на дорогу.
Полуторка ворчала на хозяина.
-- Садись, ревушка-коровушка!.. Возись тут с вами по ночам.
Пашке эта новая нежданная роль нравилась.
Настя залезла в кабину
-- Меня, что ли, хотел увозить? На машине-то?
-- Где уж тут!.. С вами вперед прокиснешь, чем...
-- Ну до чего ты, Павел...
-- Что? -- строго спросил Пашка.
-- Ничего.
-- То-то. -- Пашка со скрежетом всадил скорость и по.
... Инженер не спал, когда Пашка постучал ему в окно.
-- Кто это?
-- Я.
-- Кто я?
-- Пашка. Павел Егорыч.
Инженер открыл дверь, впустил Пашку. Не скрывая удивления, уставился на него.
Пашка кивнул на стол, заваленный бумагами.
-- Грустные стихи сочиняешь?
-- Я не понимаю, слушай...
-- Поймешь. -- Пашка сел к столу, отодвинул локтем бу. -- Любишь Настю?
-- Слушай!.. -- Инженер начал краснеть.
-- Любишь. Значит, так: иди веди ее сюда -- она в маши сидит.
-- Где? В какой машине?
-- На улице. Ко мне зря приревновал: мне с хорошими бабами не везет.
Инженер быстро вышел на улицу, а Пашка, Павел Его, опустил голову на руки и закрыл глаза. Он как-то сразу устал. Опять некстати вспомнились надоевшие слова: "В жизни раз бывает..." В груди противно заболело.
Вошли инженер с Настей.
Пашка поднялся. Некоторое время смотрел на них, как будто собирался сказать напутственное слово.
-- Все? -- спросил он.
-- Все, -- ответил инженер.
Настя улыбнулась.
-- Вот так, -- сердито сказал Пашка. -- Будьте здоро. -- Он пошел к выходу.
-- Куда ты? Погоди!.. -- запротестовал инженер. Пашка, не оглянувшись, вышел.
Уезжал Пашка из этой деревни. Уезжал в Салтон. Прохорову он подсунул под дверь записку с адресом автобазы, куда просил прислать справку о том, что он отработал честно три дня на посевной. Представив себе, как будет огорчен Прохо его отъездом, Пашка дописал в конце: "Прости меня, но я не виноват".
Пашке было грустно. Он беспрерывно курил.
Пошел мелкий дождь.
У Игренева, последней деревни перед Салтоном, на до впереди выросли две человеческие фигуры. Замахали руками.
Пашка остановился.
Подбежали молоденький офицер с девушкой.
-- До Салтона подбрось, пожалуйста! -- Офицер был чем-то очень доволен.
-- Садись!
Девушка залезла в кабину и стала вертеться, отряхивать. Лейтенант запрыгнул в кузов. Начали переговариваться, хохотали.
Пашка искоса разглядывал девушку -- хорошенькая, бе, губки бантиком -- прямо куколка! Но до Насти ей далеко.
-- Куда это на ночь глядя? -- спросил Пашка.
-- В гости, -- охотно откликнулась девушка. И высуну из кабины -- опять говорить со своим дружком. -- Са? Саш!.. Как ты там?!
-- В ажуре! -- кричал из кузова лейтенант.
-- Что, дня не хватает? -- опять спросил Пашка.
-- Что? -- Девушка мельком глянула на него и опять: -- Саша? Саш!..
-- Все начисто повлюблялись, -- проворчал Пашка. -- С ума все посходили. -- Он вспомнил опять Настю: совсем недавно она сидела с ним рядом -- чужая. И эта чужая.
-- Саша! Саш!..
"Саша! Саш! -- съехидничал про себя Пашка. -- Твой Са и так сам себя не помнит от радости. Пусти сейчас -- впе машины побежит".
-- Я представляю, что там сейчас будет! -- кричал из ку Саша.
Девушка так и покатилась со смеху.
"Нет, люди все-таки ненормальными становятся в это время", -- сердито думал Пашка.
Дождь припустил сильнее.
-- Саша! Как ты там?!
-- Порядок! На борту порядок!
-- Скажи ему -- там под баллоном брезент есть -- пусть накроется, -- сказал Пашка.
Девушка чуть не вывалилась из кабины.
-- Саша! Саш!.. Под баллоном какой-то брезент!.. На!
-- Хорошо! Спасибо!
-- На здоровье, -- сказал Пашка, закурил и задумался, всматриваясь прищуренными глазами в дорогу.