Принцип мужественного оптимизма, провозглашенный писателем в конце 70-х годов, был основополагающим в его программе неоромантизма, и он следовал ему с убежденностью и воодушевлением. Особым смыслом в связи с этим наполняется интерес Стивенсона к раннему возрасту: герои всех его знаменитых романов - «Остров сокровищ» (1883), «Катриона» (1893), «Черная стрела» (1888) - юноши. Подобное пристрастие вообще свойственно романтизму. У Стивенсона это увлечение приходиться на конец века, протекает в кризисные для Англии времена, и поэтому, как проницательно заметил Генри Джеймс, обретает философский смысл. Не расслабленное и болезненное, а жизнелюбивое, яркое мироощущение здоровой юности передает он в своих книгах, помещая героя в среду отнюдь не тепличную, сталкивая его в увлекательном сюжете с чрезвычайными обстоятельствами, требующими напряжения всех сил, энергичных самостоятельных решений и действий.
Основным вкладом в литературу Стивенсона можно назвать то, что он возродил в Англии приключенческий и исторический роман. Но при всем мастерстве повествования он не сумел поднять его до тех высот, на которых стояли эти жанры у его предшественников. Большей частью автора интересовало приключение ради приключения, ему чужды были более глубокие мотивы приключенческого романа, как у Даниэля Дефо, а в историческом романе он отказывался от изображения больших общественных событий, ограничивая себя показом приключений героев, для которых история служит лишь случайным фоном.
Стивенсон - писатель, сосредоточивший в своем творчестве, казалось бы, далекие для приключенческого жанра качества: он - мыслитель, борец, свободолюбивый и тонкий художник. И в его романах, и в публицистических статьях выразились прогрессивные политические симпатии, страстный протест против агрессии любого государства, в том числе и Англии. Чем боле зрелым писателем он становился, тем резче его высказывания. Стивенсон не разделял позиции Киплинга, воспевавшего Великую Британию, он осуждал попытки Англии завоевать Трансвааль, предпринятые в конце 70-х годов: «Кровь буквально закипает у меня в жилах. Не нам судить, способны буры к самоуправлению или нет, в последнее время мы вполне убедили Европу, что и сами мы в целом не самая слаженная нация на земле… Может наступить время в истории Англии, так как история эта еще не завершилась, когда и Англия может оказаться под гнетом мощного соседа, и хотя я не могу сказать, есть ли Бог на небе, я все же могу сказать, что в цепи событий есть справедливость, и она зависит от Англии пролить ведро своей лучшей крови за каждую каплю, выжимаемую сейчас из Трансвааля».
Эти пророческие слова оправдались во время второй мировой войны, когда философия фашизма трубила в полную мощь о несовершенстве всех народов, кроме германского, и о том, что только немцы могут навести порядок на земле[5].
Писатель выразил свои симпатии и к освободительскому движению в Италии. В повести «Дом на дюнах» (1880) один из ведущих мотивов - месть карбонариев (так называли итальянских повстанцев) банкиру, который присвоил деньги итальянских борцов за свободу, предназначенные для покупки оружия. В финале повести один из героев, которому автор симпатизирует, отправляется в отряд Гарибальди, где и гибнет за свободу Италии.
Стивенсона не перестает волновать история Шотландии, потеря ею независимости. Он вновь и вновь осмысливает причины, оказавшие влияние на судьбу его родины. Одну из них он видит в том, что шотландская знать играла двойную игру: с одной стороны, поддерживала войну за независимость Шотландии, с другой - охраняла себя и свои поместья, уверяя англичан в верноподданничестве. Собственнические интересы знати оказались сильнее патриотических. В романе «Владетель Баллантрэ» глава старинного шотландского рода посылает одного сына сражаться за шотландского короля, а второго - к английскому королю Георгу с предложением помощи и письмами, в которой содержаться заверения в полной лояльности. Эта двуличная позиция самосохранения и определяет судьбы героев. Беспринципность аристократии выражена как гипербола в полной безнравственности старшего сына, Джемса. Он - воплощение зла; коварный и лживый, он становится шпионом английского правительства, предавая свой народ. В развращенном Джемсе не остается никаких чувств к родине. Ведь патриотизм - высокое чувство, и оно не доступно цинику и негодяю.
Неоромантизм Р.Л. Стивенсона
Своей вершины художественное воплощение имперских ценностей поздневикторианской Великобритании достигло в произведениях Роберта Льюиса Стивенсона (1850-94). Биография писателя отнюдь не была похожа на жизнь его героев - рыцарей, пиратов, авантюристов. Он выбирает путь свободного художника и входит в историю британской литературы как основатель нового жанра - неоромантизма. Его идеал - герой, противопоставляющий себя обществу, отвергающий все викторианские ценности, как среднего класса, так и богемы. Их он считает кратковременными и случайными явлениями в вечной борьбе мирового бытия. Главный период творчества писателя начинается в 1880 году, когда он публикует «Дом на дюнах», с октября 1881 по январь 1882 года в детском журнале «Юношеские разговоры» печатается «Остров сокровищ», авантюрный роман, ставший классическим образцом жанра.
Если герои романтиков начала ХІX века - Байрона, Кольриджа, Уордсворта - являются идеальными типами людей, полностью противопоставленными обществу, то Фрэнк Кессилис из «Дома на дюнах» и Джим Хоккинс из «Острова сокровищ» так же самостоятельны и независимы, но они связаны с обществом через борьбу за его преобразование, через стремление преодолеть его ханжество и лицемерие, внести в него свои возвышенные идеалы. М.В. Урнов видит особенность классического романтизма в схематичности изображения героев как «лучших из людей», оторвавшихся от общества и поэтому превращавшихся в его жертвы. Внутренние связи общества и героя ее рассматривались, добро и зло рассматривались как контрастные и абсолютно противоположные начала, Р.Л. Стивенсон преодолевает подобный схематизм, рассматривает своих героев как гораздо более сложные и многогранные личностей.
Повесть «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда», написанная Стивенсоном в 1886 году, построена как научно - фантастический детектив о двойниках с убийствами, различными тайнами и расследованиями, автор превратил ее в психологический этюд о границах добра и зла в человеческой природе. Стивенсон сам для себя обнаружил тему душевного «подполья», но развил ее, по-видимому, не без влияния Достоевского.
Известно, что в 1885 году Стивенсон читал во французском переводе «Преступление и наказание» и роман произвел на него сильное впечатление. Как раз в этом году был написан и напечатан рассказ «Маркхейм», известный у нас по раннему русскому переводу под названием «Убийца». В нем чувствуется непосредственное влияние Достоевского, можно сказать, прямое воздействие романа «Преступление и наказание».
Тема душевного «подполья» и двойников связана у Стивенсона с его последовательными размышлениями над проблемой цельности сознания, развития содержательной и гармоничной личности, волевого и действенного характера, проблемой, которая в то время обсуждалась в английской литературе, в том числе весьма активно у неоромантиков. У Стивенсона эта тема была заимствована многими английскими литераторами той эпохи, а также последующих поколений. Сходная тема легла в основу одной из последних книг Стивенсона - романа «Владелец Баллантрэ» (1889). Стивенсон поставил в центре этого произведения даровитый характер, который изломан, испорчен, однако обаяние отпущенных ему сил еще велико.
Е.С. Себежко считает, что Р.Л. Стивенсон как основатель неоромантизма в английской литературе закономерно возвращается к авантюрно-приключенческой тематике, которую впервые ввел в литературу Д. Дефо. Но если для Дефо море - это удобный торговый путь, острова - объекты колонизации, а авантюрный сюжет - перипетии судьбы, необходимые для испытания деятельного и предприимчивого буржуа, то для Стивенсона смысл творчества - это поиск «поэзии неведомого» в мире экзотики. Стивенсон ищет идеал человека в быстро меняющемся мире. Он обращается ко времени войн Алой и Белой Роз в Англии XV века («Черная стрела», 1885 г.), к истории борьбы Шотландии за независимость с Англией в ХVIII веке («Похищенный», 1886; «Катриона», 1891).
Он ищет этот идеал и на других континентах. В 1888 году писатель вместе с семьей едет в Сан-Франциско и оттуда, в мае этого года, на арендованной яхте отправляется в путешествие по островам Тихого океана. Стивенсоны посещают Маркизские, Маршалловы и Гавайские острова, затем - Паумоту, Самоа, острова Гильберта и Новую Каледонию. В Сиднее врачи предупреждают писателя, что состояние его легких крайне плохое и возвращение в сырую и холодную Шотландию означает для него быструю гибель. И Стивенсон находит свое последнее пристанище на острове Уполу Самоанского архипелага. Как уже было сказано выше, в декабре 1889 года он покупает на нем участок земли в 120 гектаров, где строит дом с поэтическим названием Вайлима - «Пять вод». Последний период жизни Стивенсона весьма насыщен. Он знает о приближающейся смерти и хочет успеть как можно больше. В 1890-1891 годах за 12 месяцев написаны «Вечерние беседы» - цикл рассказов на тихоокеанские мотивы. Он переводит их на местный язык. За что удостаивается от самоанцев почетного прозвища Тузиталы (Рассказчика). Стивенсон пишет «Примечания к истории» Самоа, художественную биографию своих предков - «Семья инженера», оставшийся незаконченным роман «Уир Гермистон». На Самоа Стивенсон пишет наиболее интересный свой роман - «Потерпевшие кораблекрушение». Он подводит в нем итоги своего творчества, сочетает искусство закручивания интриги, опыт путешественника и отточеность стиля писателя. Это, в сущности, художественная автобиография Стивенсона, выведенного в образе Лаудена Додда, шотландца, но крови и духу, чья самобытность особенно ярко проявляется по контрасту с типичным североамериканским янки Пинкертоном. Основа мироощущения автора проявляется в динамике сюжета. Место действия романа смещается, повторяя этапы его жизненного пути. Герои Стивенсона постоянно «терпят кораблекрушение», их бросает от побед к поражениям, от богатства к нищете. Писатель считает это нормальным для людей, бросивших вызов рутине обыденного существования, идущих нехожеными путями. Герои Стивенсона не банальные искатели сокровищ, а задача автора не примитивная пропаганда укрепления империи. Стивенсон никого не зовет на путь морских бродяг и авантюристов, но он говорит о том, что он есть и он достоин уважения.