Я был рад, что могу ответить "нет", и сказал это веско.
- Но вы их читаете, не так ли?
- Иногда.
- Так вот, послушайте. Жизнь не похожа на детективы с убийствами. В детективах люди всегда поступают одинаково. И потом, когда какая-нибудь деталь кажется необычной, частный детектив - большой умник - делает далеко идущие выводы. В жизни же люди не совершают постоянно одни и те же поступки. В разное время они поступают по-разному. В жизни люди ненормальные. - Он направился к телефону. - Что до меня, то я считаю, что здесь несчастный случай, но, в общем, не мое дело, что произошло - несчастный случай или убийство. Я вызову полицию, и пусть они решают. Если вы хотите заявить им, что совершено убийство, - валяйте. - И он поднял телефонную трубку: - Наберите 911, Мэртл.
Я подождал, пока он кончит говорить и сказал:
- Здесь в комнате - героин.
Я рассчитывал, что мои слова произведут впечатление, и вначале мне показалось, что веки его дрогнули, но он равнодушно спросил:
- Где?
- На письменном столе. Рядом с ключом. Внешне похоже на тальк, но в одной из моих книг речь шла о наркотиках, и я кое-что знаю о героине. То, что я принял за тальк, имело горький вкус и скрипело на зубах, бьюсь об заклад, что это героин.
Он подошел к письменному столу.
- Я не вижу даже талька. Подойдите сюда и покажите.
Я чуть ли не подбежал к письменному столу. Он был чист.
8. ГЕРМАН БРАУН. 14.05
Полиция прибыла через десять минут.
Их было двое: молодой человек в полицейской форме с довольно длинными волосами и усиками - приметы, почти обязательные для нового поколения полицейских, второй из них, пожилой, круглолицый и курносый, был в гражданском. Полицейский назвался Джозефом Олсеном, а детектив - лейтенантом Германом Брауном. У лейтенанта был скучающий вид. Наверное, трупы его уже не волновали.
Он молча ходил по комнате, заглянул в стенной шкаф, встал на колени и посмотрел под кроватью, прошел в ванную и вышел оттуда с таким видом, как будто там не было ничего необычного. Он спросил Марсольяни, как они оказались в номере, и те очень тактично сообщили о моем звонке, кратко сказали, что полагалось и ушли.
Браун записал мое имя, адрес, род занятий и спросил:
- Когда вы обнаружили труп?
- В 13.33. Я посмотрел на часы примерно через минуту.
- Как вы вошли сюда?
- У меня был ключ. Джайлс Дивор - умерший - дал мне его вчера вечером, чтобы я мог занести ему пакет. Я принес его немногим более получаса назад. Вон он лежит на письменном столе рядом с ключом.
- Что в нем?
- Не знаю.
- Почему он просил именно вас принести его, а не кого-либо другого?
- Мы были хорошими друзьями.
- Вы что-нибудь трогали, двигали, когда вошли?
- Да, - сказал я. - Я не знал, что он лежит мертвый в ванной. Я вошел, удивился, что его нет, взял на столе ручку, сел на стул - вот так. Уже после я заглянул в ванную и обнаружил его.
- Это вы нарисовали вопросительный знак на блокноте на столе или он уже был там?
- Я нарисовал.
- Для чего?
- Я не мог понять, где Джайлс. Я рассчитывал, что он у себя. Полагаю, что у меня в уме возник вопросительный знак.
Он не стал докапываться. Явный несчастный случай, кому охота усложнять.
- Не знаете, есть ли у умершего семья? - спросил Браун.
- Есть жена - Юнис.
- Адрес знаете?
Я дал ему адрес, и он сказал:
- Ладно. Собираетесь уезжать из города?
- Нет.
- О'кей. Будьте поблизости, может быть, возникнут еще вопросы. А сейчас можете идти. 9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 14.30
Я прошел по коридору и спустился на лифте с ощущением нереальности. Комната пресс-конференций показалась мне совсем иной, чем накануне. Та же толпа, тот же шум, но сам я был другим.
Я потянул Генриетту Корвасс за руку и вывел ее из комнаты. Она заупрямилась.
- Что с вами? Что происходит?
- Чрезвычайное происшествие, - сказал я вполголоса. - Действительно чрезвычайное происшествие. Хотите, чтобы я кричал во всеуслышание?
Мы вышли в холл, подальше от лифтов, и я сказал:
- Джайлс Дивор умер.
- Что?! - вскричала она.
Я повторил:
- Умер. В ванне. Я обнаружил его час назад, теперь там полиция.
- Как это случилось?
- Меня там не было. Единственное, что я могу сказать, то что он лежит мертвый в ванне, голова прижата к кранам. Полиция считает, что это несчастный случай. Вы единственный сотрудник Эй-Би-Эй, которого я знаю. Если он должен был где-то выступать - отмените. Если надо объявить о его смерти, объявите или поручите кому-нибудь. Если надо почтить его память минутой молчания - займитесь этим. 10. МАЙКЛ СТРОНГ. 15.00
Я не мог уйти домой. Я должен был оставаться на месте преступления до тех пор, пока не уйму хоть в какой-то мере свое смятение.
Он был убит. Небеса обрушились бы прежде, чем Джайлс разбросал свою одежду, но убийца не мог этого знать.
Я обязан был перед Джайлсом распутать эту историю. Конечно, я не питал к нему большой любви. Просто я чувствовал себя виноватым. Мог ли я быть уверен, что моя забывчивость не способствовала убийству?
Я бродил бесцельно по отелю и в 15.00 очутился в одном из баров. Я сидел и размышлял. Конечно, я представлял себе все камни, которыми была вымощена дорога к убийству. И все же, несмотря на все эти многочисленные факторы, я выполнил бы поручение, если бы не встретил Ширли. И именно поэтому я сидел в баре, впервые в жизни испытывая желание напиться и не зная, как это сделать.
Я старался разобраться в том, что произошло. Если Джайлс был убит, кто его убил?
У кого был мотив для убийства?
У многих был мотив сделать ему гадость, отозваться о нем плохо, отказаться протянуть ему руку помощи в критический момент. Но ни один из этих мотивов, вероятно, не был достаточной причиной для убийства. Кто мог проникнуть в запертую комнату Джайлса?
Если писатель находится на съезде, так или иначе связанном с писательским трудом, то любой человек может постучать в дверь и на вопрос: "Кто там?" ответить: "Я ваш почитатель, сэр. Не напишете ли вы автограф на вашей книге, которую я принес?".
Теоретически писатель может ответить: "Катись отсюда, бездельник, я занят", но могу поспорить, что нет такого писателя, особенно молодого, который может устоять перед столь лестной просьбой.
И как было совершено убийство? Видимо, тупым орудием, и удар пришелся по основанию черепа, поскольку только таким образом можно было имитировать удар о край ванны. Так чем был нанесен удар? Может быть, это был удар каратэ?
И при чем здесь героин?
В этот момент я услышал, как кто-то рядом откашлялся. Я обернулся и увидел Майкла Стронга. У него был смущенный, несчастный вид.
- Не мог бы я переговорить с вами, мистер Джаст? - спросил он.
- Вы разве не должны находиться на своем посту?
- Меня подменили. Всего несколько минут, сэр. Я.. я хочу, чтобы вы знали, что я очень сожалею о случившемся, - выдавил он.
- Вы думаете, он был убит?
- Я? Нет. Вы не сказали полиции?
- Нет, я ничего не сказал полиции. Мне не поверили бы. Ведь вы не верите.
- Только потому, что одежда разбросана? Слабое доказательство.
- А героин?
- Его там не было.
- Да, после того, как вы двое пришли. А до этого героин был. Я не сумасшедший. Вы, или ваш шеф или вы оба смахнули его.
Он покачал головой:
- С какой стати?
- Вы не хотите, чтобы это оказалось убийством, верно? Плохо для репутации отеля. А скандал с наркотиками еще хуже.
Стронг задумался.
- Допустим, здесь были наркотики. Это свидетельствует против убийства.
- Да ну?
- Точно. Если мистер Дивор был наркоманом, он мог находиться под действием наркотика, и тогда откуда вам знать, как он поступал бы со своей одеждой.
Тут и мне пришлось задуматься.
- И едва ли Джайлс был наркоманом. Но героин имеет какое-то отношение к случившемуся.
- Если здесь был героин, - сказал Стронг, - и если мистер Дивор не употреблял наркотики, то значит героин не был связан с ним. Он мог остаться от предыдущего гостя. Он мог лежать здесь несколько недель. Горничные не так уж старательно убирают номера.
Весьма маловероятно, но могло быть и так.
- Мистер Джаст, если не возражаете, я хотел бы кое-что объяснить.
- Слушаю вас.
- Я люблю фантастику. Как я вчера вам сказал, я восхищаюсь книгой Дивора. Он поставил свой автограф сегодня утром на моем экземпляре "Пересечения". Я просто хочу, чтобы вы знали о моих чувствах.
Он вытащил потрепанную книжку в бумажном переплете и протянул мне. На титульном листе действительно стояла подпись Джайлса, я ее знал. "С наилучшими пожеланиями" над ней и "26 мая 1975" под подписью. Слова "С наилучшими пожеланиями" были бледными, а подпись была значительно более яркой.
- Не поставите ли и вы свою подпись и дату? - спросил Стронг.
- Это не моя книга.
- Я знаю, сэр, но я прочитал две ваши книги и видел ваш фильм.
Не могу сказать, чтобы он меня растрогал, - я не столь восприимчив к лести. Я понимал, что подпись Джайлса, датированная днем его смерти, и к тому же подпись человека, обнаружившего труп, и датированная тем же числом, могут сделать книгу весьма ценной.
Я расписался. Никаких "наилучших пожеланий", просто фамилия и дата под автографом Джайлса.
- Послушайте! - меня внезапно осенило. - Вы получили автограф сегодня?
- Да, мистер Джаст.
- Значит, вы были там. Правда ли, что мистер Дивор поднял шум, когда надписывал автографы? Из-за чего?
- Шум? - Стронг, казалось, растерялся. - Я не слышал никакого шума. - Он покачал головой. - Ничего об этом не знаю. Я пришел рано и стоял в начале очереди, наверное, третий или четвертый. Оттуда я ушел на свой пост у дверей книжной выставки. Может быть, что-то и произошло после того, как я ушел. Но вряд ли что-нибудь серьезное, иначе мне стало бы известно.
Он поднялся, хотел было распрощаться, но вдруг спросил:
- Вы знакомы с миссис Дивор?
- Встречался с ней раза два.
- Я думаю, она хотела бы вас повидать.
- Она здесь? Вы ее видели?
- Я знаю, что она была в отделе по связи с прессой. Шестой этаж, комната 622. Только, мистер Джаст...
- Да?