Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если пятнадцатилетний подросток полагал, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, он будет нести ответственность за совершение разбойного нападения. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые служат обязательными признаками преступления (например, должностного преступления). В этих случаях сознание признаков специального субъекта — необходимая предпосылка сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного.
С сознанием противоправности связано сознание, хотя бы в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, если виновный сознает, что он посягает на жизнь работника милиции, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в органах МВД, он будет отвечать за покушение на посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия не "вообще", а последствия определенного характера, которые являются признаком преступления.
При умысле предвидение последствий может носить характер предвидения неизбежности и реальной возможности их наступления.
Лицо предвидит неизбежность последствия, когда между ним и деяниями имеется однозначная причинная связь, развитие которой сознает виновный.
При предвидении реальной возможности наступления последствий субъект сознает, что своими действиями он создает такие условия, которые могут повлечь, но могут и не повлечь последствия. Эти последствия не связаны однозначно с действиями (бездействием), а являются следствием стечения ряда условий, в том числе и не зависящих от виновного. Предвидение последствий предполагает осознание субъектом, хотя бы, в общих чертах, развитие причинной связи между деяниями и последствиями.
Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание или сознательное допущение последствий преступления.
Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут быть конечной целью, промежуточным этапом, средством достижения цели и необходимым сопутствующим элементом деяния.
Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутренне отрицательном отношении к последствиям виновный стремится причинить их, так как они неизбежны на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительным мотивом (убивает в целях завладения имуществом). Последствия признают желаемыми и в случае, когда они представляются для виновного неизбежными и сопутствующими деянию.
При совершении преступления, обязательным признаком которого не являются последствия (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям. Например, субъект хулиганства, сознавая, что его действия грубо нарушают общественный порядок, не может не желать совершения этих действий. В таких и подобных случаях предметом желания служат действия.
Итак, в материальных преступлениях предметом желания как формы волевого отношения при умысле являются последствия, а в формальных преступлениях — сами деяния.
В юридической литературе последних лет сознательное допущение последствий (признак косвенного умысла в законодательном определении) все чаще рассматривается как волевое, а не интеллектуальное содержание умысла. Сознательное допущение предполагает, что виновный своими действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т. е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий.[11]
Прямой умысел. В соответствии с действующим законодательством, если лицо, совершившее преступление, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления, то оно действовало с прямым умыслом.
Интеллектуальный признак прямого умысла отражает процессы, происходящие в сфере сознания субъекта, поэтому он образует интеллектуальный элемент умысла. В приведенной формулировке содержится указание на:
1) сознание лицом общественно опасного характера своего деяния (действия или бездействия);
2) предвидение возможности или неизбежности его общественно опасных последствий.
Эти признаки и образуют интеллектуальный элемент умысла. Интеллектуальный элемент прямого умысла характеризуется сознанием противоправного деяния и предвидением, как правило, неизбежности, а в отдельных случаях — реальной возможности наступления последствий. При косвенном умысле возможность наступления последствий предвидится как реальная, если субъект считает эти последствия закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Если же лицо, сознавая закономерность наступления последствий во многих других схожих ситуациях, не распространяет ее на данный конкретный случай, то о предвидении последствий можно говорить, лишь как об абстрактной возможности, т. е. отвлеченной от данного конкретного случая. Содержание косвенного умысла состоит в том, что лицо, сознавая характер своего деяния, предвидит реальную возможность наступления последствий и сознательно их допускает. Таким образом, виды умысла различаются и по содержанию интеллектуального момента. При прямом умысле субъект предвидит, как правило, неизбежность, а при косвенном — реальную возможность наступления преступных последствий.
Косвенный (эвентуальный) умысел. Основное различие между прямым и косвенным умыслом коренится в волевом элементе. Для прямого умысла характерно желание, а для косвенного — сознательное допущение преступных последствий. Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие, но это последствие — не цель, не средство ее достижения, не этап на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем преступления, совершаемые с прямым умыслом. Преступное последствие в преступлениях, совершаемых с косвенным умыслом, не обусловлено мотивом. Напротив, оно может быть контрмотивом (слабой психологической силой, которая не останавливает лицо и не заставляет его отказаться от преступных действий). Чаще всего лицо относится к возможным последствиям отрицательно, оно не желает их наступления, поэтому эти последствия и превращаются в контрмотивы. Совершая преступление с косвенным умыслом, лицо может надеяться, что последствия почему-либо не наступят (надежда "на авось"), может надеяться на какие-то обстоятельства, позволяющие рассчитывать на предотвращение преступных последствий.
В юридической литературе отмечается, что "надеяться на авось" — значит ни на что не надеяться, а поэтому в этих случаях лицо сознательно допускает наступление преступного результата.
При косвенном умысле виновный может безразлично или отрицательно относиться к преступным последствиям, активно желать их ненаступления, может надеяться, что они не наступят,— все это разновидности отношения к преступным последствиям, которое характерно для косвенного умысла. При этом необходимо установить, что лицо предвидело эти последствия и рассчитывало их предотвратить.
В монографической и учебной литературе для иллюстрации интеллектуального момента косвенного умысла приводят следующий пример из судебной практики.
М. сопровождал автобусы, погруженные на платформу поезда. В пути следования при подъезде к станции, вблизи от полотна железной дороги, М. заметил группу подростков, игравших в мяч. При приближении платформы с автобусами некоторые из них начали бросать в автобусы камни. М., чтобы воспрепятствовать порче автобусов, стал кидать в подростков подвернувшиеся под руку предметы. Металлической деталью значительного веса, брошенной М., подростку Б. был причинен тяжкий вред здоровью.
В этом случае М. преследовал цель предотвратить порчу автобусов, но ради достижения этой цели (благородной) он внутренне соглашался с возможностью причинения преступных последствий. М. предвидел возможность наступления причиненных последствий, не желал их, но сознательно допускал их наступление (косвенный умысел).
Сознательное допущение как волевой момент косвенного умысла в литературе чаще всего связывают с безразличным отношением виновного к преступным последствиям.[12]