Это явление подтверждается опытами Donaldson и Wales (1970), исследовавших усвоение детьми сравнительной и превосходной степени английских прилагательных, а также Carrey, использовавшего в опытах с детской речью метод введения дополнительного члена, не имеющего значения в языке (к оппозиции more/less он добавлял некое слово *tiv, как третью позицию, противоположную первым двум).
Перейдем теперь к исследуемой русской паре можно – нельзя. Безусловно, ее можно рассматривать как полярную оппозицию по Kess. Следовательно, по критерию «нормальности», член можно будет объявлен позитивным, значит, немаркированным. Тогда следует ожидать, что на раннем этапе освоения языка оба понятия – и запрет, и разрешение – будут смешиваться. Тогда можно в детской речи будет означать и собственно ‘можно’, и также ‘нельзя’.
Однако опытно это доказать непросто. К сожалению, здесь невозможно опереться на данные Donaldson, Wales, Carrey, т.к. в английском языке категория запрета и разрешения выражается эксплицитно (чаще - youmay или youmaynot). Также до сих пор не удается зарегистрировать примеры, которые давали бы точные данные о понимании этих категорий на этапе онтогенеза, т.к. к моменту полного овладения осмысленной речью запрет и разрешение (а также способы их выражения) уже достаточно четко различаются русскоязычными детьми.
Все же существуют косвенные указания на справедливость нашего предположения.
Во втором разделе мы рассматривали пример Оли М., которая в возрасте 21 месяца употребляет запретительную конструкцию ‘не мозьно’ + INF. и только в возрасте 25 месяцев в речи ребенка зарегистрирован прохибитив ‘Не надо попке бойно делать’. Употребление запретов с использованием «нельзя» появится еще позже. В том числе и этот пример позволил нам сделать вывод об очередности усвоения ребенком слов ‘мозьно’, ‘не мозьно’, ‘нельзя’, ‘льзя’ и научении детей употреблять их в запретительных конструкциях. Вероятно, ‘можно’ появляется в речи ребенка раньше других слов запретительно-разрешительной семантики.[3] Но, как мы указали выше, ‘можно’ является позитивным (немаркированным) членом оппозиции можно – нельзя, и тот факт, что именно этот член усваивается раньше своего антонима (не позже и не одновременно), подтверждает справедливость гипотезы Donaldoson – Walles – Carrey для случая с русской полярной оппозицией можно – нельзя.
В раннем возрасте, действительно, происходят некоторые изменения понимания и употребления слова «можно». Исходя из рассуждений выше, следует сделать вывод о том, что «можно», усвоенное единственным из пары, на некоторое время распространяется и на лакуну со значением ‘нельзя’. Поэтому, как это ни парадоксально, «можно» становится гиперонимом для двух полярных понятий - ‘можно’ и ‘нельзя’. Однако упомянутая лакуна вскоре заполняется самостоятельно образованным словом *«неможно», которое и регистрируется на стадии раннем онтолингвистическом этапе.
Проанализировав ряд онтолингвистических особенностей употребления запретительных и разрешительных конструкций, а также рассмотрев несколько аспектов семантической природы русского запрета и разрешения в детском сознании, следует сделать следующие выводы.
2. Способов для выражения запрета в языке ребенка оказывается больше, чем способов для выражения разрешения. Связано это с некоторым различием в семантике данных категорий. Слова для разрешительных конструкций усваиваются ребенком раньше, чем для запретительных, однако собственно разрешения появляются в детской речи позже запретов и являются противопоставлениями последним.
3. Именно с этим связан механизм образования форм, имеющих запретительно-разрешительную семантику: можно – *не-можно - *льзя – нельзя. Порядок их появления в детском лексиконе таков: можно – неможно (не + слово) – нельзя (не надо) – льзя.
4. На этапе знакомства с человеческой речью и начала овладения ею в сознании для выражения понятия нельзя ребенком может использоваться слово «можно», которое также выражает понятие можно. Происходит это из-за немаркированности члена можно из антонимичной оппозиции можно – нельзя и, как следствие, более раннего усвоения ребенком этого слова. В этом случае можно говорить о гиперонимичности слова «можно» в сознании ребенка для понятий можно и нельзя.
Очевидно, исследование данного вопроса необходимо продолжать, т.к. до сих пор мы не можем говорить с абсолютной уверенностью обо всех деталях механизма усвоения ребенком русских запретов и разрешений, что связано, в большой степени, со сложностью изучения детского сознания.
Библиография
1. Касевич В.Б. «Онтолингвистика, типология и языковые правила» – В кн.: «Язык и речевая деятельность», – СПб.: 1998.
2. «От нуля до двух: Дневниковые записи»/Сост.С.Н.Цейтлин, – СПб.: 1997.
3. Плунгян В.А. «Общая морфология. Введение в проблематику», М.: 2000.
4. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики: Труды по языкознанию. – М., 1977.
5. Спок Б. «Разговор с матерью», М.: 1991.
6. Цейтлин С.Н. «Язык и ребенок. Лингвистика детской речи», М., 2000.
7. J. F. Kess Psycholinguistics (“First language acquisition”: p. 304 – 307), 1992.
Приложение 1
Корпус примеров
1. Ангелина
55 мес.
- Ну что мы скажем деткам, когда придем?
- Нельзя грызть ногти, потому что будут болеть пальцы, отвезут в больницу и отрежут пальцы.
55 мес.
- А почему нельзя грызть ногти?
- Если будем мы грызть ногти, тогда будут болеть пальцы, и нам отрежут их.
55 мес.
- Если ты отгрызешь... если ты отгрызешь эту... э-э-э ноготь, тогда пойдет кровь как... и как у меня расхудится красненькое.
55 мес.
- Если не будешь ты убирать и будешь плакать, тогда мама опоздает на работу и-и-и будет... и будет... и устанет.
55 мес.
- И не надо плакать, потому что мамы опаздывают на работу.
55 мес.
- Нельзя пить воду из крана, а то умрешь или заболеешь или отравишься.
2. Боря М. 08.1994
0;07,00
Хорошо понимал слово «нельзя» и не пытался нарушить запрет.
0;11,00
У Бори изменилась реакция на слово «нельзя». Теперь Боря в ответ громко плачет, а после того, как его успокоят, он снова делает то, что ему запретили.
3. Дима С.
2;06,01
-Мама, а морковку мозьно гызть?
-Да.
-А катетку-сосульку (конфетку-сосульку) мозьно?
-Нет.
-А катеку не сосульку мозьно?
4. Женя К. 02.1991
0;11,29
«Очень интересно он воспринимает слово «нельзя». Сначала он плакал. Это продолжалось примерно месяц. Теперь, когда я грожу Жене пальчиком и говорю «нельзя», - он начинает смеяться. Причем что-нибудь делает запрещенное, смотрит на меня и ждет моего «нельзя», чтобы засмеяться. А запрещенным у нас является одна вещь - электрическая розетка, в которую он всё время норовит сунуть пальчик».
1;00,09
«Бабушка научила Женю грозить пальчиком. Делает он это не всегда, а только тогда, когда требуется. Например, я говорю Жене: «Нельзя». А он мне - пальчиком. Папа говорит Жене: «Ни-ни». А сын опять пальчиком».
1;02,06
Понимает слово «нельзя» - грозит пальчиком.
5. Игнат.
2;01,10
Дидюку незя гуять. (нельзя гулять)
-…Нельзя!
-Почему нельзя? Почему нельзя засыпать?
-Нельзя засыпать!
-Мама устала…
-Нельзя устать!
3;01,06
-Уйти?
-Изя уйти.
6. Катя П. 10.1995
1;01,20
-Катя, не надо трогать цветочек. Ты же знаешь, что их надо только нюхать, а рвать не надо.
Катя сразу отреагировала - она стала их нюхать.
7. Максим Г. 01.1994
0;10,07
Максим хорошо понимает запрет «нельзя!» На это Максим поворачивается в сторону того, кто говорит, и начинает морщить нос.
8. Максим Е. 02.1992, г. Санкт-Петербург
1;09,11
-На туле иписять. (Хочет писать на стуле ручкой.)
-Не надо писать ручкой! Будет грязно.
9. Миша С. 04.1985, Россия и Молдавия.
1;03,17
«Нзя» (нельзя). Миша порвал книжку. Я неоднократно повторила «нельзя». Миша взял в руки книжку и сказал: Нзя. В течение дня повторял за мной несколько раз - когда подходил к газовой плите, крутил ручки телевизора, кусался».
10. Настя
46 мес.
- Знаешь, что у нас у этого телепузика, у Тинки-Винки оторвется антенна, если я вот так буду его держать.
11. Нюша Л.
51 мес.
Ну, Свете-то можно рассказывать и Володе - тоже, а больше никому
12. Оля М. 16.02.1994
1;09,02
Играем с игрушечной коровой. Оля просит: «Не бодай!»
1;09,09
Оля положила рядом с куклой игрушечную собаку, предупреждает её, чтобы она куклу не трогала: «Не тогай, уавка, ляля». (Не трогай, собачка, лялю.)
2;00,02
Посадила в новую коляску куклу и говорит ей: «Ты не писяй!» (писай)
2;00,04
«Не делай бойно».
2;00,17
«Мама, не угайся». (ругайся)
2;00,23
«Уки не паськай!» (Руки не пачкай.)
2;01,04
«Дася, не пакай». (Даша, не плачь.)
2;01,06
«Апустя. Тойко не тогай!» (Пожалуйста, только не трогай.)
«Не омай - аботать не будет» (не ломай).
«Тойко не мми». (Только не мни.)
2;01,08
«Не баяй!» (не убирай)
2;01,11
«Тойко папу не буди, папа пит есся». (Только папу не буди, папа спит еще.)
2;01,12
«Не мозьно тогать!» (трогать).
2;01,19
«Тут узя. (лужа) Тойко не ходи узю. Я не ходю узю». (Только не ходи в лужу. Я не хожу в лужу.)
2;01,20
«Не бей меня, ты Олю бьёшь».
2;01,27
«Не надо попке бойно делать» (больно).
2;03,19
«Не тьёгай мою ушу» (не трогай).
2;04,02
«Не показый зык». (Не показывай язык.)
2;04,04
«Не надо! Не надо дуть на меня!»
2;05,30
Оле трудно жевать кожуру от яблока, она выплёвывает её на стол и говорит: «Мне не надо кожуйки».