В 70—80‑х гг. интенсивное развитие получило сопоставительное (контрастивное) изучение языков, имеющее непосредственный выход в практику преподавания неродного языка. Для многонационального состава населения СССР работы по сопоставлению национальных языков республик с русским языком, а также с западноевропейскими языками, изучаемыми в вузах, служат повышению языковой культуры как составной части культуры народа (работы В. Д. Аракина, В. Г. Гака, Ярцевой и других).
Активизировалось исследование истории русского и советского языкознания (Ф. М. Березин, Виноградов, Леонтьев), М. Г. Булаховым создан биобиблиографический словарь «Восточнославянские языковеды» (т. 1—3, 1976—78).
В 80-х годах все больше внимания завоевывает семиотика как наука об общих свойствах знаковых систем, состоящая из трех частей: семантики, изучающей отношение знаков к обозначаемому, синтактики, рассматривающей отношения знаков между собой, и прагматики, исследующей отношения знаков и тех, кто ими пользуется. Это деление немедленно находит отражение в лингвистике.
В недрах славистики зародилась и оформилась в особую лингвистическую дисциплину история литературных языков (Булаховский, Виноградов, А. И. Ефимов, А. И. Журавский, П. П. Плющ, М. М. Шакун и другие), появляются обобщающие труды (Толстой, «История и структура славянских литературных языков», 1988). Описан язык крупнейших писателей (А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Т. Г. Шевченко, И. Франко и других), созданы словари языка писателей (Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Шевченко, М. Е. Салтыкова-Щедрина и других).
На материале русского и славянского языков зародились и оформились в самостоятельную научную дисциплину фонология, морфонология и диахроническая фонология, значение которых в зарубежном языкознании осознано лишь в послевоенное время. Детально описаны фонологические системы литературного языка и говоров русского (Аванесов, Панов), украинского (Ф. Т. Жилко, П. П. Коструба, М. Ф. Наконечный) и белорусского (Н. В. Бирилло, А. И. Подлужный) языков. Исследуется морфология русского (прежде всего в трудах Виноградова, Винокура, С. П. Обнорского, Поспелова, а также А. В. Бондарко, А. А. Зализняка, Н. М. Шанского), украинского (Булаховский, М. А. Жовтобрюх, И. И. Ковалик, Б. Н. Кулик, И. К. Кучеренко, И. Г. Матвияс, В. М. Русановский, Е. К. Тимченко) и белорусского (М. Г. Булахов, М. А. Жидович, Ю. Ф. Мацкевич) языков. Активно изучается синтаксис восточнославянских языков (В. А. Белошапкова, Борковский, Е. Ф. Кротевич, А. М. Пешковский, Шведова и другие).
90-ые годы ХХ века характеризуются: политизацией языка; ярко выраженным оценочным отношением к словам; превращением многих слов в символы принадлежности человека к определённой общественно-политической группе; расшатыванием языковых норм в массовом употреблении и речи заметных общественных деятелей; ростом взаимного недопонимания между различными социальными группами. Особенности языка советского времени и тенденции, вызванные изменениями в обществе после 1991 года, оказывают непосредственное влияние на современное состояние русской речи.
ГЛАВА 2
2.1 Роль и труды Сталина в советском языкознании
Наряду с огромной государственной и политической деятельностью И.В.Сталин неустанно занимался разработкой вопросов теории марксизма-ленинизма. В 1950 г. И. В. Сталин принял участие в дискуссии по вопросам языкознания. 20 июня 1950 г. На страницах «Правды» была напечатана первая его статья «Относительно марксизма в языкознании», за которой вскоре последовали другие: «К некоторым вопросам языкознания» ( 4 июля 1950 г.) и «Ответ товарищам» ( 2 августа 1950 г.), собранные затем в книге «Марксизм и вопросы языкознания».
Не только советскими языковедами, не только всеми учеными Советского Союза и советской общественностью, но и передовыми людьми всего мира появление в печати нового труда по теоретическим вопросам марксизма гениального ученого, величайшего мыслителя наших дней было воспринято как событие исключительной важности.
В своей работе "Марксизм и вопросы языкознания" он дал решительный отпор вульгаризаторским извращениям классового подхода к анализу социальных явлений и процессов.
Работа И.В. Сталина "Марксизм и вопросы языкознания" значима, по крайней мере, в двух аспектах: как веха, знаменующая поворот от механистического марксизма в языкознании к диалектической парадигме; как труд в области философии марксизма и собственно в философии языка, обладающий для 50-х годов прошлого столетия значительной новизной. Работа также примечательна как проявление языковой личности И.В. Сталина-теоретика и образец ясной и логичной научной аргументации.
Рассмотрим первый аспект работы Сталина – поворот от механистического марксизма в языкознании к классической научной парадигме. В послевоенные годы в сравнительно-историческом языкознании наблюдалось засилье волюнтаристского подхода к языковым явлениям, характеризовавшегося подгонкой фактов современного и древнего состояния языков под малодоказанные, но непререкаемые догмы, провозглашенные «марксистскими» законами развития языка. Главными «авантюристами» от языкознания были ученики харизматичного лингвиста Николая Яковлевича Марра.
В самом общем виде учение Н.Я. Марра сводится к двум положениям.
Первое из них было диаметрально противоположно обычным лингвистическим представлениям о развитии семьи языков как постепенном распаде некогда единого праязыка на разные, но генетически родственные языки. Согласно Марру, «праязык есть сослужившая свою службу научная фикция», а развитие языков идет в обратном направлении от множества к единству. Языки возникали независимо друг от друга: не только русский и украинский языки исконно не родственны, но каждый русский диалект и говор был некогда отдельным, самостоятельно возникшим языком. Затем происходит процесс скрещения, когда два языка объединяются в новый, третий язык, в равной степени являющийся потомком обоих языков-предков. Например, французский язык — скрещенный латинско-яфетический, причем отсутствие склонения и неразвитость спряжения — его исконная яфетическая черта. В свою очередь латынь — результат скрещения «языка патрициев» и «языка плебеев», причем последний также был яфетическим. Процесс скрещения языков найдет завершение при коммунизме, когда все языки мира сольются в один. Идея о всемирном языке в коммунистическом обществе была весьма привлекательной. В 1926 г. в Яфетическом институте, возглавлявшемся Марром, решили даже создать группу для установления «теоретических норм будущего общечеловеческого языка».
Второе положение марризма заключалось в следующем. Хотя языки возникли независимо друг от друга, они развивались и будут развиваться по абсолютно единым законам, хотя и с неодинаковой скоростью. Звуковая речь, возникшая в первобытном обществе в результате классовой борьбы, поначалу состояла из одних и тех же четырех элементов сол, бер, йон, рош, имевших характер «диффузных выкриков». Постепенно из их комбинаций стали формироваться слова, появились фонетика и грамматика. Языки проходят одни и те же стадии развития, определяемые уровнем социально-экономического развития. На некоторой социально-экономической стадии любой народ обладает языком определенного фонетического и грамматического типа, находящимся на соответствующей этому уровню стадии (аморфной, агглютинативной, флективной, и т.д.). При изменении базиса язык как часть надстройки подвергается «революционному взрыву» и становится структурно и материально иным, однако в языке остаются следы прежних стадий вплоть до четырех элементов, которые можно выделить в любом слове любого языка. Отыскание таких следов Марр называл лингвистической палеонтологией.
Марр выражал враждебно отношение к науке Запада и дореволюционной России. В течение десятилетий многократно цитировалось высказывание Марра: «Сама индоевропейская лингвистика есть плоть от плоти, кровь от крови отживающей буржуазной общественности, построенной на угнетении европейскими народами народов Востока, их убийственной колониальной политикой». Он обвинял индоевропейскую лингвистику в отождествление языка с расой, возлагал на нее ответственность за расистскую теорию фашизма.
Сталин возражает Марру практически по всем пунктам. В ответ на положение о том, что развитие языка происходило так же, как развитие надстройки: путем уничтожения существующего и построения нового, он отмечает, что переход от одного качества языка к другому качеству происходил не путем взрыва, не путем разового уничтожения старого и построения нового, а путем постепенного и длительного накопления элементов нового качества, новой структуры языка, путем постепенного отмирания элементов старого качества. В ответ на положение о том, что создание нового языка происходит одномоментно в результате скрещивания языков, Сталин утверждает, что скрещивание языков нельзя рассматривать как единичный акт решающего удара, дающий свои результаты в течение нескольких лет. Скрещивание языков есть длительный процесс, продолжающийся сотни лет. Поэтому ни о каких взрывах не может быть и речи. Неверно также думать, что в результате скрещивания двух языков получается новый, третий язык, не похожий ни на один из скрещенных языков и качественно отличающийся от каждого из них. В ответ на постулат Марра о важности изучения семантики слова или лингвистической «палеонтологии», как ее называл Владимир Яковлевич (то есть фактически выявления древнейших корней слов и достаточно произвольного их толкования), Сталин утверждает, что нельзя пренебрегать функцией языка как «непосредственной действительности мысли». Положение Сталина о том, что «оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой “природной материи”, не существует» и что «реальность мысли проявляется в языке» предопределило многолетний спор в советском языкознании о взаимосвязи языка (или замещающей его семиотической системы, например, языка жестов глухонемых) и мышления.