- Но вот в СССР есть инженеры и рабочие, которые пользуются большой популярностью. Газеты о них пишут, журналы печатают их портреты.
- Вы просто увлечены строительством. Оно играет у вас сейчас слишком большую роль. А потом вы позабудете о нем и перестанете прославлять инженеров и рабочих.
Мы долго еще говорили о славе, вернее - о праве на славу. Нам кажется, мы не убедили друг друга ни в чем. Позиция Томсона была нам ясна: капитализм отказал ему в славе, - вернее, присвоил его славу, и этот гордый человек не желает о ней даже слышать. Он отдает своим хозяевам знания и получает за это жалованье. Ему кажется, что они квиты.
Стоя на вершине одного из самых прекрасных сооружений нашего века, о котором доподлинно известно лишь то, что оно неизвестно кем построено, мы говорили о славе в Соединенных Штатах.
Слава в этой стране начинается вместе с паблисити. Паблисити же делают человеку только тогда, когда это кому-то выгодно.
Кто пользуется в Америке действительно большой, всенародной славой? Люди, которые делают деньги, или люди, при помощи которых делает деньги кто-то другой. Исключений из этого правила нет. Деньги! Всенародную славу имеет чемпион бокса или чемпион футбола, потому что матч с их участием собирает миллион долларов. Славу имеет кинозвезда, потому что ее слава нужна предпринимателю. Он может лишить ее этой всенародной славы в ту минуту, когда этого ему захочется. Славу имеют бандиты, потому что это выгодно газетам и потому что с именами бандитов связаны цифры с большим количеством нулей.
А кому может понадобиться делать славу Томсону или Джексону, Вильсону или Адамсу, если эти люди всего только строят какие-то машины, электростанции, мосты и оросительные системы! Их хозяевам даже невыгодно делать им славу. Знаменитому человеку придется платить больше жалованья.
- Нет, серьезно, сэры, - сказал нам мистер Адамс, - неужели вы думаете, что Форд знаменит в Америке потому, что он создал дешевый автомобиль? О, но! Было бы глупо так думать! Просто по всей стране бегают автомобили с его фамилией на радиаторе. В вашей стране знаменит совсем другой Форд. У вас знаменит Форд-механик, у нас - Форд-удачливый купец.
Нет, пожалуй, милейший мистер Томсон прав, отмахиваясь от американской славы. Слава в Америке - это товар. И как всякий товар в Америке, она приносит прибыль не тому, кто ее произвел, а тому, кто ею торгует.
* Часть четвертая. "ЗОЛОТОЙ ШТАТ" *
Глава тридцатая. РЕКОРД МИССИС АДАМС
На границе Калифорнии нас остановили у инспекторской станции, обсаженной небольшими кактусами, и обыскали автомобиль.
В Калифорнию нельзя провозить ни фруктов, ни цветов. Калифорнийцы боятся, что в их штат могут занести бактерии, вызывающие болезни растений. Инспектор наклеил на ветровое стекло нашего кара ярлык с изображением неестественно синих далей и зеленых пальм, и мы очутились в Калифорнии, в "Золотом штате".
Однако, проехав инспекторский домик, никаких пальм мы не нашли. Продолжалась пустыня, такая же величественная и прекрасная, как в Аризоне, Неваде и Нью-Мексико. Только солнце стало горячей и появилось много кактусов. Целый лес кактусов торчал из песка по обе стороны дороги. Кактусы были большие, величиной с яблоню. Их ветви, такие же толстые, как самый ствол, казались искалеченными в пытке, как бы обрубленными до локтя, растопыренными руками.
Так прошло полдня. Мы позавтракали бананами и орехами, как обезьяны. Дорога переходила с плато на плато, неуклонно повышаясь. Кактусы исчезли так же внезапно, как и появились. На горизонте показалась решетчатая башня. За ней - вторая, потом третья. Они походили на боевые машины марсианских воинов. Мы пересекли линию высокого напряжения, построенную для передачи тока со станции Боулдер-дам в Калифорнию. Электричество мерно шагало через пески и холмы пустыни.
- Сэры, - спросил мистер Адамс, - у вас звенит в ушах? Признавайтесь.
Мы прислушались. В ушах действительно звенело. Мистер Адамс очень обрадовался.
- Это разреженный воздух, - сказал он. - Пусть это вас не поражает, мистеры. О, но! Мы незаметно забрались на довольно большую высоту. Но я думаю, что это последний наш перевал.
Мистер Адамс, как и всегда, оказался прав.
Вскоре мы стали спускаться по красивой извилистой дороге вниз - в новую пустыню. Мы увидели ее с очень большой высоты. Она была совсем не похожа на те пустыни, к которым мы успели привыкнуть за неделю. Окутанная легким туманом испарений, она проявлялась постепенно, с каждым новым витком дороги. Мы осторожно съезжали все ниже и ниже. После большого перерыва снова началась жизнь: вспаханные поля, оросительные каналы, зеленая озимь, длинные, уходящие в туманный горизонт коричневые виноградники и нефтяные вышки города Бекерсфильда. Был декабрь. Появились пальмы, деревья, девушки в юбках и девушки в брюках. Девушки в своих длинных широких брюках из тонкой шерсти и с легким платочком на шее были признаком того, что близок Голливуд. Это кинематографический стиль - ходить в таких брюках. В них - просторно и удобно.
Эта часть Калифорнии - орошенная пустыня. Если Калифорнию лишить орошения на одну лишь неделю, она превратится в то, чем была, - в пустыню. Если не полить цветов один день, они пропадут.
- Нет, серьезно, сэры! - вскричал мистер Адамс. - Калифорния - это замечательный штат! Здесь принципиально не бывает дождя. Да, да, да - именно принципиально. Вы просто оскорбите калифорнийца, если скажете ему, что здесь возможен дождь. Если же в день вашего приезда дождь все-таки идет, - калифорниец страшно сердится, пожимает плечами и говорит: "Это что-то непонятное. Живу здесь двадцать лет, здесь у меня одна жена умерла, а другая заболела, здесь у меня дети выросли и кончили гай-скул, а дождь вижу в первый раз!" Нет, правда, сэры. Вы не хотите понять, что, такое Калифорния. Уверяю вас - дождь здесь все-таки бывает!
Бекерсфильдские нефтяные вышки, в отличие от оклахомских, металлических, были сделаны из дерева.
Здесь более старые месторождения нефти. И опять, рядом с вышками, мы увидели жалкие лачуги. Таков закон американской жизни: чем богаче место, чем больше миллионов высасывают или выкапывают там из земли, тем беднее и непригляднее хибарки людей, выкапывающих или высасывающих эти миллионы.
Впрочем, сосут нефть не только крупные компании. Сосут - так сказать, в индивидуальном порядке - и местные жители, владельцы домиков и фордиков. Они делают скважину рядом с нефтеносными землями компаний прямо в своем садике, в гараже или гостиной и сосут себе полегоньку несколько галлонов в день. Такой способ добычи американцы называют почему-то "дикой кошкой".
Бекерсфильд отличается от сотни виденных нами Галлопов только пальмами. Но это довольно существенная разница: Галлоп с пальмами гораздо приятнее Галлопа без пальм.
Торговля и реклама носят здесь более оживленный характер, чем в пустыне. После бесконечных и однообразных "Пей Кока-кола" здесь чувствовалась нью-йоркская лихость в заботах о потребителе. Хозяин маленькой газолиновой станции при выезде из Бекерсфильда повесил над своим заведением комического человечка, составленного из пустых банок от автомобильного масла. Человечек раскачивался по ветру, гремел и стонал, как одинокое, всеми забытое привидение. И в его стонах явственно слышалось: "Покупайте только пенсильванское масло. Это масло из квакерского штата. Квакеры - хорошие люди, у них не может быть плохого масла!"
А еще дальше, над ремонтной автомобильной станцией ("сервис-стейшен"), висел такой залихватский плакат, что мистер Адамс, заметивший его первым, громко забил в ладоши и крикнул:
- Бекки! Стоп здесь!.. Да, да, сэры, - сказал он, - вы должны вдуматься в этот плакат, если хотите понять американскую душу.
На плакате значилось:
"Автомобильный сервис. Здесь вас всегда встретят с дружеским смехом!"
Мы живо представили себе бытовую картинку: изуродованного пассажира на исковерканной машине, вроде той, которую мы видели в гараже Грэнд-кэньона, встречают хихиканьем.
- Нет, нет, мистеры, серьезно, смех-это стиль американской жизни.
Это правильно. Американский смех, в общем, хороший, громкий и жизнерадостный смех, иногда все-таки раздражает.
Предположим, встречаются два американца.
J-й американец (улыбаясь). How do you do!
2-й американец (показывая часть зубов). How do you do!
1-й. Как поживаете? (Смеется.)
2-й. Очень хорошо. Спасибо! (Показывает все тридцать два зуба, среди которых видны три золотых.) А вы как поживаете?
1-й. Вери найс! Прекрасно! (Громко смеется.) Как идут ваши дела?
2-й. Найс! (Хохочет.) А ваши?
1-й. Великолепно! (Бешено хохочет.) Ну, до свиданья, кланяйтесь жене!
2-й. Спасибо. Ха-ха-ха! Вы тоже кланяйтесь! (Извергая целый водопад смеха, изо всей силы хлопает первого по плечу.) Гуд бай!
1-й (покачивается от хохота и хлопает по плечу второго). Гуд бай!
(Садятся в свои автомобили и разъезжаются в разные стороны с огромной скоростью.)
В таком разговоре возможен еще один вариант, который, в общем, почти не меняет дела:
1-й американец (улыбаясь). Как идет ваш бизнес?
2-й американец (смеется). Очень плохо, Верн бед. А ваш?
1-й (хохочет). Омерзительно! Вчера вылетел со службы.
2-й (надрываясь от смеха). Как поживает ваша жена?
1-й. Она довольно опасно заболела. (Пытается сделать серьезное лицо, но бодрый, жизнерадостный смех вырывается наружу.) Вчера был... ха-ха-ха... Вчера... ах, не могу!.. Вчера был доктор.
2-й. Риали? Правда? Ах, как жалко! Я вам сочувствую, дружище! (С бодрым смехом хлопает первого по плечу.)
Американцы смеются и беспрерывно показывают зубы не потому, что произошло что-то смешное, а потому, что смеяться - это их стиль.