С середины XVIII в. Санкт-Петербург и его пригороды входят в число ведущих музейных центров Европы. Большую часть художественных коллекций Петр I разместил во дворце Монплезир в Петергофе и в Летнем дворце в Санкт-Петербурге.
По примеру императора его вельможи украшали свои дворцы произведениями искусства. Однако коллекции произведений искусства в России того времени воспринимались как часть украшений дворцов либо «курьезы», поэтому о самостоятельной российской художественно-музейной практике до середины XVIII в. говорить еще рано.
В середине XVIII в. по заказу Елизаветы Петровны дворцовое ведомство заказывает и приобретает произведения искусства, которые все еще носили характер дворцового интерьера, играли орнаментальную роль. Художник Г.Х. Грот приобрел для Екатерининского дворца в Царском Селе 115 картин за границей.
В 40-60-е гг. XVIII в. формируются богатые коллекции фарфора из Китая и Японии в «китайском зале» Царскосельского дворца. А в Ораниенбауме был построен специальный Китайский дворец (архитектор А. Риннальди), украшенный в китайском стиле.
При Екатерине II дворцы продолжают пополняться художественными ценностями, приобретенными за границей, но им придается уже новый смысл. Именно в это время в России наступает период расцвета коллекционирования и собирательства.
Иметь богатейшее в Европе собрание произведений искусства стало целью императрицы. Большую часть собрания Екатерина II разместила в своей основной резиденции – Зимнем дворце. Дворец, построенный в 1754-1762 гг. по проекту Франческо Барталомео Растрелли как императорская парадная резиденция, определил неповторимый архитектурный облик ансамбля на берегу Невы и его ведущее место в панораме города.
В 1785 г. в Эрмитаже уже было 2 658 картин. Кроме того, собрание Екатерины II пополнялось произведениями современных ей художников, выполненными по ее заказам.
Собрание пополнялось также за счет гравюр, медалей и монет. Предметом восхищения придворных являлись резные камни (геммы), особенно античные камеи. В Эрмитаж поступали художественные изделия из драгоценных металлов, фарфора, хрусталя, жемчуга. В «естественнонаучном кабинете» были расположены коллекции минералов, собранных в России П. Палласом, а также редкие рукописи и книги.
Век Екатерины выдвинул одного из известнейших деятелей Российского государства графа, а затем князя Александра Александровича Безбородко статс-секретаря Екатерины, а впоследствии канцлера Российской империи. Он был известен как крупный коллекционер и меценат. Ему принадлежала картинная галерея исключительной ценности, которую, по словам многих, едва ли удавалось собрать частным лицам. Коллекция картин князя послужила впоследствии основой знаменитой Кушелевской галереи Академии художеств. Внук князя, граф Николай Александрович Кушелев-Безбородко (1834-1862) завещал это собрание Академии художеств с условием, чтобы галерея была постоянно открыта для художников.
Известна была своим широким меценатством и благотворительностью фамилия Демидовых. Так, Прокопий Акинфиевич Демидов (1710-1788) жертвовал значительные суммы на строительство коммерческих и народных училищ.
Еще более известными по своему происхождению и по размеру состояния были Строгановы. Граф Александр Сергеевич Строганов (1734-1801) составил галерею картин, написанных известными художниками, собрал дорогие коллекции эстампов и медалей. Особое внимание он обращал на устройство библиотеки, которую по числу в ней редких изданий можно было считать одной из первых в Европе.
Блестящую память о себе оставили графы Румянцевы. Николай Петрович Румянцев (1754-1826) собирал древние отечественные рукописи и издавал их. Но особую известность приобрел устройством огромной библиотеки, которая была доступна для всех. По завещанию он передал ее, а также множество коллекций и разных редкостей, для учреждения музея, оцененного вместе со зданием в миллион рублей, который носит его имя. Позднее музей был переведен из Петербурга в Москву. Фонды Румянцевского музея послужили основой Российской государственной библиотеки.
Одним из богатейших вельмож екатерининского и александровского времени известным своим меценатством был Николай Борисович Юсупов (1751-1831). Он собрал у себя в имении Архангельское галерею древних мраморных статуй, картин, большую библиотеку, которые были одними из лучших в России.
В царствование Николая I все чаще встречаются видные коллекционеры и меценаты из числа крупного чиновничества. Один из них Федор Иванович Прянишников (1793-1867) «министр почт», как его называли современники. Он был одним из первых собирателей русской живописи, его собрание находится сейчас в Третьяковской галерее. Прянишников поддерживал молодых художников и помог юному Репину, внеся по его просьбе плату за поступление в Академию художеств.
В это же время в частной практике собирательства активизировалась деятельность по выявлению книг из общего издательского потока с целью обеспечения особых условий их хранения и использования.
Много и справедливо написано о меценатстве российских купцов, субсидировании ими художественных начинаний, собирании коллекций. Однако переход меценатства от известных дворянских фамилий (Шереметевых, Юсуповых, Мещериных, Белосельских-Белозерских, Тенишевых) к купечеству не был безболезненным. Поначалу сам факт собирательства и вложения денег не на привычные благотворительные цели, - строительство церквей и больниц, - а в «какие-то картинки» вызывал резкое осуждение в самой купеческой среде.
Заметный след в истории русского до-музейного собирательства оставлен Павлом Третьяковым. Современников восхищали его природный ум и требовательный вкус. Он покупал картины нередко вопреки мнению критики, запрету цензуры, давлению признанных авторитетов. Если работа оказывалась у Третьякова, то для художников это было равнозначно общественному признанию. Он пользовался особым доверием живописцев, ему первому они показывали свои новые произведения в мастерских или на выставках, часто накануне вернисажа.
История Третьяковской галереи неразрывно связана Товариществом передвижных художественных выставок, и именно передвижники представлены здесь наиболее полно. Созданное в 1870 году Товарищество объединило художников, тяготевших к реалистическому изображению событий, образов и характеров российской жизни и ее прошлого. Они были убеждены в том, что задачей искусства является служение «серьезным интересам народа», и задумали знакомить со своим творчеством русскую провинцию. Третьяков разделял их убеждения, и в то же время морально и материально поддерживал художников. Во многом благодаря Третьякову передвижники смогли сохранить идейную и творческую самостоятельность. Купец первой гильдии, имеющий льнопрядильную фабрику в Костроме и магазин на Ильинке в Москве, Третьяков самым усердным образом занимался собирательством, отдавая этому занятию много времени и сил.
На I-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок, где экспонировалось 47 работ, Третьяков приобрел А.К. Саврасова «Грачи прилетели» (1871), Н.Н. Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» (1870). Полотно И.Н. Крамского «Христос в пустыне» (1872), купленное еще у него в мастерской, было представлено на 2-й передвижной выставке. О ней Третьяков говорил, что «это самая лучшая картина в нашей школе за последнее время»[18].
Решив еще в 26- летнем возрасте составить завещание, в котором половину своего состояния (150 тысяч рублей) даровал на организацию в Москве «художественного музеума или общедоступной художественной галереи», сопровождал его почти мольбой: «Прошу вникнуть в смысл желания моего, не осмеять его, понять…»[19].
Образованные слои купечества, не чуждые бескорыстных побуждений, тянулись к жизни интеллектуальной, интересовались созданиями науки, искусства, искали знакомств в среде художественной интеллигенции.
Занятия меценатством не проходили бесследно – известно, сколь точной была художественная интуиция и вкус у Саввы Мамонтова, Сергея Щукина. Природное чутье, непрерывное самообразование привели к созданию С.И. Щукиным уникальной коллекции французской живописи. Все они вместе – театральный музей А.А.Бахрушина, собрания икон С.П.Рябушинского, Щукинский и Морозовский музей современной живописи, галерея русского искусства П.М.Третьякова - позже заложили основы национального художественного достояния России.
Приступая к анализу мотиваций до-музейного собирательства, мы не можем обойти вниманием проблему определения мотива и мотивации в научных публикациях. Как самостоятельная научная проблема вопрос о потребностях личности стал обсуждаться в психологии сравнительно недавно, в первой четверти ХХ века. Очевидно, первой работой, специально посвященной потребности, является книга Л.Брентано (1921). Он определил потребность как «всякое отрицательное чувство, соединенное со стремлением устранить его при помощи удаления вызывающей его неудовлетворенности».[20] С тех пор появилось много различных точек зрения на ее сущность – от чисто биологических до социально-экономических и философских. К первым можно отнести представления З.Фрейда и Г.Холла о «драйве». К последним же относятся представления В.С.Магуна[21] о потребностях как отсутствии блага и Д.А.Леонтьева[22] - как отношении между личностью и окружающим миром.