Зарождение древнерусской литературы. Переводная литература. Древнерусская литература представлена литературой переводной и оригинальной.
Переводная древнерусская литература. Для деятельности христианской церкви на Руси требовались в первую очередь переводные богослужебные книги Священного Писания. Обязательный комплект для отправления службы в каждой отдельной церкви включал Евангелия, Апостол, Служебник, Триодь постную, Триодь цветную и Минеи общие. Превалирующая роль «божественных» книг Священного Писания не подлежит сомнению.
В то же время прилежные русские книжники не ограничились переложением первоканонических источников, а нашли возможность привезти из Византии, перевести с греческого или переписать произведения из разряда нравоучительной литературы, популяризирующей в разных аспектах христианское учение. Среди этих произведений: сочинения византийских раннехристианских отцов церкви IV–VI вв. Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского, Кирилла Иерусалимского и других; жития святых (например, «Житие святой Ирины», «Житие Алексея, человека Божия»); патерики (от греч. pater – отец) – сборники коротких рассказов о подвижнической жизни и совершенных отцами-монахами чудесах, например, патерики Египетский и Синайский. Как бы параллельно накапливались тайно переведенные еретические апокрифы (от греч. apokryphos – тайный, сокровенный) и, так сказать, полузапрещенные тексты, тематически связанные с Библией, но не признанные церковью священными, каноническими. К последним причислялись «альтернативные писания»: ветхозаветные – 11 книг Библии Ветхого Завета – книги «Премудрости Соломона», «Юдифь», «Товит», «Премудрости Иисуса сына Сирахова» и новозаветные – Евангелия от Петра, Фомы, Якова, Никодима, а также житийные повествования, например, «Житие Андрея Юродивого». Свои ниши в переводной литературе (на границе с церковной и за ее пределами) занимали: исторические хроники («Хроника» Григория Амартола, «Хроника» Иоанна Малалы); сочинения православных религиозных философов (трактат «Источник знания» Иоанна Дамаскина); «естественнонаучные» энциклопедии («Христианская топография» Козьмы Индикоплова, «Шестоднев», «Физиолог»); произведения светской художественной литературы («Иудейская война» Иосифа Флавия, повесть об Александре Македонском «Александрия», ассирийская волшебная сказка «Повесть об Акире Премудром», героическая любовная повесть «Девгениево деяние»).
Оригинальная древнерусская литература. Древнейшее летописание. Летописание возникло во времена Ярослава Мудрого. Именно тогда был создан первый исторический труд, предшественник будущей летописи – свод рассказов о распространении христианства на Руси. В него вошли рассказы о крещении и кончине княгини Ольги, сказание о первых русских мучениках – варягах-христианах, сказание о крещении Руси (включавшее «Речь философа», в которой кратко излагалась христианская концепция всемирной истории), сказания о князьях Борисе и Глебе и обширная похвала Ярославу Мудрому, отраженная в летописи 1037 г. Все названные тексты академик Д. С. Лихачев предложил условно назвать «Сказанием о распространении христианства на Руси». По его мнению, они были составлены в первой половине 1040-х гг. книжниками Киевской метрополии.
Следующий период становления собственно русского летописания приходится на 1060–70-е гг. и связан с деятельностью монаха Киево-Печерского монастыря Никона. Именно Никон присоединил к «Сказанию о распространении христианства на Руси» предания о первых русских князьях, внес в летопись варяжскую легенду. Последняя сообщала о том, что киевские князья ведут род от варяжского (скандинавского) князя Рюрика, приглашенного на Русь, чтобы прекратить междоусобные распри славян. Включение легенды в летопись имело особый смысл: авторитетом предания Никон убеждал современников в противоестественности междоусобных войн, в необходимости подчинения всех князей одному – великому князю Киевскому, наследнику и потомку Рюрика.
Качественно новый этап в развитии оригинального летописания ознаменован появлением величайшего памятника древнерусской литературы «Повести временных лет». Этот обширнейший древнерусский летописный свод создан в начале XII в. Нестором, монахом Киево-Печерского монастыря, книжником огромного исторического кругозора и большого литературного дарования (его перу, вероятно, принадлежат также «Житие Феодосия Печерского» и «Житие Бориса и Глеба»). Летопись отличается богатством содержания, простотой и лаконизмом изложения.
Автор задумал написать сочинение по истории Русской земли, не ограничившись отдельным описанием какой-либо княжеской династией, как того требовали традиции средневековых хроник. «Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжити» – так сам Нестор сформулировал эту задачу в заголовке своего труда. История восточных славян, Киевского государства изложена им в связи с историей соседних народов, в общем контексте всемирной истории. «Повесть временных лет», проникнутая чувством патриотизма, идеей единства и независимости Русской земли, способствовала возникновению летописания в других землях Руси и легла в основу многих последующих летописных сводов. Летопись содержит уникальные упоминания о первых полоцких князьях, их соперничестве с киевскими князьями, ранние сведения о Полоцке, Турове, Бресте, Минске и других белорусских городах. В сокращенном виде труд Нестора вошел в «Белорусско-литовскую летопись» 1446 г.Хотя «Повесть» основана на источниках разного характера, она представляет собой не компиляцию, а творческий труд, объединенный единым замыслом. Идеология сильной княжеской власти пронизывает его содержание. Старший киевский князь сравним с отцом, остальные (младшие) князья обязаны оказывать ему послушание, как дети. Осуждение распрей между князьями, являвшихся главной причиной бедствий и разорений Русской земли, призыв к единству – сквозная идея, лейтмотив «Повести временных лет». Свое эстетическое значение летопись сохранила и до наших дней, красноречиво свидетельствуя о глубине мысли и литературном мастерстве первых древнерусских историков. «Можно смело утверждать, – писал о труде Нестора академик Д. С. Лихачев, – что никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения».
Ораторская проза. «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона начинается пространным богословским рассуждением, в котором противопоставляются Ветхий и Новый Завет. Невольно впадая в ересь, Иларион настаивает на том, что Ветхий Завет – это «закон», установленный для одного лишь иудейского народа, тогда как Новый Завет – это «благодать», распространяющаяся на все без исключения народы, принявшие христианство. Таким образом делается вывод о превосходстве христианства над иудаизмом, о высоком мессианском призвании христианских народов.
Древнейшие русские жития. Имеется упоминание о «Житии Антония Печерского», которое в аутентичном виде до нас не дошло. В нем речь шла о святом монахе, первым поселившимся в пещере на берегу Днепра. Впоследствии к Антонию присоединились Никон и Феодосий, и тем самым было обозначено священное место для строительства будущего Киево-Печерского монастыря. Во второй половине XI – начале XII в. были написаны «Житие Феодосия Печерского» и два варианта жития Бориса и Глеба (один приписывается Нестору).
Создание культа Бориса и Глеба, инициировавшее написание целого ряда житий, им посвященных, преследовало две цели. С одной стороны, канонизация первых русских святых поднимала церковный авторитет Киевской Руси (прежде всего, перед ревниво следившей за сохранением своего главенствующего места среди православных стран Византией). Данная канонизация как бы свидетельствовала о том, что Русь «почтена перед Богом» и удостоилась своих «святых угодников». С другой стороны, культ Бориса и Глеба имел чрезвычайно важный и актуальный политический подтекст: он освящал и утверждал идею, согласно которой все русские князья – братья, что предполагало в интересах единства обязательность подчинения «младших» князей «старшим». Именно так поступили Борис и Глеб, а также третий их брат – Святослав. Они беспрекословно подчинились старшему брату Святополку, почитая его «в отца место». Последний же употребил во зло их братскую покорность. «Житие» Бориса и Глеба повествует о том, как, захватив киевский великокняжеский престол, Свято- полк задумал истребить всех своих 11 братьев, чтобы «принять власть русскую» одному. Имя Святополка, обвиненного в убийстве двух братьев, стало, согласно древнерусской духовной традиции, нарицательным обозначением злодея – «Святополк Окаянный», а Борис и Глеб, принявшие мученический венец, были объявлены святыми патронами Русской земли.
Жития – наивысшие достижения православной христианской средневековой агиографии и одновременно свидетельства 414 высокого уровня духовного подвижничества и литературного мастерства древнерусских писателей XI–XII вв.
Сочинения Владимира Мономаха. В XI–XII вв. древнерусские писатели творчески проявили себя во всех ведущих жанрах средневековой христианской литературы. Несколько особняком, как бы вне традиционной системы жанров, стоит один из интереснейших памятников литературы Киевской Руси – «Поучение Владимира Мономаха» (1117).