Культура.
Период «оттепели». Смерть Сталина, изменения в политической обстановке. Оживление культурной жизни, изменения в структуре органов управления, деятельности творческих союзов. Начало полосы реабилитации репрессированных деятелей культуры. Непоследовательный характер борьбы с «культом личности Сталина», поведение Хрущева по отношению к интеллигенции. Роль ХХ съезда КПСС в разрушении идеологии и практики сталинизма. «Откатные» тенденции в культурной политике. Поколение «шестидесятников», их роль в борьбе за демократизацию культуры, начало размывания культурной изоляции от Запада. Первые ростки молодежной субкультуры.
Специфика развития отраслей – народного образования, высшей школы. Ускоренное развитие науки – заметный поворот в научной политике. Создание новых научных центров, особая роль Сибирского Отделения АН СССР (1957 г.). Поддержка оборонных научных направлений. Изменения в положении биологической науки. Первые шаги в перестройке общественных наук.
Новая полоса в развитии художественной культуры, литературные «прорывы», борьба с консерваторами. Всплеск поэтического творчества. Появление бесцензурной литературы. Роль произведений А. И. Солженицына. Киношедевры 50‑х гг., театральное возрождение. Художественные выставки.
Вторая фаза периода – от середины 60‑х гг. до середины 80‑х гг. Два десятилетия «застоя». Отличие политики периода от политики периода «оттепели». Противоречие между внешней картиной относительного благополучия и нарастающим загниванием политической системы, расширение влияния неофициальной культуры.
«Охранительная» политика Брежнева, репрессии диссидентов, новая волна эмиграции (и высылки) деятелей культуры. Развитие бюрократических методов руководства культурой. Позитивные изменения в школьном строительстве, высшем образовании, науке. Недостатки и пороки в их развитии как проявление административно-командных тенденций в культурной политике. Появления интеллектуальной оппозиции в ученой среде. Начало политической деятельности физика А. Сахарова.
Новые явления в художественной культуре. Творческая специфика в развитии отдельных отраслей. Попытки власти остановить нарастание протестных выступлений литераторов, художников, деятелей театра. Методы их пресечения, новые высылки за границу в период правления Андропова. Формирование внутренней оппозиции режиму, углубление процесса «двойного сознания». Вызревание условий для принципиального обновления государственной системы. Роль в этом интеллигенции. Положение культуры в канун «перестройки». Перестройка как предтеча краха советского строя в начале 1990‑х гг.
Социум.
Многие историки, писатели и философы считают эпоху 60ч годов утопией. Эта идея трансформируется различным образом в ключевых событиях и явлениях эпохи, но глубинная суть её остаётся неизменной. «Коммунизм, будучи в основе своей литературной утопией, осуществлялся не в делах, а в словах». Высочайшим проявлением коммунизма в этом понимании стала пражская весна, на деле успевшая провозгласить только свободу слова. Но именно слова, произнесённые или напечатанные – лежали в основе рассматриваемого исторического периода. В подтверждение этому можно представить высказывание Хрущёва: «Возросли потребности, я бы даже сказал, что не потребности возросли, возросли возможности говорить о потребностях».
Некоторые неверное считают, что 60-е годы в Советском Союзе бесплодными из-за того, что они деятельным образом ничего не изменили в политической системе – суть перемен заключалась в высказываемых мыслях, идеях, переживших за этот период подъём и падение – но ни в коей мере не исчезнувших бесследно. Главный поэт эпохи, Н.С. Хрущёв, фактически провозгласивший 1961 год «20 годом до новой коммунистической эры», прямо повлиял тем самым на созидание нового периода в истории советского общества, нового мироощущения советского человека. В целом это мироощущение можно назвать более оптимистическим – появляется пространство для некоторой дискуссии в обществе, скинут с пьедестала образ Сталина-вождя (что чрезвычайно важно, хотя бы потому, что уничтожает эту составляющую извечного советского «двоемыслия»). Новым взглядам отвечают новые идеалы – прежде всего космос, провозглашавший безграничные возможности человека (попутно крушивший религиозность), новый-старый образ революции (Кубинская революция, не только как самоценность, но и как возможность освежить память о 1917 годе). Советский человек, формирующийся под влиянием этих событий, оказывается наделён несколько другими, в сравнении с предыдущими десятилетиями, культурными ориентирами. Герои 60-х – молодые учёные (такие, например, как в фильме Ромма «9 дней одного года»), спортсмены (но, непременно, разносторонне развитые, культурные люди), геологи, отправляющиеся в Сибирь с гитарой и томиком Лорки. Все они обладатели этого нового дерзновенного духа, задорного оптимизма, романтически анти-обывательского – люди, верящие в возможность гармоничного развития (что проявляется и в «многоплановости» самого человека, и в вере в возможность «мирного сосуществования» с Западом). В этих людях ещё достаточно силён дух патриотизма, освящённый памятью о совсем недавней «Великой Отечественной Войне», демонстрирующей общую «правильность» выбранного коммунистического курса. Однако это молодое, здоровое устремление к «гармонии» (состоявшее из многих направлений, в том числе и диссидентского) сильно меняет свой вектор развития к концу 60-х годов. «Дом» сменяет «дорогу», «христианство» (точнее, устремление к религиозности) «науку», «истина» – «правду», «русское» – «советское», «прошлое» – «будущее». В стране и обществе происходит поворот к имперским ценностям – лишается вдохновения дружба с Кубой, спорт из «Быстрее! Выше! Сильнее!» вновь воспринимается как оружие мировой политики и должен «наказать», «разгромить», «продемонстрировать превосходство». В то же время происходит некоторый раскол в «правозащитном» движении – осознавшем невозможность дальнейшей борьбы по старым правилам. Диссидентская среда несколько замыкается вокруг «культовых» фигур, в чём-то даже приобретает неприятный партийный характер (вроде составления «списков неподписавших обращения к властям»). Причиной крушения светлых оптимистических идеалов советских людей стало разочарование в коммунистическом режиме. В 1968 году советские войска вошли в Чехословакию. Для коммунистического движения он сыграл неоднозначную роль: с одной стороны, продемонстрировал жестокость и тоталитарный характер его лидера – СССР, с другой – навечно сохранил идеал «социализма с человеческим лицом», означавший возможность построения коммунистической утопии в будущем. Внутри Советского Союза он оказался разрушительным – размежевав государство и интеллигенцию – и даже само общество, в более широком смысле. Каждый гражданин был поставлен перед выбором: либо признать преступный характер советской системы, либо закрыть глаза, промолчать – и стать «соучастником» свершившегося беззакония. Утопия была утеряна – вера в советский коммунистический путь если и не исчезла совсем, то вновь оказалась отодвинута в некое неопределённое будущее.