Столь значительный интерес к испанским пьесам во второй половине девятнадцатого столетия можно объяснить тем, что испанская драматургия давала возможность озвучивать те чувства и идеи, которые преобладали в обществе, не затрагивая реалий собственной страны. Обращение к испанскому классическому театру XIX века было связано также с освоением новых художественно-стилевых элементов, становясь источником обновления языка, открывало новые художественные возможности.
4) Во второй половине 70-х годов в Испании наступает время относительно спокойного социально-экономического и культурного развития страны, окончательно вставшей на путь капитализма. В связи с этим интересы русских путешественников и русского общества переходят в иное русло. Наибольший интерес теперь вызывают произведения великих испанских художников таких как Веласкес, Мурильо, Сурбаран, Рибейра, Гойя и др.
Испанская живопись неодолимо влекла к себе русских художников. С полотнами русские мастера знакомились в Эрмитаже, в музеях Вены, Берлина, Парижа. А затем в Мадрид ездили, чтобы увидеть сокровища Прадо.
«Веласкес – такая глубина знаний, самобытности, блестящего таланта, скромной штудии, и все это скрывается у него глубокой страстью к искусству, доходящей до экстаза, в каждом его художественном произведении», - писал Репин Третьякову, будучи в Испании.[41]Так, И.Н. Крамской сообщал: «Ещё в 1869, в бытность свою за границей, я его особенно полюбил и выделил из всех. Теперь же, чем дальше, удивление все возрастает… Смотрю на него и чувствую всеми нервами своего существа: этого не достигнешь, это неповторяемо. Он не работает, он творит, так вот просто берёт какую-то массу и месит, и, как у господа бога, шевелится, смотрит, мигает даже, и в голову не приходит ни рельеф, ни даже краски, ничего. Это черт знает что такое».[42] К слову сказать, практически то же самое можно отнести и к Дон-Жуану и к его искусству соблазнения. Так же красиво и эстетично, спонтанно и непредсказуемо.
В 1899 году имя Веласкеса Репин ставит на первом месте в ряду «великих портретистов»; тогда же в печати он демонстративно провозгласил: «Рембрандт и Веласкес – мои боги... Они были выше всех академий мира»; а в 1908 году в беседе с журналистом Н.Н. Брешко-Брешковским Репин повторил то же утверждение дословно: «Рембрандт и Веласкес – мои боги».[43]
И.Я. Павловский полагает, что испанская живопись наиболее полезна российским художникам в плане поиска выразительности и правдивости в изображении действительности, он полагает, что у испанцев, изучая Греко, Пантозу, Рибера и особенно Веласкеса и Мурильо, наши художники могли бы с пользою поучиться быть правдивыми, наблюдать и воспроизводить наблюдаемое. «В Риме и Флоренции художник копирует, конечно, прекрасные вещи, но я полагаю всё-таки, что гениальные фантазии итальянцев не дадут нашему художнику того, что он обыкновенно ищет: правдивого воспроизведения жизни. Школа, наиболее подходящая в этом отношении к русскому характеру, это – школа фламандская, но испанцы стоят ещё выше ея».[44]
Анализирую сложные взаимоотношения, трудно докопаться до первопричин такого интереса и практически невозможно разложить по полочкам все компоненты образовавшегося синтеза. На примере Репина – можно утверждать, что и в живописи повторяется та же история, что и с Сервантесом в литературе, и с испанской музыкой для Глинки – испанская живопись, и в частности Веласкес (не стоит забывать, что и голландская живопись сформировалась под влиянием испанской), открыла дверь в иной мир искусства, в иное понимание роли искусства и формы его воплощения. Дала толчок к развитию собственно русской живописи.
5) Каждые проявление испанской архитектуры в России имело вполне конкретное основание, и являлось скорее случайностью, нежели закономерностью, в отличие от итальянской или английской архитектуры.
Основная заслуга в этой области принадлежит почти забытому испанскому «Ломоносову» Августину Бетанкуру. Его таланту инженера Россия обязана многими памятниками архитектуры, такими как: Манеж в Москве, Иссакиевский собор и несколько мостов в Петербурге, Зданием ярмарки в Нижнем Новгороде и ряду другим. Многие иностранцы – особенно архитекторы – становились в России последовательными выразителями русской культуры. Переселившись в Россию и принимая горячее участие в созидательном творчестве своей новой родины, итальянцы, немцы, французы часто совершенно забывали о своем первом отечестве и становились русскими в полном смысле слова, русскими по складу, по духу и чувству. То же самое можно сказать и о А.А. Бетанкуре.Замечательный ученый и администратор Августин Бетанкур воспитал и подготовил плеяду талантливых русских инженеров и ученых, создавших уникальную транспортную сеть на необъятных просторах России. Испанцы говорят: "Для нас Бетанкур значит столько же, сколько для вас Ломоносов".
Бетанкура можно назвать Сервантесом для русской архитектуры и инженерии. Сервантес объяснил как нужно писать, а Бетанкур продемонстрировал как нужно строить.
Дом на Воздвиженке. – «Дом-казус» в русской архитектуре. Дом был построен для богатого купца Арсения Морозова в середине 1890-х годов архитектором В.А. Мазыриным. Это здание возникло по его прихоти отдыхавшего в Португалии и насмотревшегося на средневековые замки двоюродного племянника Саввы Морозова, Арсения. Москвичи сразу окрестили особняк «испанским подворьем» за неимоверное сочетание различных архитектурных стилей. Мазырин построил пышное здание в псевдомавританском стиле, с кружевным аттиком и решеткой балкона, могучим порталом входа и стенами, усеянными раковинами. Это был самый роскошный особняк в Москве. Этот дом и по сей день считается одним из самых необычных зданий Москвы, напоминающим сказочный замок.
Д.В. Сарабьянов писал: «Думается этот интерес к «небывальщине», к удивляющему, сказочно-прекрасному вообще характерен для национального восприятия, его можно зафиксировать в самом начале формирования древнерусской культуры».[45]А, следовательно, появление подобного здания видится вполне закономерным, т.к. на данном историческом этапе развития русской культуры именно Испания явилась выразителем этой загадочности и экзотичности.
В заключении подводится итог изложенному в работе материалу и делается вывод о характере и типах влияния.
В результате проведенного исследования русско-испанского культурного взаимодействия делается заключение:
Русско-испанские отношения завязались ещё столетия назад, но всё-таки они не являлись определяющими в политике или экономике этих государств. Зато общественно-культурное взаимодействие, особенно активно развивавшееся в XIX веке, было значительным. Испанская тема реально фигурировала в элитарной русской культуре начала XIX в., хоть иногда и в виде романтических и фантастических представлений.
В российском общественном сознании существовал целый набор образов, штампов, и представлений об Испании. Патриотичная и мятежная, арабская и готская, мусульманская и католическая, благородная и нищая, чарующая, полная страсти, но гордая и своенравная – таков их неполный список.
Важно отметить, что в восприятии русских Испанияотделялась от Европы, в ней чувствовали родственную душу, находили схожие черты: та же бедность, религиозность, то же гостеприимство, те же щемящие сердце просторы и т.д.
Испания никогда не противопоставлялась России, никогда у нас не было открытых политических конфликтов. Мы уже говорили, что в XIX веке в России сложился образ Испании как страны оригинальной и, отличной от Европы своим политическим развитием, стилем народной жизни. Но вместе с тем Испания была загадкой внутри Европы – чем-то похожая на сложившиеся восточные стереотипы, но не требовавшая проникновения в иной тип культуры. Это была страна цивилизованной экзотики – европейская по местоположению, но совсем иная по сути и духу.
Испанская культура, вопреки принятому мнению сыграла огромную роль в развитии русской культуры. Можно говорить о том, что на данном историческом этапе русско-испанское взаимодействие носило глубинный характер и затронуло многие стороны русского общества и культуры, оказав значительное влияние.
В течение всего XIX в. события в Испании нередко были пробным камнем сложном процессе развития общественного сознания России. На стыке эпох всегда происходит пересмотр ценностей, системы условностей. Испанская культура стимулировала к осознанию собственного «я», поиску новых методов самовыражения. Испания была с одной стороны так непохожа на Россию, а с другой очень на неё походила, что позволяло посмотреть на себя как бы со стороны.
Обращение к испанским культурным традициям практически всегда было связано с периодом кризиса собственной культуры – это справедливо для всех основных видов искусства: живописи, музыке, театра, в какой-то мере архитектуры.
Экзотическая страна – благодатное поле для историософских и философско-эстетических фантазий. По принципу «там хорошо (или там плохо) где нас нет» можно было наделять почти антиподов теми страстями, которые перевелись на родине. Отсюда так популярны у нас Дон Жуан и Дон Кихот.
По существу, в «Дон-Кихоте» была заложена вся история жанра. Именно поэтому различные по своим творческим устремлениям русские писатели могли одновременно, но разному учиться у Сервантеса. В ткани повествования «Дон Кихота» без труда различимы фрагменты самых разнообразных жанров, различных типов романа. И эта особенность романа могла послужить образцом для многих русских писателей, возможно, начиная с Пушкина.
Помимо этого, через Испанию шло проникновение в иную эмоциональную суть, иные ритмические, тембровые особенности, выражающие в конечном счете внутренний строй национального характера. Уже в арагонскую хоту Глинка привносит собственное ощущение этого танца, почувствованное им в Испании: словно бы «то же самое», но экспрессивнее, горячее, ярче. Тяготение русских музыкантов к культуре Испании обогатило как русскую, так и мировую музыкальную культуру. Обращение к испанской теме в творчестве русских композиторов имеет устойчивый и ярко выраженный характер, она прошла сложную эволюцию в своем развитии, обнаруживая разнообразие стилистических решений.