1.4 «Солдатские сказки» Саши Черного
Выдающимся поэтом и писателем юмористического склада, работавшим в 10—30-е гг. XX в., был Саша Черный. Это псевдоним Александра Михайловича Гликберга (1880—1932), который в большую литературу вошел как язвительный сатирик. Еще в 1905 г. было опубликовано стихотворение «Чепуха», которое автор подписал псевдонимом Саша Черный (явная пародия на псевдоним символиста Б. Н. Бугаева «Андрей Белый»).
Первый сборник стихов Саши Черного «Разные мотивы» вышел в 1906 г. За политическую сатиру сборник был арестован, а его автор привлечен к суду. Тысяча девятьсот шестой–тысяча девятьсот седьмой годы Саша Черный провел за границей, в Германии, слушая лекции в Гейдельбергском университете. В 1908 г. вместе с А. Аверченко, Н. Тэффи и другими авторами он начал издавать знаменитый сатирический журнал «Сатирикон».
Став уже известным поэтом-сатириком, Саша Черный пробует свои силы в различных жанрах, приобретает все большую известность как детский писатель. Он предпринимает издание первого коллективного детского сборника «Голубая книжка», в котором появился его первый детский рассказ «Красный камешек». Участвует в альманахе «Жар-птица», редактируемом К.И. Чуковским, выпускает книги стихов «Тук-тук» (1913) и «Живая азбука» (1914).
В 1914г. Саша Черный ушел на фронт вольноопределяющимся. К 1917 г. он оказался под Псковом, а после Февральской революции стал заместителем народного комиссара. Октябрьскую революцию не принял. В 1918—1920 гг. жил в Литве (Вильно, Каунас), откуда начался его путь в эмиграцию.
Творчество Саши Черного в эмиграции почти все посвящено детям. У Саши Черного не было своих детей, а детей он очень любил. Думая о Родине, он тревожился о судьбе русских девочек и мальчиков, теряющих живую связь с Россией, а главной связующей нитью была русская речь, русская литература (см.: очерк «Детский ковчег», стихотворение «Дом в Монморанси»). В этом сказалось все охватное ностальгическое чувство. Разлука с Родиной, с Россией осветила прошлое, невозвратное совершенно по-новому: то, что вызывало горькую усмешку там, дома, вдали от Родины преобразилось, показалось милым – и милее всего детство.
В 1921 г. в Данциге выходит книга «Детский остров», в 1923 г. в Берлине – сборник «Жажда». Больше года прожил Саша Черный в Риме, там появилась его «Кошачья санатория» (1924). Довольно много произведений и в стихах, и в прозе посвящено Парижу и его, маленьким русским обитателям: здесь Черный-эмигрант прожил дольше, чем в других европейских городах.
В 1928–1930 гг. в Париже были напечатаны его «Солдатские сказки», в 1928 г. вышли отдельным изданием «Несерьезные рассказы».
Разнообразное в жанровом отношении творчество Саши Черного имеет две эмоциональные доминанты: лирическую и интересующую нас в данный момент юмористическую, которые поддерживают друг друга. В детских произведениях и следа нет едкой иронии, характерной для «взрослого» сатирического творчества.
Юмористические произведения (рассказы и повести) Саши Черного для детей адресованы прежде всего сердцу и уму ребенка. Таков, например, «Дневник фокса Микки». Написанная в 1927 г., книга невольно пародирует мемуарный жанр, вошедший в моду, но содержит и традиционный для русской и мировой литературы сюжет, когда обычный мир видится глазами необычного существа. Повествование ведется от имени собаки, живущей в иной, нечеловечески взрослой «системе ценностных ориентиров».
Стихи, рассказы, сказки Саши Черного соединяют в себе парадоксальную ситуацию, в которую попадают герои, и не без лирики выписанные портреты персонажей. Так происходит в рассказах «О самом страшном», «Пасхальный визит», «Кавказский пленник». В рассказе «Люся и дедушка Крылов» к девочке на облаке приплывает знаменитый баснописец:
«– Спасибо, дедушка. Очень я рада, что вы пришли. Очень! Слушайте, дедушка, у меня много-премного вопросов. <...> Очень мне ваши басни нравятся! Больше китайской собачки. Но вот только... Можно спросить?
—Спрашивай
Например, «Ворона и Лисица» Я была в парижском зоологическом саду, нарочно проверяла. Принесла с собой тартинку с сыром, сунула лисице в клетку, — а она не ест! Ни за что не хотела есть... Как же так? Чего же она к вороне лезла со своими комплиментами? «Ах, шейка!» «Ах, глазки!» Скажите, пожалуйста!..
Крылов огорченно крякнул и только руками развел. — Не ест, говоришь, сыру... Ишь ты! Я и не подумал. И у Лафонтена, который басни по-французски писал, тоже – сыр. Что же делать, Люся?»
Юмористически «сталкиваются» басенная традиция иносказания, «практика жизни», детский взгляд на литературу и жизнь, на художественную правду и правду «факта». В таком парадоксе и рождается собственно юмористическое. При этом выражения типа «лезла с комплиментами» выдают противоречивость детской позиции, в которой просто смешивается человеческое и естественное, зооморфное. Детское восприятие юмористики требует динамики и этой самой юмористической линии, так что по законам детской литературы героиня рассказа говорит затем следующее:
«– Очень просто, дедушка. Надо так: «Вороне где-то Бог послал кусочек мяса...» Поняли? Потом «Лисица и виноград»... Я и винограду с собой кисточку принесла в зоологический сад.
–Не ест? — спросил с досадой дедушка.
–В рот не берет! Как же у нее «глаза и зубы разгорелись»?
–Что же делать-то, по-твоему?
–Пусть, дедушка, цыплята сидят на высокой ветке. Лисица внизу прыгает и злится, а они ей нос показывают»
«Поучения» Люси тем комичнее, что она без тени смущения наставляет признанного мэтра в басенном искусстве, а сам мастер смущается или «разыгрывает смущение». Диалог делает картину более зримой, почти осязаемой. В этом диалоге масса показательного. Саша Черный исподволь указывает на видимую условность басенного жанра: это рассказ, имитирующий правдоподобие; сам образ Люси трогательно-комичный. Забавны ее одновременная наивность и несведущность в условностях литературы. Но забавность состоит и в том, что, пожалуй, никто из взрослых, воспринимающих как должное описываемое в баснях, не дал себе труда убедиться в правдоподобии сказанных писателем слов, принимаемых на веру. Дитя Люся дает урок дедушке Крылову. Сам сюжет, использующий «мистическую ситуацию» для «комического наполнения», отражен и в названии – «Люся и дедушка Крылов», где не только снисходительно-юмористическое «старый да малый», но и в некотором смысле эвристическое: «истина» рождается если не в споре, то в парадоксальном, почти нонсенсном, столкновении чистого неведения и любознательности, с одной стороны, и мудрости и некоторой отягощенности этой самой мудростью – с другой.
Не утрачивает своей колоритности и комизма «Дневник фокса Микки», пародирующий расхожий в эмигрантской среде жанр воспоминаний. Мотивировки фантастического, имитация полном правдоподобия «событий», «мыслей» и «слов» фокса не только продолжают известную в русской и мировой детской литературе традицию выдавать в качестве «повествователя» зооморфный образ, но и создают совершенно оригинальный, отличный от чеховского («Каштанка», «Белолобый»), андреевского («Кусака»), купринского («Изумруд», «Ю-ю», «Белый пудель») образ, в котором соединяется детское, «девочкинское» и собственно «щенячье», рождая очень верную веселую составляющую внутренней формы образа детства вообще.Вершинным достижением Саши Черного в прозаических жанрах – сборнике «Солдатские сказки». Произведения, составившие сборник, публиковались с 1928 г. Первое отдельное издание состоялось после смерти автора – в 1933 г. Оговоримся, что эта книга не предназначалась собственно для детского чтения, но при известной адаптации многие тексты этого сборника вполне могут быть предложены детям.
«Солдатские сказки» Саши Черного - случай высвобождения мощного творческого заряда, накапливавшегося много лет. В него вошли годы, в течение которых A.M. Гликберг служил в российской армии рядовым солдатом. Так что солдатский быт, нравы, язык, фольклор он изучил в совершенстве.
Сборник достаточно разнороден в жанровом отношении: здесь присутствуют солдатские байки («Кабы я был царем», «Кому за махоркой идти»), волшебные сказки («Королева - золотые пятки», «Солдат и русалка» и др.), социально-бытовые сказки («Антигной», «С колокольчиком» и др.). Особый интерес представляет имитация народной переделки литературного текста - озорной пересказ солдатом-балагуром поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон», из чего получается сказка «Кавказский черт».
В основу данных литературных сказок положены основные каноны жанровых разновидностей народной сказки при сугубо оригинальных авторских сюжетах (некоторые из них даже включают реалии Первой мировой войны – например, «Бестелесная команда» или «Сумбур-трава»).
Основной носитель фольклорной традиции – главный герой-солдат. Как и в народной сказке, герой Саши Черного обладает смекалкой, веселым и неунывающим характером, он удал, справедлив и бескорыстен. «Солдатские сказки» переполнены искрометным юмором, правда, зачастую по-солдатски солоноватым. Однако писателю, обладающему безупречным вкусом, удается не скатываться к пошлости.
Главное же достоинство «Солдатских сказок», на наш взгляд, в том, что сборник можно рассматривать как сокровищницу сочного, истинно народного русского языка. Пословицы (час в сутки и дятлы веселятся), поговорки (губу на локоть, слюнка по сапогам), прибаутки (дрожки без колес, в оглоблях пес, – вертись, как юла, вкруг овсяного кола) и прочие речевые красоты рассыпаны здесь в изобилии.
Общность персонажей «Солдатских сказок» Саши Чёрного с персонажами быличек (мифологическими, свойственными народным верованиям) заставляет вспомнить о происхождении сказок из мифов как представлений о том, что за всем неживым вокруг стоит живое, что каждая частичка мира населена и подчинена воле и сознанию невидимого при обычном течении жизни существа. Но по мере забвения верований, сказки обогащаются бытовыми и вымышленными мотивами, когда чудесное происходит в крестьянских избах и солдатских казармах. Например, вымысел проявляется в сказке «С колокольчиком» при описаниях незнакомых простому солдату столичных улиц, интерьера кабинета «военного министра», характерной особенностью которого является наличие множества кнопок. Характерен вымысел и при описании внешности и деяний нечистых духов - чудесных существ, утративших в сказках достоверность и несомненность своего облика и существования. В этих и других особенностях народных верований в конце XIX– начале XX века, отмеченных нами в «Солдатских сказках» наблюдается процесс демифологизации времени и места действия, а также самого сказочного героя, что сопровождается его очеловечением (антропоморфизацией), а иногда и идеализацией (является красавцем высокого происхождения). Правда, он утрачивает магические силы, которыми по своей природе должен обладать герой мифологический, часто превращаясь в «низкого» героя, например, в Иванушку-дурачка.