Смекни!
smekni.com

Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации (стр. 20 из 26)

Участников международных региональных экономических объединений не может не тревожить накопление валютных противоречий в этой системе, что в последние годы проявилось, в частности, в серии региональных кризисов: в ЕВС в 1992 г., в Юго-Восточной Азии в 1997 г., России в 1998 г., Турции в 2001 г., Аргентине в 2002 г. Далеко не эффективными оказались валютные интервенции и политика процентных ставок. Страны обращают внимание на деформирование связи платежных балансов с валютными курсами. Все более заметной становится противоречивость результатов привязки слабых валют к сильным. Многие страны начинает раздражать долларизация внутренних расчетов и они пытаются от нее избавиться.

В настоящее время к наиболее продвинутым в интеграционно-валютном отношении можно отнести такие международные региональные объединения, как : Ассоциация государств Юго-Восточной Азии - АСЕАН, Общий рынок Южного конуса – Меркосур, Андское сообщество. Придерживаясь интеграционной политики, эти международные объединения придают большое значение поиску эффективных валютных механизмов, способствующих реализации такой политики в интересах объединившихся стран. Возможно, они встанут на путь создания коллективных валют.

Такое высокоразвитое экономическое объединение, каким сегодня является Европейский союз, уже создало собственную международную (региональную) валютную систему с единой валютой, частично поглотив отдельно формировавшееся ранее объединение под названием «Центрально-европейское соглашение о свободной торговле (ЦЕФТН)».

В будущем вероятно развитие и такой тенденции, как формирование валютных зон вокруг сильных национальных валют, доказавших свою способность обслуживать международные экономические отношения. Это будут зоны, отличные от тех, которые сформировались во время и после Второй мировой войны под диктатом метрополий. Участники новых валютных зон станут равноправными, наряду с базовой денежной единицей валютной зоны обслуживать взаимные экономические связи будут и другие национальные валюты в режиме их взаимной конвертируемости.

В числе главных и зональных валют в перспективе видится китайский юань, который станет, очевидно, обслуживать Центральную и Юго-Восточную Азию, а также товарообмен с российским Дальним Востоком. Предпосылки к этому быстро формируются в связи с опережающей остальные страны динамикой развития китайской экономики и ее валютно-финансового потенциала. Курс юаня остается стабильным с 1995 г., а с 2005 г. Китай намерен ревальвировать свою валюту на 10%. Разработана и реализуется программа ее полной конвертируемости. Соперником юаня в Азии будет выступать японская йена, претендуя на то, чтобы возглавить в этом регионе валютную зону.

Что касается СНГ, то наиболее вероятной денежной единицей валютной зоны, если она начнет формироваться, явится российский рубль, ориентированный на полную конвертируемость.

Однако заглядывая в будущее, целесообразно было бы оценить возможность создания наряду с коллективными единых наднациональных валют. Если иметь в виду среднесрочную перспективу, то мы не предвидим ни политических, ни экономических условий для повторения в других регионах мира феномена евро. Возможно, России и Белоруссии удастся завершить создание нового типа единой валюты, которой будет российский рубль. Но пока рассмотрение вопроса о переходе на единую валюту переносится с 2005 г. на 2006 г., хотя необходимые документы уже подготовлены. Тем не менее скорее всего такая модель вряд ли когда-либо может быть воспроизведена в силу специфики российско-белорусских отношений другими странами, объединившимися в региональные международные экономические организации.

Учитывая вышеизложенное, применительно к будущему стоило бы говорить не только о переустройстве собственно валютной системы в существующем до сих пор ее понимании, а скорее о создании нового валютного механизма, способного обслуживать как глобальное экономическое пространство, так и его региональные части с их особыми интересами. Исходя из этого, такой механизм видится как своеобразная «пирамида».

Ее основу составит собственно мировая валютная система. Оставаясь формой организации международных валютных отношений, продиктованной глобальным рынком, именно она, а не политическая воля государств, определит валюты, способные удовлетворить потребности его участников. Следующими звеньями «пирамиды» нового валютного механизма станут международные (региональные) валютные системы и валютные зоны, а также наднациональные валютные системы, взаимодействующие между собой, будучи обновленными по международным стандартам.

В числе валют, которые глобальный рынок «рекомендует» использовать в своих целях, можно предположить, будут доллар США, евро и, с большой долей вероятности, китайский юань. Российский же рубль даже в среднесрочной перспективе шансов на это, видимо, иметь не будет даже с учетом его обеспечения энергоресурсами из-за недостаточной мощи в целом экономики России на мировом фоне и ее ограниченного влияния на мирохозяйственные процессы.[60]

В изложенной схеме создания нового мирового валютного механизма не упомянут элемент, который бы содействовал стабилизации валютных курсов. Такого механизма, по сути, нет и в Ямайской валютной системе. Представляется, что это задача саммитов глав государств, министров финансов и руководителей национальных банков стран «большой восьмерки», а в дальнейшем – «двадцатки», куда входит и Китай, которыми будут учитываться интересы других «пользователей» нового мирового валютного механизма. Политических лидеров решить эту задачу вынудят транснациональные корпорации (ТНК), роль которых неуклонно возрастает в мировой экономике. Внутри ТНК фактически реализуются принципы планового хозяйства. Цены здесь устанавливаются не рынком, а сознательной волей корпораций в рамках их стратегии. На внутрифирменные операции ТНК сейчас приходится, по некоторым данным, от трети до двух пятых мировой торговли. Последняя осуществляется сегодня преимущественно по долгосрочным договорам, а их, наверное, можно считать разновидностью плана, где требуется стабильность валютного курса. Но включать эту задачу в межгосударственные договоренности о создании нового мирового валютного механизма, видимо, не стоит. Глобализация предполагает возможность применения различных разновидностей режимов с учетом интересов различных стран.

Если будет созвана новая международная валютно-финансовая конференция под эгидой ООН, на ней стоило бы обсудить вопрос о направлениях реформирования институтов, обслуживающих мировую валютную систему, прежде всего МВФ. Определяя такие направления на будущее, следовало бы исходить из негативных сторон деятельности Фонда в настоящем и прошлом. А эта деятельность свидетельствует о том, что МВФ оказался неготовым принять решительные меры к ослаблению разрушительного характера финансового кризиса в 1998 году в странах с переходной экономикой; предлагал рекомендации преимущественно для преодоления чисто макроэкономического кризиса путем резкого повышения процентных ставок и бюджетных ограничений; отрицал необходимость принятия неотложных мер с целью приостановки оттока капитала из стран с развивающимися рынками; чрезмерно политизировал и идеологизировал свою деятельность.

В связи с этим Фонду предстоит нацелить свои действия на предоставление такой финансовой и интеллектуальной поддержки нуждающимся странам, которая способствовала бы на деле их экономическому росту. Важно также повысить роль Всемирного банка в оказании помощи бедным странам, которым он мог бы предоставлять не только кредиты, но и гранты. Главное, чтобы институциональная структура нового мирового валютного механизма содействовала предотвращению в дальнейшем глубоких и затяжных международных кризисов или, по крайней мере, смягчала их негативные последствия.

7.2. О СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ ВАЛЮТНЫХ ОТНОШЕНИЙ РОССИИ В ДОЛГОСРОЧНОМ ПЕРИОДЕ

При определении стратегии развития валютных отношений и валютного рынка в России необходимо определить перспективы развития и совершенствования их основных, связанных тесно между собой структурных элементов, таких как:

конвертируемость рубля,

эффективный курс рубля,

достаточность официальных золото-валютных резервов.

Одним из важных ключевых вопросов, определяющих не только развитие валютного рынка России, но и ее экономки в целом, а также во многом влияющим на эффективность участия в мировом хозяйстве, является степень конвертируемости национальной валюты – рубля.

Предполагается, что в России будут созданы условия для полной конвертируемости рубля, т.е. включая операции по счету движения капитала, к 2007 г. Задача достижения полной конвертируемости рубля была поставлена в ежегодном послании к Федеральному собранию Президентом РФ В.В. Путиным, о чем также было заявлено министром финансов А.Кудриным в ходе встречи глав фискальных ведомств и казначейств стран Большой восьмерки в Довиле, прошедшей в мае 2003 г.

Оценивая возможности российской экономики американский экономист Дж. Сорос считает, что свободная конвертируемость рубля возможна не ранее 2008 г. Прежде чем будет введена свободная конвертируемость рубля, должны быть созданы для этого предпосылки.

Переход к полной конвертируемости российского рубля в 2007 г. – это задача вполне реальная. Вместе с тем, необходимо уточнить, что же понимается под полной конвертируемостью валюты.

Можно выделить формальный подход, т.е. юридически оформленную конвертируемость валюты путем отмены всех валютных ограничений как по текущим, так и по капитальным операциям платежного баланса. Российское правительство подтвердило необратимость присоединения к статье VIII Устава Международного валютного фонда, что обеспечивает конвертируемость рубля по текущим операциям, беспрепятственное перемещение капиталов и доходов нерезидентов. По степени снятия ограничений на валютные операции формально конвертируемость различается как частичная, полная, внутренняя и внешняя.