Землячка обвинила Смидовича в незнании дела, в отрицании демократичности партийных органов, отстаивая их право диктовать принципы объединения. Отстаивая «чистоту» революции, она выступила против выборов с низов, за союз только с теми, кто признает большевистские резолюции и вообще против решения об объединении.
Проект, составленный согласительной комиссией с участием Смидовича, предусматривал объединительный съезд с участием всех социал-демократов, кроме ликвидаторов, социал-шовинистов, на платформе Циммервальдской левой. Но конференция почему-то не успела принять резолюцию, а в рядах социалистов России нарастало отчуждение, способствовавшее эскалации гражданской войны…
Важное место в тактике большевиков занимали взаимоотношения с профессиональными организациями и с советами.
В ходе революции усилилась роль фабзавкомов. Смидович считал эти комитеты — вусловиях продовольственного кризиса и производственной анархии — «боевыми хозяйственными центрами» на местах. Их главная задача состояла в сохранении и развитии завоеваний революции и в защите интересов рабочих, но ведущую роль, по мнению московского большевика, в борьбе за классовые интересы должны были играть профсоюзы.
Петр Гермогенович выступал против синдикалистских тенденций в фабзавкомах, за согласование их участия в регулировании и контроле производства — через хозяйственно-контрольные комиссии при профсоюзах и советы.
3 мая 1917г. Моссовет под председательством Смидовича принял решение о передаче местным совдепам штрафных капиталов. Их распределением должны были заниматься особые комиссии, состоявшие из рабочих и представителей инспекции труда. Часть штрафных сумм совет предлагал направлять на пособия инвалидам. В то же время он потребовал подкрепления этого решения специальным декретом правительства.
Совет также принял решение о немедленной организации краткосрочных «социалистических курсов», поручив их реализацию агитпропотделу. Вскоре были созданы три межрайонные двухмесячные школы пропагандистов-агитаторов.
Многие вечера и воскресенья у Смидовича уходили на лекции в этих школах. Ему поручалось к тому же представлять Моссовет в различных организациях города. В частности, 7 мая по поручению исполкома МСРД П.Г.Смидович присутствовал на собрании совета офицерских депутатов, 11 мая — на заседании «Свободной ассоциации точных знаний», от имени Моссовета приветствовал приезжавших в Россию представителей французских, английских, бельгийских социалистов (Тома, Гендерсон, Вандервельде).
Великолепное знание жизни города, социальных настроений разных его слоев, экономической ситуации, расстановки политических сил и лиц, их персонифицировавших, — вкупе с широкой эрудицией, порядочностью и огромным личным обаянием — делали Петра Гермогеновича одним из лидеров Москвы. Он руководил заседаниями Моссовета, выступал на них, а также на партийных форумах большевиков города и области, неизменно возглавлял переговорный процесс в ситуациях крайнего противостояния сторон. Во многом благодаря усилиям Смидовича и его единомышленников удавалось контролировать ситуацию в Москве в критические моменты.
Исполком МСРД стремился сдерживать низовую инициативу, препятствовать бездумному разрушению старых структур и порядка управления, что грозило ухудшением и без того дезорганизованного городского хозяйства. Особенно важно было обеспечить бесперебойную работу железнодорожного узла, чтобы не сорвать снабжение города продовольствием и другими предметами потребления.
В июне Смидовичу пришлось улаживать конфликт между Губпродкомом и Райсоветом железнодорожного узла — в связи с установлением рабочего дня в будни с 8 до 16 часов, а в праздники — с 8 до 12 часов. Железнодорожники настаивали к тому же на праве отказа от сверхурочных работ. С помощью Моссовета удалось утвердить восьмичасовой рабочий день, оставив за Исполкомом право назначать сверхурочные работы для снабжения города.
Продолжавшаяся война губительно сказывалась на состоянии российского общества. Отношение к ней сильно повлияло, как известно, и на развитие мирового социал-демократического движения. Смидович поддерживал ленинскую оценку характера войны, путей выхода из нее и деятельности социалистов воюющих стран. Предлагавшаяся им на партийных собраниях Москвы в мае 1917г. резолюция отражала идею о разрыве с «потерпевшим крах в годы войны II Интернационалом». Речь шла о создании нового международного союза, способного осуществлять «руководство борьбой международного пролетариата за захват власти» (РГАСПИ. Ф. 151. Оп. 1. Д. 19. Л. 2).
Большевики были решительными противниками «гражданского мира» и стремились максимально использовать кризисную ситуацию для ускорения исторически неизбежной, как они считали, и справедливой международной антиимпериалистической революции. С этих позиций они оценивали и состояние дел на русско-германском фронте.
20 июня 1917г. Смидович отстаивал позицию большевиков на пленуме МСРД в связи с наступлением русской армии на фронте. Он выступил после того, как многие участники собрания в знак поддержки наступления спели: «Вы жертвою пали». Большевики, встав вместе со всеми, не присоединились к пению.
«Армия для нас, — заявил Петр Гермогенович, — не является свободно движущейся после всех принуждений и решений по отношению к некоторым воинским частям. Армия движется по тем же мотивам, что и раньше, и жертвы наступления — жертвы империалистической войны». А потому, уважая эти жертвы, большевики тем не менее не пели в память о них. Это заявление, отражавшее общепринятую среди большевиков точку зрения, дало повод для обвинений против них.
21 июня вопрос о наступлении на фронте обсуждался на экстренном объединенном заседании двух советов. От большевиков выступали Бухарин и Смидович. Последний констатировал рост размежевания сил в ходе революции и обвинил советское большинство в союзе с буржуазией. Резолюция большевиков, предложенная Бухариным, не прошла.
В ходе мощных демонстраций против политики правительства в апреле, июне и июле 1917г. в столице, Москве и ряде других городов расслоение революционного движения обозначивалось всё резче. Увеличилось число противников Временного правительства, их требования становились всё радикальнее. Но опрокинуть первоначальное соглашение еще не удавалось — прежде всего благодаря компромиссу центральных органов советов с правительством.
Развитие событий подтвердило апрельский прогноз Смидовича о том, что идея большевиков перескочить к этапу социальной революции не получит массового одобрения. Ленин в дальнейшем признал, что провинция и армия в июле не поддержали бы попытку насильственно изменить характер власти. Сама же эта попытка привела к сплочению всех демократических реформистских сил. Укрепился блок правящих партий. Открывалась возможность стабилизации власти на основе соглашения ведущих политических сил, проведения демократических выборов и созыва Учредительного собрания.
Июльский кризис 1917г. поставил большевиков в крайне сложную ситуацию. Подбельский говорил на VIсъезде РСДРП(б), что события 3—5 июля застали московских большевиков врасплох. Считая, что возможен переход власти в руки советов, 4 июля они попытались провести демонстрацию на Скобелевской площади, но это выступление было враждебно встречено толпой, среди которой были меньшевики, эсеры, в том числе также некоторые члены Совета.
Эсеро-меньшевистское руководство Моссовета не только не противилось предпринятым правительством мерам по дискредитации и репрессированию радикалов, но и помогло ему в этом. Смидович, например, оставаясь членом президиума Моссовета, подвергся аресту за беседу с солдатами у госпиталя, мимо которого шел домой, возвращаясь из бани.
Это поставило перед большевиками — членами Моссовета — вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания в нем. Специальное заявление от фракции по этому поводу огласил на заседании Исполнительной комиссии МК РСДРП(б) и на совещании МК с представителями районов и Военного бюро 8 июля 1917г. П.Г.Смидович. Если на первом собрании говорилось о возможном выходе из некоторых комиссий, то МК в целом решил не допускать передачи всех полномочий в Совете своим политическим оппонентам.
10 июля Исполком МСРД выступил против травли большевиков, но меньшевики обвинили своих социал-демократических коллег-оппонентов в заговорщической тактике и анархистских методах действий. Смидович возражал: «Если революция гибнет, то потому только, что пролетариат в своей борьбе оказался изолированным». Он подчеркнул, что большевики никогда не обещали немедленного преодоления разрухи в случае утверждения власти советов, а лишь видели в этом лучшую возможность для решения проблемы.
Состав правительства определяет многое, и участие в нем социалистов накладывает на них ответственность за его политику. Смидович и другие большевики доказывали, что не потеряли доверие масс. Но Исполком выступил против перехода власти к советам и осудил действия РСДРП(б) как гибельные для революции. В знак протеста большевики не участвовали в голосовании.
На следующий день состоялся пленум Моссовета, где по докладу меньшевика Кибрика вновь выступил Смидович. Чрезвычайно острое положение создалось, говорил он, не из-за большевиков. Кризис вызвали война, хозяйственная разруха, а также отсутствие веры масс в возможность быстрого улучшения положения и окончания войны.
Действия же большевиков были якобы продиктованы стремлением придать движению масс организованный характер, не допуская насилия и анархии. Во имя спасения революции нужно немедленно осуществить лозунг «Вся власть советам!»