Помимо собственно «курдской инициативы» турецкое руководство продолжает вести борьбу и вооружённым путём. Так, в 2009 году «турецкие вооруженные силы «нейтрализовали», то есть уничтожили, захватили или приняли добровольно сдавшихся более 300 боевиков РПК. Более трети, если не половина, этого числа были убиты в боях… В 2009 году зарегистрировано почти 700 происшествий, имевших место на территории республики, – столкновения, обнаружение тайников с оружием и боеприпасами, рейды по домам сочувствующих террористам, захват непосредственных активистов экстремистской партии»[400].
Именно военные являются главными противниками «демократической инициативы»: dejure они боятся раскола страны, defacto – уменьшения ассигнаций на нужды военных и их бюджета, что отразится, если не на их благосостоянии, то на качестве военной техники (тем более, что пока турецкое военное руководство достигло компромисса с гражданским – закупая вооружение в России они экономят финансово, а также выигрывают в качестве). К слову, борьба с курдами уже стоила Турции 100 млрд. долларов США, таким образом, решение этой проблемы важно и с точки зрения экономики Турции. Правда, не в 2010 году – потому как 6 октября 2009 года меджлис Турции «подавляющим большинством голосов принял решение о продлении на год полномочий вооружённых сил на проведение военных операций в Северном Ираке»[401].
В свою очередь, проект «демократическая инициатива» будет продолжен. В декабре 2009 года Аталай сообщил о некоторых аспектах деятельности в рамках программы, таких как: создание независимой комиссии, которая будет устранять случаи дискриминации; расширение автономии Управления по правам человека при канцелярии Премьер-министра, ратификация протоколов ООН по прекращению пыток; создание специального органа, который будет получать жалобы на дискриминационные притеснения и нарушения прав и свобод человека[402].
Эти заявления способствовали тому, что усилия КРП по принуждению Анкары к введению чрезвычайного положения на юго-востоке страны (которое, вполне вероятно, привело бы к гражданской войне) провалились, даже несмотря на то, что параллельно с этим Конституционный суд вынес обвинительный приговор и решил закрыть ПДО, запретив её лидерам (всего 37 человек), в том числе Ахмету Тюрку принимать участие в политической деятельности в течение пятилетнего срока.
Тем не менее, пошатнувшаяся в 2007 году (в связи с военными операциями в Северном Ираке против так называемого «Южного Курдистана») популярность ПСР и лично Эрдоана имеет все шансы на момент новых выборов в меджлис вновь окрепнуть, а вместе с ними и ускорится урегулирование конфликта. В этот процесс вмешались и сами курды-повстанцы. Один из лидеров РПК Дуран Калкан заявил от имени курдских повстанцев, что если решение курдского вопроса затянется, то Турцию вновь потрясут восстания и уличные стычки: «Если процесс урегулирования затянется еще больше, то в Турции разразится крупномасштабная и глубоко внутренняя война… Любая минута может быть взрывоопасной. Может начаться восстание»[403].
Обобщая, стоит говорить о следующем. Во-первых, важность оппозиции в процессе формирования эквилибриума между сторонниками светскости и исламизма несомненна, хотя налицо тот факт, что оппозиция зачастую не выходит за пределы тривиального популизма, используя риторику, направленную на выявление ошибок ПСР, а не на реальные предложения по изменению ситуации в той или иной области. Поэтому у Белой партии хорошие шансы победить на третьих выборах подряд, потому как в их пользу говорят реальные дела, а не популистские слова; самый опасный враг ПСР – экономический кризис.
Во-вторых, стоит подчеркнуть то, что ПСР в течение всего своего правления старается решить ключевые вопросы внутренней политики, в том числе вопрос влияния военных и вопрос курдского сепаратизма. Здесь турецкое руководство применяет политику «кнута и пряника»; если «кнут» достаётся военным (в качестве предупреждения), то «пряник» - курдам. И та, и другая часть оппозиции постепенно переходит к поддержке Белой партии и их умеренным принципам.
Наконец, не стоит сбрасывать со счетов радикальных исламистов и националистов, чья политическая деятельность существенно ограничена законодательством (и будет ограничена ещё сильнее, если Турция вступит в ЕС), однако чьё влияние на турецкий народ представляется весьма сильным.
На конец мая 2010 года социально-политическая ситуация в Турции продолжает являть комплекс противоречий. С чем это может быть связано, помимо вышеперечисленных причин?
На мой взгляд, основная проблема сегодняшней Турции – отсутствие чёткой решимости элиты в пресловутом «выборе пути» цивилизационного развития. Под элитами здесь я подразумеваю систему, состоящую из политической, военной, интеллигентской и культурно-религиозной элит. Все эти 4 группы могут прийти к компромиссу, так как их общая цель – развитие Турции, с чем было бы сложно поспорить.
Однако, как показывает история, одного взаимного интереса зачастую мало для заключения компромисса, или, тем более, союза. Ключевой пункт разногласий – исламизм или кемализм, восточный или западный путь цивилизационного развития. Производными от них становятся вопросы подхода к приемлемому политическому режиму, социально-правовой политике, геополитике, экономической политике.
Поэтому вряд ли имеет смысл говорить о том, что компромисс может быть достигнут: эквилибриум – единственный способ взаимного сосуществования элитарных групп в Турции; а пока Турция – демократическая республика, это ещё и жизненная необходимость для всех групп к более умеренной политике и демагогии.
Исходя из вышесказанного, можно представить некоторые соображения прогностического характера.
Особенную важность для Турции имеют ближайшие выборы. На мой взгляд, только победа ПСР и сохранение за ней лидирующих позиций в ВНСТ способны привести равновесие между лаицистами и исламистами к окончательному укреплению. Победа же других партий или коалиции – соль на незажившие раны, ведь к власти в случае провала ПСР придут либо радикально настроенные в отношении исламизма НРП, либо близкие к националистическим и исламистским кругам ПНД. Их действия в случае победы предсказать, в принципе, не сложно, если руководствоваться принципами их идеологии.
Победа НРП развяжет руки кемалистам. Скорее всего, будут завершены все политические процессы против последних, а также начаты схожие процессы в отношении уже Белой партии. Кроме того, НРП постарается нанести решительный удар по позициям исламистов, что может быть сделано не только с помощью судебных процессов и запретов на политическую деятельность, но и с принятием новых законов, которые способствовали бы дальнейшему укреплению кемализма в Турции.
Победа ПНД развяжет руки уже исламистам. Скорее всего, поначалу партия постарается вести умеренную политику, однако процесс интеграции в ЕС вряд ли продолжится; эпицентр внешней политики Турции весьма вероятно сместится в арабский мир.
В любом случае, победа главных оппозиционных партий приведёт Турцию к эскалации противостояния между двумя сторонами, что вряд ли может пойти на пользу стране. В этой связи только у ПСР и лично Эрдоана есть политическая воля на сохранение и укрепление социально-политического равновесия между двумя противоборствующими сторонами.
Что необходимо ПСР для того, чтобы не допустить прихода к власти оппозиции? Как уже неоднократно говорилось выше, главными их противниками мне представляется не столько оппозиция, сколько, во-первых, деятельность своей партии и, во-вторых, экономическое положение страны. В связи с этим логично говорить о том, что в интересах партии не совершать ошибок в своей деятельности, а также представить стране реальную программу выхода из кризиса. Рискну предположить, что большего для победы ПСР на выборах не нужно.
Победа ПСР выгодна для стабилизации геополитической ситуации в регионе, особенно если идеологи партии откажутся от стремлений вступить в ЕС. Насильно включённая в процесс глобализации Азия, на мой взгляд, нуждается в том, чтобы было создано объединение подобное хотя бы ЕЭС. Многочисленные уже созданные организации и объединения (Шанхайская Организация Сотрудничества, Организация Исламская Конференция, etc.) вряд ли способны сыграть подобную роль.
Надо отметить, что многие азиатские страны страдают от кризиса идентичности, вызванного тем, что колонизация и частичная вестернизация привели к эскалации внутреннего конфликта между «западниками» и «восточниками». О таком конфликте можно говорить не только применительно к России и Турции, но и к ряду других азиатских стран. В этой связи успехи ЕС доказывают тот факт, что вскоре и Азии будет необходимо объединяться; в чём Турция под руководством ПСР и Эрдоана будет, несомненно, играть одну из ведущих ролей в деле подобного объединения. Что же касается ЕС, то события последних двух лет отчётливо продемонстрировали то, что Турция постепенно отказывается от своих старых геополитических приоритетов (НАТО И ЕС), поэтому вряд ли имеет смысл предполагать, когда всё-таки Турцию примут в ЕС, гораздо актуальнее вопрос: когда переговорный процесс будет приостановлен, причём приостановлен по инициативе Турции.
Впрочем, если подводить итог данной курсовой работы, то можно определить следующее.
Во-первых, на мой взгляд, достижение социально-политического эквилибриума между лаицистами и исламистами налицо. Во-вторых, ведущую роль в этом процессе сыграли Белая партия и лично Рэджип Эрдоан, вспомогательную – четыре группы оппозиции (политическая, военная и интеллигентская, исламистская и националистическая, курдская). Наконец, и в-третьих, в этом процессе немаловажную роль сыграла геополитика, прежде всего, переговорный процесс с ЕС.